Иффен (СИ) - Канощенкова Алена (читать книги полные .txt) 📗
— Вкусно?
Я наконец очнулась, согнала с лица тоскливую гримасу и выдавила виноватую улыбку
— Да, очень.
Лона понимающе улыбнулась
— О доме вспоминаешь?
— Да. Как вы догадались?
— У тебя лицо открытое. Всё видно. — Рассмеялась женщина. — Только глаза грустные. Тебя что-то тревожит? Или — Она заговорщицки подмигнула — кто-то?
— Может быть. — Я позволила себе поддаться игривому непривычно беззаботному настроению.
— Тогда почему ты грустишь? Любовь — это огромная радость и огромная честь. Не всякий её встретит.
— Порой она приносит много боли.
— Ну и что? Дети тоже не сразу ходить учатся. Падают, шишки набивают, но снова встают… Так и здесь.
— Наверное. Но всё намного сложнее.
— Сложнее? А ты попробуй расслабиться и пусть всё идёт, как идёт. Увидишь, что получится.
— Я привыкла контролировать ситуацию. И себя.
— Это-то и плохо. — Покачала головой Лона. — Слабость тоже порой приносит радость. Нужно только позволить себе быть слабой.
Я недоверчиво хмыкнула.
— Правда-правда. — Она улыбнулась и задорно тряхнула головой. — Вымоешься, приходи. Я из тебя такую красавицу сделаю… Все мужики твои будут.
— Всех мне не надо. — «А эльфу я всё равно ни в жизнь не понравлюсь».
— Ну и Ему приятно будет. Авось и разглядит, с кем рядом шёл. — Догадливо отозвалась она.
Мда… неужели по мне действительно так легко всё понять? Случай запущенный.
— Ладно, мне пора к делам возвращаться. А ты отдыхай. Хочешь, в дом иди, поспи.
— Спасибо. Я лучше здесь подожду.
— Ну как хочешь. Принуждать не стану.
— Может, помочь чем? — проснулась совесть, удовлетворённо дремавшая долгое время.
— Не надо. Дел немного и мне приятно самой со всем управляться.
— Муррр… — я потянулась и устроилась удобнее, прижавшись спиной к тёплой стене и закрыв глаза.
Леший. Гадость водянистая, когда же ты уймёшься? Лют поставил себе очередной синяк, ворочаясь на каменном полу, ледяном даже сквозь плотную ткань плаща. Его терпение иссякало. Эта чаша — чем бы она ни была на самом деле — ему надоела. А значит, нужно пойти и разобраться, что там за ерунда.
Лют поправил перевязь с мечами, сунул флягу в карман, подумав, оставил плащ на земле. И, склонившись над чашей, плеснул себе в лицо водой. Мир стремительно закружился, вода хлынула вверх, затягивая его чёрным водоворотом. Оборотень сжал зубы и задержал дыхание, пережидая, пока верх и низ перестанут меняться местами. Должно же это когда-нибудь случиться? Он не закрывал глаза, рассчитывая оказаться готовым к любой опасности. Наконец всё замерло, вода сделала ещё пару кругов и выбросила Люта. Он не удержался на ногах и упал на гладкий и скользкий пол.
Дерево? Тёмно-красный резной паркет со сложным плетением линий и оттенков… Лют огляделся — комната с высоким потолком, сквозь закрытые тяжёлыми золотыми шторами окна не пробивается ни единого луча солнца — комната освещена массивными настенными светильниками, дающими бледный золотистый свет. Огромные книжные шкафы подпирают потолок, около одного из них ютится длинная переносная лесенка. Камин, на его доске — простая стеклянная ваза с алыми розами. Круглый столик с парой кресел, ещё одно, оббитое золотой тканью, с высокой спинкой — у камина.
Лют довольно оскалился — в этом последнем кресле кто-то сидел. Он бесшумно заскользил к равнодушной седой макушке.
— Явился. — Мрачно отметил владелец макушки. — Ну, давай, иди сюда. Становись на колени, кланяйся…
— Чего? — опешил от такой наглости Лют. — С какой радости я должен становиться на колени?
— Ты можешь сопротивляться? — в свою очередь удивился старик, соизволив, наконец, выбраться из кресла. Невысокий, толстый с всклокоченной бородой и нервным подвижным лицом, на котором блестели острые меленькие глазки, в правой руке он сжимал посох со светящимся алым камнем на навершии.
— А не должен? — ехидно уточнил парень.
