Наследство колдуньи - Чистюхина Наталья (первая книга txt) 📗
— Я никогда не делала тебе зла, Франсин. Никогда! И я могу понять и простить, что ты желала мне смерти из зависти. Но по твоей вине могла умереть моя дочь, и этого злодеяния я тебе не прощу!
Служанка даже не пыталась ничего отрицать. У нее поджилки тряслись от страха, когда она смотрела на эту женщину, которой ей так нравилось исподтишка делать мелкие гадости, ведь она была уверена, что этому не будет конца… Она продолжала пятиться к двери в надежде на спасение.
Альгонда не сходила с места. Она была уверена, что ей хватит одного движения, чтобы разорвать Франсин на кусочки. Часть ее существа страстно этого хотела, другая — сопротивлялась. Откуда бы ни пришла к ней эта новая сила, она дана ей для того, чтобы совладать с судьбой. Она успокоилась. Достаточно того, что она внушает страх.
— Теперь ты знаешь, почему я удостоилась привилегий, которые вызывают у тебя такую зависть. И мне хочется верить, что впредь ты не будешь оспаривать мое право ими пользоваться.
Франсин пришлось схватиться за дверную ручку, чтобы встать. Она до сих пор дышала с усилием. Она не находила в себе сил ответить, не понимала, почему Альгонда над ней сжалилась. Когда она нажала на ручку, чтобы выйти, Альгонда сказала:
— Ты скажешь своим настоящим хозяевам, что нужно нечто большее, чтобы свести меня в могилу. И если кто-то из вас, они или ты, захочет попробовать еще раз, моя месть будет страшной!
Дверь открылась, Франсин переступила порог и буквально вывалилась из комнаты в коридор. Кашляя и качаясь на нетвердых ногах, она медленно, придерживаясь за стену, пошла по коридору. «Подальше, подальше отсюда!» — вот единственное, о чем она думала. Подальше от этого места, облюбованного дьяволом! Как будто мало было им Марты! Ведь все слуги в замке знали и о том, какая черная у нее душа, и о ее преступлениях. Нет, с нее хватит! Ей не хотелось стать калекой под побоями господ, чтобы потом гореть в аду за их прегрешения. Она прошла еще несколько туазов, как вдруг у самой лестницы увидела худую фигуру Марты. Та преградила ей путь. Лицо Франсин снова исказилось от страха. Марта замерла на последней ступеньке лестничного пролета и посмотрела на нее, прищурившись от любопытства.
— Ты что тут забыла? Твое место сейчас у Альгонды. Ты должна отнести ей ужин.
Франсин поняла, что пропала. Она заплакала.
— Она прогнала меня, — только и смогла она сказать.
Шаг — и Марта подняла ее подбородок своим корявым пальцем, чтобы получше рассмотреть следы удушения у нее на шее.
— Прогнала? Вот оно что… Она ведь языком не может шевельнуть от слабости! — насмешливо прошипела она, обдавая несчастную своим зловонным дыханием.
Франсин застучала зубами, так ей стало холодно от этого прикосновения Марты. И от неконтролируемого страха, который снова на нее нахлынул.
— Она выздоровела. И встала. Клянусь вам! — всхлипывая, пробормотала она.
Марта заглянула ей в глаза.
— И в чем она тебя обвинила?
Франсин понимала, что врать нет смысла. Сколько признаний вырвала у челяди эта ведьма с тех пор, как Сидо- ния переехала в Бати!
— В том, что я каждый день давала ей яд по приказу одного человека.
— И кого же?
— Мессира Луи.
— Мессира Луи, ты говоришь? Это же надо… — И Марта отстранилась от нее. На лице у нее читалось сомнение.
— Можно мне идти? — плаксивым голосом спросила Франсин, хотя уже не верила в спасение.
Ответом ей был наводящий ужас взгляд.
— Передай мессиру Луи, что, каковы бы ни были его намерения, с его стороны будет умнее оставить Альгонду в покое.
— Я и иду ему это сказать. Так велела сама Альгонда, — проговорила Франсин, желая показать, что она все поняла.
Марта отстранилась, давая ей дорогу, но тут же поймала за воротник.
— Куда это ты направляешься? Апартаменты мессира Луи в другой стороне!
Франсин опустила голову.
