Вестник в старом мире (СИ) - Беркутов Роман Вадимович "Revan" (лучшие книги TXT, FB2) 📗
— Вы думаете, что это не последняя война с Британией и Францией? — догадался Вадим.
— И еще очень мудрый. У меня есть богатства помимо шелка, если вы сможете добыть больше оружия.
— Тогда через год увидимся здесь. И возьмите побольше слуг, на дорогах бывает опасно, — предупредил Вадим, прежде чем пойти дальше по рынку. Для задумки он купил шерстяную и льняную пряжу, обеднев еще на две тысячи. Время перескочило обед, и в животе Ефима, сопровождавшего своего господина заурчало под мундиром.
— Сейчас пойдем обедать. И Ефим, ты как, хочешь дальше оставаться в армии? Я уволился.
— Куда вы вашблогородь, туда и я. Сегодня же подам прошение об увольнении, — свой военный срок он давно отслужил и оставался на службе, чтобы сначала по просьбе Бориса Владимировича, а после уже и по собственной любви присматривать за одним молодым офицером.
— Тогда держи десятку и собирайся в дорогу. Поедем в столицу, — Вадим вручил монету Ефиму. На пожилом лице с морщинами засияла добрая улыбка.
— Это спасибо, дочкам оставлю, у меня к дороге все готово.
— Это откуда ты заранее узнал?
— Так, я же с пониманием, не по нутру вам эта служба, вы волю любите, — подумал и добавил Ефим, — толькость последние дни совсем молчаливы.
— Рана, — Вадим положил руку на фрак, туда где у него был шрам.
— Вы так и не показали.
— Уже зажила, но ноет, перед дождем.
Купленные ткани грузили на склад Беркутова старшего. Стоять фургонам предстояло недолго, через пару дней Вадим собрался уезжать, следом пойдет и караван с товаром. Но сперва он решил собрать друзей. Собрать их после посиделок оказалось проблемно. Максим уехал проверять возвращенное родительское поместье, пока Василий сидел в обнимку с кувшином огуречного рассола и распускал слюни. Поэтому договорились послезавтра собраться в салоне Аннет.
Дома отец, конечно поворчал на счет занятого склада, но покупки одобрил и передал Вадиму связку писем от управляющей Гертруды Реймах, орусишившуюся немку из Баварии.
Бедная женщина жаловалась на основную проблему портного мастерства: долги клиентов. Модные дома не только Петербурга, но и всей Европы держались на плечах платежеспособных клиентов. Купленному же когда-то ателье не хватало и этого. Последние пять лет он нес одни убытки. Борис Владимирович и рад помочь, но дела удерживали его в Оренбурге, поэтому он собирался продать ателье, а тут буйному сыну такой подарок.
Отложив последнее письмо, Вадим взял чернила и написал ответ. Курьер доберется до Петрограда раньше, и уже по дороге Вадим получит ответ. Еще одно письмо он написал с абстрактным назначением на дальний восток империи, для восточного друга.
Маленькие дела помогли скоротать время до прощальных посиделок в салоне. Анна специально заранее разогнала гимназистов, выставив их на холод. Василий свою барышню приводить не стал, решили посидеть узким кругом.
— Ну что господа и дама, — Вадим поднял бокал с вином, — первый тост: за первопроходцев!
— Почему первопроходцев? — удивился Василий, но чокнулся бокалом.
— Потому что я как самый смелый дикарь из наших степей поеду смотреть на большие дома кирпичными глазами.
— Максим, этот вождь зулусов успел отметить где-то до нас.
— Не передергивай, — улыбаясь, поправил друга Максим, — Продолжайте ваша носатость.
— Как только, вождь найдет самую теплую юрту, в городе где по слухам дожди не перестают лить с момента его основания, я буду звать вас в гости. Можно даже с деньгами, а то мы, дикари — люди небогатые.
— Не прибедняйся, ты у любого свое спросишь, а потом догонишь и еще раз спросишь, — Василий уже разливал по второй, Анна прикрыла ладошкой начатый бокал.
— Нам больше достанется.
— Предупреждаю сразу: у меня нет рассола.
— О дорогая Анна, ты же не оставишь старого друга в беде завтрашним утром? Давай пошлем слуг сейчас купить на запас.
— Это с чем тебе должна помочь Анна? Если что тебя над биде и Максим подержит, — Вадим улыбнулся.
