История очевидца иных миров (СИ) - "Bunny Munro" (читать полностью книгу без регистрации TXT) 📗
Люк-Франц задрал голову и прищурился. В нескольких сотнях ярдов, на скале, образованной из вертикальных колонн, стоял человек. Казалось, он смотрел прямо на Тернавски. Деталей было не разглядеть, но одет он вроде был прилично. Значит, турист, ранняя пташка. Рядом никого не было, что уже хорошо. Не то, чтобы Люк-Франц опасался незнакомцев, тем более одиночек. Но вот компании подростков представляли вполне реальную опасность. Как и компания подгулявших мужиков. Отчего бы после трёх-четырёх кружек, разбавленных парой шотов, не попинать этого приблудного бродягу? Да нет проблем! Кому от этого будет плохо? Но нет, незнакомец был один и, очевидно, Тернавски его не заинтересовал. Парень стоял на самом краю обрыва, глядя на что-то внизу. "Друг, ты бы отошёл малость назад, незачем искушать удачу…" — Люк-Франц пробормотал это вслух, даже не заметив. В следующий миг глаза его расширились, сердце бешено заколотилось в груди. Незнакомец медленно ступил ногой в пустоту…
Подробностей Люк-Франц не рассмотрел. Чуть позже он сумел убедить себя, что увиденное ему только привиделось. Шутка ли — многолетний затяжной запой не мог не сказываться. Ну да, этот чувак вроде как ступил со скалы, а потом вроде как солнце сверкнуло на камнях, ослепив на секунду Тернавски. Когда он проморгался, всё было в порядке: у подножия скалы пусто, а мужик уже сидел, мотая головой. Люк-Франц облегчено выдохнул: "Показалось, значит. Вот и славно!" Когда десятью минутами позже он влез по странным шестигранным ступенькам наверх, чувак всё ещё сидел на том же месте, растерянно озираясь по сторонам. Одет он был как-то необычно для туриста: тёмные штаны чудно́го кроя, плотно сидящая поношенная кожаная куртка, высокие ботинки неопределённого цвета. Черные волосы парня торчали во все стороны: как будто сначала промокли от пота, да так и высохли. "Ничего, приятель, у меня тоже нет расчёски", — ухмыльнулся по себя Люк-Франц. Он медленно побрёл к спуску. Проходя мимо незнакомца, приветственно помахал рукой и растянул рот в улыбке, обнажая редкие зубы:
— Будет солнечный и тёплый день, друг! Пускай он будет ещё и удачным для нас обоих!
Не дожидаясь ответа, Тернавски пошёл дальше и совсем скоро забыл о парне, встреченном на Дороге гигантов. Выйдя на подъездную дорогу, он очень удивился отсутствию какого-либо контроля. Слишком рано, или не сезон, или разразилась пандемия супергриппа — какое Люку-Францу до этого дело? Он уже раздумывал, где бы раздобыть денег, когда в дырявой памяти всплыли слова какого-то старого хита:
— Система не адский пёс, но тяжёлая чёрная сука:
— Скребёт по земле когтями, зубами сдавив твою руку.
— Ты хочешь взлететь, но рычащая старая мразь
— Рвёт кожу и мышцы, мечтая свалить тебя в грязь!
Люк-Франц хихикнул:
— Ну и чушь в голову лезет!
Насвистывая мотив, он пошаркал по обочине навстречу новому дню, может удачному, а может, и нет.
Глава 15
12/1/2013
Кто я? Где я? Почему я? Эти вопросы последние дни так и кружат внутри меня, снова и снова возникая в голове, а, не найдя ответов, проникают наружу, стремясь найти ответы в окружающем мире. Мир этот так пугает мои вопросы, что повитав немного снаружи, они съёживаются и исчезают бесследно. А уже через какое-то время все эти "кто? — где? — почему?" опять прорастают на плодородной ниве моего смятения…
Я начинаю писать записки, дневник, если хотите, не от пустой прихоти, нет. По прошествии лет, если, конечно, будет суждено, я возьму вот эту толстую книжицу в плотном голубом переплете из незнакомого материала ("голимый кожзам", — услужливо подсказывает Билли) и перечитаю свои записи. Надеюсь, я пойму: жив ли ещё тот самый Крейван Фланахэн, что прохладным осенним днём выпал в Мир Земли из странного, страшного и проклятого места, называемого посвящёнными Простенком, и сколь много осталось во мне от того напуганного, почти что впавшего в ступор безликого, или же он покинул сей мир навсегда. А если путь мой прервётся до того момента, когда я снова обращусь к запискам, не беда — записки эти могут стать примечательным чтением для здешних исследователей необычного.
