Железный Грааль - Холдсток Роберт (читать хорошую книгу .txt) 📗
Все это рассказал нам Урта, вернувшись на борт. Потом он довольно долго сидел молча, повторяя по памяти слова и мысли Мертвых правителя Вортингора.
Новый остров показался днем позже: мягкие очертания холма в глубине и теплая широкая полоса песка, нежно омываемая прибоем. Прекрасные темноволосые женщины стояли у кромки воды и, звонко смеясь, махали нам. Старинные были у них одеяния – словно шелковые облегающие платья, темно-серые с белыми пятнышками. На сей раз всем нам вместе пришлось удерживать рвущегося за борт Рубобоста. Он готов был вплавь добраться до берега ради короткого «отдыха и восстановления сил», как заявил он, рассмешив компанию так, что мы едва не уронили его в воду.
Ниив и Урта знали, с чем мы имеем дело: когда сильные торопливые взмахи весел увели Арго подальше от чудесного острова, Рубобост увидел – как и все мы, – какой опасности избежали. Песчаная полоска растаяла, и открылся настоящий берег: острые голые камни. Женщины скользили по ним на животах, жирных и блестящих, и, обратив нам вслед усатые морды, испускали обиженные тюленьи крики.
– Это что еще за кошмар? – возмутился дак.
– Селки, – объяснил Урта. – Вроде тюленей, только умеют иногда оборачиваться женщинами.
Рубобост разинул рот:
– Зачем?
– Чтобы приманить к себе кровавый обед: чтобы сохранить женщину в тюлене, им нужна кровь. А так они питаются рыбой. Разве ты не почувствовал запаха тухлой рыбы?
– Почувствовал, – понуро признал Рубобост и снова уставился на остров.
– Казалось бы, мог догадаться, что здесь опасно, – заметил Урта.
– Опасно? У меня на родине тухлая рыба – излюбленное лакомство. Я на минуту почувствовал себя дома.
Впрочем, великан недолго огорчался.
Арго резал волны моря, обратившегося против нас, враждебного моря, колотящего нас в бока, рвущего из рук парус. Берег, к которому мы правили, берег, где проблески белизны на зеленом выдавали дворец, словно уходил от нас. За дымкой водяной пыли он виделся неясно, но все же мы видели, что он не приближается.
Ясон пришел в ярость, Урта встревожился. Даже аргонавты, чьи жизни по-прежнему связаны похищенными колоссами, казалось, отчаялись и сидели, угрюмо согнувшись над обсыхающими веслами, или тяжело ворочали ими, когда встречный ветер заставлял опустить парус.
Урта, одновременно утешая и предупреждая нас, объяснил, чем обеспокоен. Кое-что пришлось переводить нам с Гиласом. Гилас быстро схватывал чужую речь.
– Море здесь странное, но я о таком слышал. Мы не первые плывем по нему. Эти острова что отверстия в дудках Илькавара – на них можно играть, составляя разные мелодии. Океан пользуется нами, чтобы создавать мир, подходящий к напеву. Все здесь не такое, как кажется, но все знакомо. От своего отца Арбама я слышал, что мореход Мэльдун едва не отчаялся, разыскивая на островах потерянную им жизнь. А в конце пути нашел свой дом. Мы плывем домой, но не надейтесь добраться туда без труда.
Тогда поднялся давно умерший грек Тисамин, встал, удерживаясь на вздымающейся палубе за левую руку Рубобоста, и без того напряженную, потому что гигант прилагал все силы, удерживая рвущиеся веревки паруса.
– Одиссей тоже испытал подобное, возвращаясь домой после осады Трои, – напомнил он спутникам, стряхивая седую пыль с бороды, – но не скоро он достиг дома. Двадцать лет пропало! А за двадцать лет многое переменилось. Женихи грабили его остров, и ему пришлось сражаться за дом и семью. Если мы плывем домой, ждите сражения.
Урта прокричал, перекрикивая шквал:
– За дом всегда приходится сражаться! Он подобен котлу, и огонь под ним надо поддерживать беспрерывно. Но из всех котлов только дом стоит усилий. Для нас котлы всегда много значили. Неспроста добрый бог Дагда держит свой при себе! Что бросишь в котел, то из него и возьмешь. Положишь мясо, получишь похлебку. Бросишь смерть, возьмешь жизнь. Все то же самое – и другое. Чего бы ни стоило, как бы туго ни пришлось, главное – добраться туда. Ничего не остается, как бороться с волнами, пока есть силы.
