Мой личный чародей (СИ) - Анненкова Ирина (лучшие бесплатные книги txt) 📗

— Скажите мне, Правитель, — передавая тяжелую, наполненную до краев кружку, спросила я, — это что же получается, ваши приграничные пущи так вот запросто пропустят любого эльфа?

— Как выяснилось, не только эльфа, — хмыкнул Эрвиэль, которому уже рассказали о моем знакомстве с охраняющими покой Перворожденных лесами.

— Да ладно, — я махнула рукой, — я же не в счет.

— Это ещё почему?

Я усмехнулась.

— Вряд ли кто-нибудь сумеет повторить то, что сделала я. Просто мне посчастливилось на протяжении многих лет водить дружбу и с лешим, и с водяным, и с его русалками (эльф выразительно скривился), и с болотными кикиморками, и с полевицами… да много с кем! Но с лешим — больше всего. Я просто их люблю и знаю, как себя вести. Так что там насчет эльфов, правитель?

— Да, пущи пропустят любого эльфа, — Правитель склонил голову набок и с любопытством посмотрел на меня. — Веслава, а почему ты спрашиваешь об этом?

— То есть, — игнорируя его вопрос, уточнила я, — пущи не разбирают, что за эльф, свой или чужой, с добром пришел или со злом?

— А-а-а, вот ты о чем… — сощурился Эрвиэль. — Нет, не разбирают. Потому, что разбирать нечего. И незачем.

— Объясните! — не унималась я. Подобное легкомыслие выглядело странным, тем более, если вспомнить высоту хорошо охраняемых стен Преславицы (и это в Синедолии, давным-давно позабывшей про войны!) Что, в мире больше нет других эльфов? И где гарантии, что кому-нибудь из них однажды не придет в голову "богатая" идея завевать Священный Лес?

— Да что объяснять-то? — равнодушно переспросил Правитель. — Эльфы между собой не воюют. Ни один Перворожденный не придет на эти земли с дурными намерениями.

— Как? — поразилась я. — Разве такое бывает?! Как вы можете быть в этом уверены? В любом разумном существе могут уживаться совершенно разные начала! Иначе как же тогда равновесие между добром и злом?

— Веслава, — терпеливо возразил мне черноволосый эльф, — ты делаешь ошибку, пытаясь судить всех — нет, даже не по себе, но просто по людям. Мы же — вовсе не люди! Мы с вами, конечно, в чем-то похожи, но ещё больше между нами различий. И прежде всего в том, что касается нашего мировосприятия. Я не хочу сказать, что не бывает эльфов злых, завистливых, жадных или глупых. Ещё как бывают! Однако мы живем иными страстями и кормим иных волков.

— Каких ещё волков?! — оторопела я.

Правитель улыбнулся.

— Мы считаем, что внутри каждого из нас идет борьба, подобная драке двух волчьих стай. Одна стая воплощает зло: зависть, глупость, ревность, безделье и так далее. Другая — добро: любовь, истину, мастерство. Победят те звери, которых ты кормишь своими собственными руками. Это тебе понятно?

Я кивнула.

— Так вот, запомни, все: эльфы и люди, гномы и кентавры — кормят совершенно разных волков. Кроме того, мы по-разному ощущаем, что есть добро, а что есть зло, и зачастую вкладываем неодинаковый смысл в эти понятия. И не обольщайся — вряд ли мы когда-нибудь сумеем до конца понять друг друга. Но поверь мне на слово — эльфы никогда не предают и не стремятся к власти. Их волкам неведомы такие страсти.

Я немного помолчала, переваривая услышанное.

— А какие ведомы?

Эльф насмешливо покрутил встрепанной головой.

— А ты не сдаешься! Что ж, наши страсти — не секрет. Но, может, ты и сама сумеешь догадаться?

Я улыбнулась. Перворожденных и впрямь обуревали страсти, не заметить которых мог бы только слепой, да в придачу и глухой на оба уха. Вернее, одна всепоглощающая страсть — к мастерству. Даже не так: к Мастерству с большой буквы.