— Только не Максим, — смущенно ответил Василий. Максим же шумно выплюнул вино на ковер.
— Он тебя не удержал и ты лицом… — Вадим показал как человек прыгает щучкой.
Максим сквозь смех и слезы показал как обхватил кого-то руками за пояс и макнул головой вниз.
Анна вскочила из-за стола и скрылась за дверью на кухне. Василий скривил губы, налил себе еще и выпил залпом.
Не успело встать солнце, как Вадим уже ехал в карете и писал письмо на откидном столике. Напротив, сидел Ефим и удивленно причмокивал: как так у барина выходит, не расплескивать чернила при такой качке, да еще и почерк понятный. Груз выйдет из города позже вместе с управляющим, нанятым по совету Бориса Владимировича.
Остановка, по крыше кареты постучал возница. Ефим пожал плечами на вопросительный взгляд Вадима и открыл маленькое окошко в передней стенке.
— Вашблагородие, здесь серьезные люди перегородили дорогу. Вадим отложил бумаги и выглянул в окно. Прямо у пограничного столба города, на обочине паслись кони, пока их всадники перегородили дорогу. Вадим покрутил головой, но как назло ранним утром дорога пустовала.
Вадим выпрыгнул, карета жалобно скрипнула, наклонившись в бок.
— Хлопцы, я не разумею, нам треба проехать, — Вадим наслаждался вытянутыми лицами Федора, трех его друзей и неизвестного с рапирой на поясе. По лицу европеец, по модному фраку синего шелка скорее француз чем англичанин.
— Вадим, хватит дурить, я ждал тебя чтобы все закончить, — Федор пошел первым, за ним уже двинулась все компания. Остановился он, когда оставалось пара метров, — Я вызываю тебя на дуэль, за оскорбление!
— Вашблогородь, зачем мы вышли из кареты? — запыхавшийся Ефим дернул Вадима за рукав и тихо, чтобы честная компания не слышала, взвел кремневый ударник на пистолете за поясом. И уже громче, чтобы слышали все: — Что вы как тати на дороге стережете?
— Дуэль будет на рапирах! Ты согласен? — губы у Федора дрожали, он стоял привставая на носочки от охвативших чувств.
— Что же ты друг мой так долго ждал? — улыбаясь спросил Вадим и поправил пенсне, разглядывая бретера.
— Мне нужно было отлучится из города, чтобы встретить своего друга. Он любезно согласился защищать мою честь, — Федор срывался на крик.
— Понимаю, сам ты и жопу себе не подотрешь.
— Уважаемый, попрошу без оскорблений Федора, — с сильным французским акцентом заявил бретёр, — Позвольте представиться Луи…
— Ох, что же вы сразу не сказали, что среди нас француз? Я бы так не выражался, пожалел его тонкие уши, — Вадим говорил ровно и тихо относительно криков Федора и нервного сопения Ефима.
— Ведите себя прилично! — француз подался вперед.
— Федор, ты переплатил. Еще немного и у него сдадут нервы. Спорим, что этот пижон и пощечины моей не выдержит? — это Вадим уже обратился к Ефиму, который явно стал перегреваться и закипать, чувствуя беду как положено бывалому вояке.
— Да как вы смеете, я вас убью!
Луи потянулся за рапирой, а Вадим подошел на шаг и отвесил ему пощечину. Всех передернуло, но не от резкого звука пощечины или хруста шейных позвонков, а от развернутой к спине голове француза.
— Cul — пробормотал Луи и упал.
— Действительно, жопа, — почесал Вадим подбородок и присел к трупу, проверять вещи бретера.
С пояса он снял ту саму рапиру с ножнами, в карманах фрака нашлись хорошие золотые карманные часы на цепочке, конверт с деньгами и пара писем.
— Хорошая вещь, — Вадим взвесил в руке рапиру, под молчаливое столпотворение. Даже кучер на карете наклонился, чтобы рассмотреть скандал поближе, да так и замер.
— Дай мне, а то поранишься.
Вадим отобрал у Ефима заряженный пистолет и повел им в сторону неудавшейся команды убийц. Ведь именно для убийства они его и поджидали.
— А теперь вы, суслики, — Вадим показало стволом пистолета в сторону степи, — Стоять, друга то возьмите в путешествие. Ефим, остаешься здесь за старшего, не хочу, чтобы пропала моя карета или кони моих друзей.