— Вообще-то не должен. — Старик почесал макушку и переспросил — Ты точно за новым именем пришёл? Может, случайно забрёл?
— За именем.
— А кто дорогу указал?
— Ба… Таина.
— Таина? Жаль.
— Почему это жаль?
— Прогнать не получится. — Грустно ответил старик.
— Её?
— Тебя, дурень! И хватит меня путать. На колени не встанешь, так давай, проси. Чтоб имя дал, покровителя назначил, судьбу опять же новую…
— Я ещё и просить должен?
— Конечно, должен. И вообще, первую жизнь похерил, думаешь, новую так просто получить?
— Не знаю. Я первый раз умер. — Лют вдруг понял, насколько абсурдно всё происходящее, и громко захихикал.
— Ты ещё и смеешься? Всё, проваливай отсюда. Не будет тебе никакой судьбы.
— Как это?
— А вот так. Сам себе имя выберешь. Посмотришь, что из этого получится.
— Ну и ладно. Где тут выход?
Старик изумлённо всплеснул руками
— Вот леший… Ты и впрямь не понимаешь?
Но было уже поздно. Лют пнул паркет, украсив его разводами грязи с сапог
— Эй, дверка, открывайся давай.
Пол расползся, открывая чёрный люк воды в котором почему-то не было. Кот не обратил на это внимания и прыгнул вниз.
— Стой, это не та…
Хорошо-то как… я не заметила, как задремала, угревшись на солнышке. Снилось что-то тёплое, пушистое… шерсть попала мне в нос, и я чихнула, просыпаясь.
— Здравствуй, красавец. Ты даже не хочешь меня разорвать? — улыбнулась я крупному серо-пушистому псу, умостившемуся рядом. Он вильнул хвостом и снова закрыл глаза, давая понять, что нет, не хочет. И вообще, не мешай, мол, спать.
— Ну как знаешь. — Я улеглась обратно, нагло облокотившись на пса. Раз уж соседство волчицы его не волнует…
Поспать мне не дали.
— Иф, можешь идти. Баня свободна.
— Угу.
— Фет, она спит, не надо…
На меня рухнул поток холодной воды. Пёс вывернулся из-под руки и бросился мстить. Я открыла глаза и злорадно понаблюдала за вором, взлетающим на крышу. В руке он при этом держал ведро. Пёс остановился внизу и рычал, демонстрируя великолепные клыки. Странно, он догадался не вцепиться в меня, а бросился только на того, кто нас облил. Я после подобного пробуждения способности к логическому мышлению теряю напрочь.
— Может, его сбить оттуда? — я остановилась рядом с псом и задумчиво посмотрела вверх. — Вот только чем?
Пёс деловито сбегал за дом и приволок небольшое такое полено. Сгрузил мне в руки и нехорошо улыбнулся. Я взвесила палочку в руке и в точности скопировала улыбку, адресуя её вору.
— Эй, ты что? Я же пошутил! — встревожился он.
— Конечно-конечно.
Пёс махнул хвостом, нетерпеливо поглядывая на вора. Оглянулся на меня, коротко гавкнул, подбадривая.
— Я же о тебе заботился! Там остынет всё! А третья очередь только для нежити! — вздрогнул Фет, цепляясь за крышу руками и ногами.
— Угу.
— Иф, не надо!
— Девочка, прошу, не рискуй моими розами. Твой друг при падении их непременно уничтожит. — Лона мягко улыбнулась, выходя к нам. — Ой, ты с ним подружилась?
— С псом? Похоже на то… а чей он?
— Теперь уже ничей. Его хозяин погиб год назад. Я его прикармливала, но Тор никогда никого к себе не подпускал после того случая.
— Как это случилось?
— Утонул. Деталей я не знаю, он на берегу один был.
— Понятно… а в Торе ведь есть волчья кровь?
— Не знаю, как насчёт волчьей, но пёс не простой.
— Ладно… — я подняла голову вверх и полюбовалась на вора, намертво вцепившегося в крышу. И как он там держится? — слезай. Бить не буду.
— А он? — Фет исхитрился оторвать от крыши одну руку, чтобы ткнуть пальцем в пса.
— Он тоже не будет.
Я присела на корточки и снизу вверх посмотрела на Тора. — Простишь этого дурака?
Пёс лениво качнул хвостом и ткнулся головой в мой лоб. Вздохнул… И я почувствовала. Да, он и впрямь не прост. И к волкам его вторая кровь никакого отношения не имеет.