Всю свою жизнь каждый эльф совершенствовался в каком-либо деле. Но, думаю, ни у кого не повернулся бы язык назвать их ремесленниками, хотя, по большей части, это были именно ремесла. Из-под ловких пальцев Перворожденных выходили тончайшие ткани, дивной красоты гобелены, драгоценное оружие, прихотливо изукрашенная посуда и упряжь. Эльфы никогда не создавали просто предметы — только произведения искусства! Их самыми главными божествами были Идеал и Безупречность. Я брала тарелку или кубок — и забывала, зачем они нужны, так прекрасно было то, что я держала в руках. Есть с этого? Пить из этого?! Да вы что?!! Поставить на стол, повесить на стенку и немедленно любоваться! Прежде, чем откусить от яблока, мне приходилось напоминать себе, что этот совершенный плод выращен именно для того, чтобы его съели. Если воины сходились на ристалище, то мне с трудом удавалось следить за их молниеносными, отточенными движениями. Слушая сочиненную эльфами музыку, я вообще забывала, на каком свете нахожусь.

Справедливости ради надо признать, что эльфы окружали себя не только безукоризненными изделиями собственных рук. В их домах хватало и простых, вполне утилитарных предметов. Но то были вещи, изготовленные гномами либо орками, которым не приходило в голову, что ушат для воды должен быть непременно покрыт тонкой резьбой. Было бы надежно — и хорошо!

Но вот если эльф, к примеру, строил дом, то на свет появлялось чудо изящества и гармонии. Розовато-серый камень, добываемый и ввозимый в эльфийские земли лесными гномами, подвергался скрупулезной обработке. Кому-то нравились гладкие, словно поверхность лесного пруда, стены, на которых самый внимательный глаз не мог разглядеть стыков между отдельными камнями. Кто-то, напротив, предпочитал жильё, имитирующее дикую скалу с неровными, поросшими мхом боками. В любом случае, результат был потрясающим, и имя ему было — Совершенство. Кстати, больших зданий ушастые не признавали. Невысокие, ладные, с остренькими черепичными крышами, небольшие снаружи, но очень поместительные изнутри домики и чистенькие аккуратные мастерские выглядели так, словно сами по себе выросли в просторном, почти без подлеска, эльфийском лесу и стали его частью. Единственным исключением являлся Дом Правителей. Это был настоящий замок, изысканный и очень грациозный, с ветвящимися башенками и шпилями. Собственно, нынешний Правитель там никогда и не жил. Вот ещё, в такой-то орясине?! В сказочном замке принимали послов и в зимнее время года проводили праздники, самым любимым из которых были, как нетрудно догадаться, Рукомесленники, праздник ремесел.

Среди мастеров наособицу стояли те, кто работал с древесиной. Среди эльфов таких были считанные единицы. Дело в том, что лес для остроухих был свят, и срубить дерево, чтобы затем изготовить из него стол или лавку, считалось немыслимым. Даже мастера оружейники работали исключительно с металлом и кожей, а луки, это типично эльфийское оружие, каждый охотник или воин делал себе сам. Мастера же краснодеревщики использовали для своих нужд только умирающие либо мертвые растения, умудряясь обрабатывать их древесину так, что изделия из нее ничем не уступали тем, что были изготовлены из живого леса теми же гномами. И уж совсем невозможно было представить, чтобы эльф срубил дерево на дрова. Остроухие отапливали свои жилища либо валежником, либо жирным горючим камнем, в избытке добываемым лесными гномами.

Каждый Перворожденный в течение своей длинной жизни стремился пройти все ступени мастерства. Все эльфы очень серьёзно относились к поиску своего призвания. Эльфят с малолетства водили по разным мастерским и давали попробовать ремесла на вкус и цвет. Было очень забавно и трогательно наблюдать, как самым маленьким осторожно вкладывали в ручки разные материалы и инструменты, внимательно наблюдая за их реакцией. Очень часто получалось так, что ребенок не наследовал интересов одного из родителей. Это считалось нормой; династии случались редко, и семья Аллардиэля, который, подобно отцу и деду выбрал для себя путь воина и охотника, была скорее исключением, нежели правилом.

Долгое и упорное ученичество заканчивалось присвоением звания младшего подмастерья, что само по себе уже было почетно. Затем следовала ступень старшего подмастерья и личного помощника. И далеко не каждый эльф достигал заоблачных высот Мастера.

Что интересно, остроухим была совершенно не свойственна зависть или ревность к чужому успеху. Да и зачем? И Мастеров, и подмастерьев, и помощников могло быть сколь угодно много, пихаться локтями ни к чему. Чужие секреты мастерства тоже не вызывали желания пошпионить за соседом. Всякий эльф искал свой собственный путь. Сосредоточенные на погоне за Совершенством, многие Перворожденные на первый взгляд казались суховатыми, равнодушными и высокомерными. Позже я поняла, что страсть к Мастерству полностью поглощала их души.