– Твой дом там, где твое сердце, – рассмеялся Гилас, повторяя слова одной из песенок, которые между подвигами неутомимо сочинял его прежний господин и любовник Геракл.
«Дом там, где есть дверь», – думал я, пока отважные продолжали ободрять друг друга. Слишком хорошо я помнил, сколько дверей закрылись передо мной в долгом странствии по Тропе вокруг мира.
Сквозь бурю донесся голос Ниив, прикрикнувшей на нас, словно мать на детишек:
– Позвольте заметить: мы причаливаем!
Остров призрачной красоты вырос вдруг перед нами. Искусство Ясона и сила Рубобоста позволили нам миновать рифы и бросить якорь на мелководье перед бухтой, где над проходом между скалами стояла сияющая прозрачная каменная арка.
Мальчуган в белой тунике, вышитой нитью цвета позеленевшей бронзы, стоял на узком уступе, нетерпеливо подбоченившись, словно давно ждал нас. Его длинные темные волосы были связаны в пучок, на ногах сандалии на толстой подошве. Бурное море обдавало его брызгами, но он стоял, не замечая их, и улыбался нам. Поймав мой взгляд, махнул рукой, приглашая на берег, повернулся, прыгая со скалы на скалу, пробежал под аркой и скрылся.
Арго, очнувшись, шепнул:
– Следуй за ним.
Глава 21
ЖЕЛЕЗНЫЙ ГРААЛЬ
Я доплыл до берега, завернув одежду в промасленную кожу, выбрался на прибрежные скалы и прошел под странным мраморным мостом. И тут же меня окликнули:
– Антиох, Антиох! Иди посмотри, что я устроил!
Поодаль меня поджидал Кинос. Увидев, что я пробираюсь к нему, оскальзываясь на мокром мраморе, он повернулся и побежал вглубь бухты. Я – за ним. Мокрые следы его ног провели меня по тропе меж деревьев к расцвеченной цветами поляне, над которой стоял густой запах лета. По траве скользили тени облаков. Мальчик обернулся ко мне, подняв руку, с радостной улыбкой на лице. Порванная, как я теперь заметил, белая туника казалась жесткой от соли, но в бесхитростных глазах светилось детство. Всего-то ему было лет шесть-семь, и соленые волосы стянуты в пучок на макушке, как принято было в Иолке семьсот лет назад.
– Ты совсем такой, как я помнил, Антиох! Только одежда другая. И глаза старые. А так тот же самый.
– И ты точно такой, как мне помнится, Маленький Сновидец. Немножко подрос, кажется? А может, и нет. Не уверен. И в глазах меньше снов? Опять не уверен.
– Сны я вижу, вижу! – вскричал мальчуган. – И еще делаю всякие чудесные вещи. Обязательно посмотри, что я построил. Отец скоро приедет и найдет меня, я знаю! Я устроил место, где он сможет посидеть и попировать. Иди посмотри! Посмотри!
Он снова повернулся и быстро побежал через летний лес по тропинке среди кустов шиповника и боярышника. Нетерпение так и рвалось из него. Добежав до скалы, он громко рассмеялся, захлопал в ладоши. Под поросшим зеленью навесом виднелась неглубокая пещерка. Он превратил вход в разинутую пасть, разрисовав черными и зелеными квадратами и зубцами. Внутри пол был устелен циновками и шкурами, так что ноге было тепло и мягко ступать. Из темных гладких чурбаков он смастерил низкие скамеечки и поставил две из них по сторонам длинного узкого стола, вырезанного из оливы. Посреди стола стояла глиняная миска, неумело вылепленная, зато со множеством украшений. В миске лежали две сливы.
– Они быстро портятся. Все время приходится менять. Но к его приходу здесь будут свежие. Каждому по одной, мне и ему. Отец в плавании. Собирает добычу, золото. Где-то на севере вроде бы. Там живут варвары и невиданные звери. Он сейчас пропал, но ветры переменчивы. Это он так говорил. Одни ветры поворачивают к лучшему, другие приносят бурю. Но мой отец знает море. Он чует, который из детей Борея готов дохнуть гневом. Только я думаю, он ранен. Потому и задержался.
– Это «Место, чтобы звать отца»?
– Да! Да!
– В таком месте ты играл с другим мальчиком, по имени Кимон, сын правителя.
– Да! Я помню. И его сестру помню. Он был воин, как и я. Рассказывал, что сделает с врагами своего отца, когда они станут его рабами. Он был из мира земляных крепостей, и для него крепость была целым миром.