— Да-да, конечно… Простите! Я расстроилась и… Иду! Она повернулась с таким видом, словно готовилась взойти на костер. Мессир Луи не простит ей того, что план провалился, и вряд ли захочет иметь в замке человека, который может обвинить его в покушении на убийство. Она подумала, что, как только Марта пойдет своей дорогой, она свернет направо по коридору, перейдет в северное крыло замка, а оттуда спустится по другой лестнице.
Но как эта ведьма обо всем догадалась? Марта следовала за ней как тень.
— Не хочу, чтобы ты снова заблудилась, — жестоко сообщила она.
Молча шли они по длинному коридору. Мимо пробегали слуги в ливреях и другие служанки, подружки Франсин. Они так старались проскочить незамеченными, не поднимая глаз, поэтому вряд ли увидели эту странную пару. Ни улыбки, ни утешительного дружеского взгляда — судьба отказала Франсин даже в этом. Перед дверью апартаментов старшего сына барона они остановились. Марта постучала. В ее взгляде не было и грамма жалости. Выходит, она ошибалась. Альгонда — не дьяволица, она — волчица, мать, готовая на все ради спасения своего ребенка. Дьявол не пощадил бы ее. Но было слишком поздно искать в Альгонде союзницу.
Она вошла в комнату, и пока Марта радовалась тому, что зло в Альгонде восторжествовало, Франсин умирала под ударами своего господина, даже не пытаясь их избежать.
Глава 27
Они долго ехали по горной дороге и, несмотря на продиктованные усталостью остановки и ночи, проведенные либо под открытым небом, либо под защитой древних руин, которых на Сардинии было множество, очень устали.
— Теперь уже близко, — сказала Лина, останавливая ослика. Впереди на дороге, обрамленной столетними оливами, в вечерних сумерках она заприметила облако пыли.
Она не приняла помощи Ангеррана, который хотел вместо нее вести ослика, и шла рядом с повозкой, то погоняя животное длинной палкой из каштанового дерева, то натягивая узду, чтобы его остановить.
«Будем вести его по очереди, и дети тоже», — объявила она перед отъездом с той спокойной уверенностью и твердостью в голосе, которые отличали ее соотечественниц.
В своем привычном черном простом вдовьем платье, веревочных сандалиях, с волосами, собранными в узел и покрытыми темным платком, который она завязывала под подбородком, черноглазая и чернобровая, она шла размеренным спокойным шагом. Муния легко спрыгнула с повозки и подбежала к Лине, а за ней по пятам — Ангерран. Дети остались сидеть в повозке, прислонившись спиной к ценному грузу — бочонкам, тщательно замотанным ветошью, чтобы запах специй не распространился дальше, чем следовало, и не привлек мародеров. Самые маленькие спали, те, что постарше, играли в шашки.
— Мы будем на месте до наступления темноты. Посмотрите на то облако пыли, там, впереди. Наверняка это солдаты на лошадях. С тех пор как остров попал под владычество испанцев, они бродят по дорогам, как хищники. Но с каким невидимым врагом они сражаются — неизвестно. Зато нам шагу не дают ступить и нас же грабят!
Лина повернула голову и сказала детям:
— Когда солдаты подъедут близко, разбудите малышей, да порезче, чтобы они заплакали!
— Но зачем? — поразилась Муния.
— В нашем мире горе и нищета привлекают куда меньше взглядов, чем достаток и радость. Не смотри на них и перебирай четки!
Ангерран услышал слова Лины, обращенные к детям, и понял, что и ему пора действовать. Он поспешил спрятаться в зарослях можжевельника, росшего между дорогой и лесом из пробкового дуба, который по мере их продвижения вперед становился все реже. За время пути ему уже не раз доводилось прибегать к этому маневру, ведь в таком случае, если бы кто-то вздумал напасть на женщин и детей, эффект неожиданности сыграл бы ему на руку.
Лина отвела ослика на обочину, чтобы освободить дорогу, но постаралась, чтобы это не выглядело так, словно они решили в этом месте остановиться. Она не ошиблась: солдат было восемь, все — в мундирах армии вице-короля. Но, судя по всему, у них были более важные дела. Кавалькада галопом промчалась мимо, покрыв путешественников пылью и чуть не задев бортик повозки. Тревога оказалась ложной.