Начать хочу с момента, когда я вышел из узкого и тёмного проулка под свет фонарей, уже не совсем Крейваном, но и не совсем Биллом Маккуином. Так проще, ведь тогда, с помощью Билли, я уже мог понимать смысл многих загадочных вещей этого мира и, что не менее важно, использовать названия этих вещей. А то, что произошло до стычки в грязном проулке, пугающее и непонятное, уже сейчас подёрнулось пеленой забытья. Возможно, в качестве отступления, я упомяну о моих первых впечатлениях от знакомства с Землёй, о странном разговоре с человеком в тёмном… Но сейчас, вооружась стилом, не требующим поминутного подпитывания чернилами (ручка — так это называют здесь) я поведу речь от лица двуединого существа — Крейвана-Билла…
После мрака безымянного проулка, мрака, с которым даже моё зрение справлялось с трудом, свет улицы больно резанул по глазам. Фонари (…галогенные лампы…), хотя и отстояли довольно далеко друг от друга, сияли цепочкой маленьких солнц. Застыв на какое-то время с закрытыми глазами, привыкая, я выдохнул и твёрдым шагом двинулся по улице. Куда? В тот момент я не знал, надеясь, что сознание, моё с Биллом, подскажет решение. Решение, впрочем, явилось само, без нашего участия. Третья или четвертая по счету самодвижущаяся повозка ("машина, тачка, авто…" безучастно подсказал мне Билл. Наверное, это правильно — начинать пользоваться местными названиями), третья или четвертая движущаяся навстречу машина дважды сверкнула фарами, коротко просигналила и остановилась с резким визгом. Я тоже остановился в ожидании ("Микки и Хью" — сознание Билла работало как надо, безэмоционально, выдавая только нужную информацию. Сильную личность бывает трудно загнать в рамки сознания безликого, но Билл, по счастью, к таковым не относился. Крейван был доволен таким положением вещей, но расслабляться пока не собирался: ещё дня два, пока личность Билла не "утонет" в личности Фланахэна, стоило ждать любых неожиданностей). С негромким жужжанием опустилось окошко, из салона блеснули белки глаз.
— Аллё! Решил прогуляться перед сном? Может, подвезти?
Следуя указаниям Маккуина, я дёрнул за курок на дверце машины. Что-то щелкнуло, и дверца подалась на меня. Превозмогая боль многочисленных порезов и ушибов, стараясь не подавать вида, я устроился на переднем сидении. Человек (Хью Кейси) за рулём бросил на меня быстрый взгляд, в котором читался страх, нерешительно потянул за рычагкоробки передач, но тут же заглушил мотор. Как я понял, без моего приказа эти ребята и облегчиться не смели.
Некоторое время мы молчали. Спутники, очевидно, опасались тревожить своего безумного приятеля, а я выжидал, отведя себе пассивную роль в разговоре. Матрица Билла хранила нужные сведения о моих нынешних попутчиках, но пока процесс перерождения личности не вступил в действие на полную, сведения эти нужно было, как бы выуживать из сознания Маккуина. Через пару дней я буду считай что настоящим Маккуином, сохраняя связь со своей личностью. А пока следовало быть бдительным и больше слушать, чем говорить. О том, что Майка насторожит моя теперешняя внешность, я не волновался: в первые же минуты процесса обращения безликого перестраивается лицо, голос приходит в соответствие с матрицей принимаемого. Это как новая перчатка принимает форму руки, ачерез некоторое время начинает форму эту сохранять. Конечно, опытный человек, долгое время проведший среди безликих, быстро распознает такую подделку, как и почти любой простолюдин-деревенщина. Мои нынешние "приятели" не относились ни к первым, ни ко вторым. Но любое вроде бы безобидное слово, может вызвать у них подозрение. Поэтому я, устало прикрыв глаза, молчал и думал о своих ближайших перспективах.
На первый взгляд могло показаться, что решение сесть в машину к друзьям моей жертвы было необдуманным и рискованным: заподозри они неладное — мне придется туго. Сегодня я не смог бы выдержать ещё одной схватки. Куда проще было бы затаиться в каком-нибудь углу потемнее и, выждав немного, улизнуть из этого городка. Будь я в своём мире, скорее всего так бы и поступил, но здесь… Я как новорожденный, не мог не то что твердо стоять на земле, но даже самостоятельно держать голову. Попытайся я начать новую жизнь — с большой степенью вероятности выдам себя. А как относятся здесь к иноземцам, что, только появившись, сразу же убивают местных жителей, пусть даже и защищаясь, и принимают их внешность, можно было только догадываться. Мне об этом и думать не хотелось. А Билл Маккуин был, какой-никакой основой, шансом на возможность не только выжить, но даже устроиться здесь. Кроме того, я надеялся, что у Билла есть какие-то вещи, которые мне пригодятся. Деньги, например. Я забрал у Маккуина все вещи, вместе с содержимым карманов; но этих разноцветных бумажек, что, наверное, являлись деньгами этого мира, и более привычных для моего взгляда монет надолго не хватит…
