Шепот в темноте - Звездная Елена (лучшие книги читать онлайн бесплатно .TXT) 📗
— Маделин, — позвал Роутег.
«Не уходи из моей жизни», — подумала я.
Эта мысль звучала криком! Надрывным, пульсирующим, заглушающим грохот разыгравшейся стихии!
Но вслух… вслух я сказала:
— У него работа. Сложное дело. Его не было рядом в эту ночь.
— Ясно, — тихо ответил Роутег.
В этом кратком ответе мне почудилось осуждение, причем осуждение Аделарда, а не меня. Это было неправильно, Ад не виноват ни в чем, он и так сделал и делает для меня больше, чем я могла бы надеяться, он…
И я развернулась в кольце рук Роутега, чтобы сказать ему, что он не прав.
Ветер ударил в лицо, отбрасывая мокрые волосы назад, и я интуитивно прижалась к оборотню всем телом… И забыла, о чем хотела сказать. Забыла, кажется, обо всем на свете… От прикосновения к груди Повелителя Истэка задрожали ладони, а сердце забилось гулко и быстро, отдаваясь в ушах грохотом неистово бросающихся на скалу волн… но оно замерло, едва я подняла голову, чтобы взглянуть в серые глаза… наполненные нежностью с оттенком боли, чувством горечи, отчаяния и сожаления. И еще чего-то, чего-то неуловимого, что он подавил жестко и основательно, на миг сомкнув веки, а когда вновь распахнул ресницы, в его взгляде читалось лишь все то же непробиваемое спокойствие серого гранита, возвышающегося незыблемой твердью среди раздираемого штормом океана.
— Что, Маделин? — тихо спросил он.
Внимательный и в то же время отрешенный вопрос отгородившегося от меня мужчины. Нет, он продолжал обнимать, бережно и надежно удерживая меня и от падения, и от порывов неистовствующего ветра, но он отгородился — эмоционально, мысленно. Я ощущала это так же, как если бы между нами вдруг воздвигли каменную стену. И это заставило вспомнить о том, что у него, вероятно, уже есть женщина. Другая женщина. Та, которую он, заключая в свои ласковые и такие сильные объятия, согревает нежностью, любовью… страстью…
В моих глазах заблестели слезы… они предательски сорвались с ресниц и скрылись среди тысячи капель, щедро подаренных мне солеными морскими брызгами. Я понадеялась, что он не заметит, но…
— Слезы? Маделин, в чем дело? — обеспокоенно спросил Роутег.
И стена рухнула, напрочь снесенная его тревогой.
И мне вдруг очень захотелось, чтобы со мной действительно что-то случилось, что-нибудь, что угодно, чтобы бы ему вновь пришлось меня спасать. Вот только…
— Тебе лучше уйти, — тихо прошептала я, опуская взгляд и ненавидя себя всем сердцем, каждой клеточкой, всей душой.
Потому что внезапно, но очень отчетливо я осознала — отпуская его, отпущу свою жизнь… Я мало знаю о мире оборотней, еще меньше о мире ведьмаков, но Роутег оказался прав — в этом мире интуиция значит больше разума. Это голос крови, сущности, исконный и истинный. Голос моей крови с надрывом кричал мне: «Без него ты погибнешь!» А разум и совесть шептали: «У него есть другая, не мешай его счастью». Возможно, будь я воспитана в мире оборотней, поступила бы иначе, но я была человеком, со своими понятиями о чести, этике и морали. И как бы мне ни хотелось здесь, сейчас, в это наполненное грохотом волн и воем ветра мгновение сказать ему о том, как плохо мне было без него все это время… как часто я думаю о нем, о его словах… как благодарна ему за то, что он спас меня от упасти, что была хуже смерти, как…
— Да, мне лучше уйти, — холодно произнес Роутег.
Я сжала руки. Сильно, до боли, подавляя инстинктивное желание удержать его. Просто остаться рядом…
— Но я тебя не оставлю, — добавил оборотень.
Вздрогнув, подняла вопросительный взгляд на него.
Роутег был все так же холоден и сдержан, и так же холодно он пояснил:
— Здесь луна сокрыта облаками, ты успокоилась, но сомневаюсь, что сумеешь удержать контроль, вновь оказавшись под лунным светом. До рассвета я буду с тобой. Скажи, куда хочешь перенестись?
Я? Что?
Он улыбнулся, глядя в мои изумленные, широко распахнутые глаза, и сказал:
— М-да, глупо подобное спрашивать, ты же еще ничего не знаешь. Вода, песок, лес, горы? Чего ты хочешь?
Это был плохой, очень плохой вопрос, потому что ответ на него пришел сам, откуда-то из глубины моей души:
— Тебя…
И Роутег оцепенел.
Застыл, словно пораженный громом, который гремел вокруг, сотрясая небо, океан, скалы… нас… меня! Что я сказала? Что я сейчас сказала?!
Бледнея настолько, что, казалось, потеряю сознание, я торопливо исправилась, выговорив что-то вроде:
— В смысле, тебя не затруднит быть со мной? Тебя ведь ждут… ждет… она… твоя пара… твои дети и… койоты все… и жена… и старейшины… и ты ведь женат, а я тебя отвлекаю от… от нее и…
Что я несла? Боже, что я несла!
Но Роутег больше не слушал. Ни моего жалкого оправдательного лепета, ни попыток хоть как-то сгладить сказанное… Он резко склонился надо мной, озаряемый вспышками молний, игнорирующий капли дождя и долетающие до нас брызги разбивающихся о скалы волн… А затем медленно, пугающе медленно, не обращая внимания на мои попытки что-то еще сказать, он прикоснулся к моим губам.
И время остановилось.
Застыло…
Сжалось…
Замерло…
Легкое, едва ощутимое ласкающее касание… Словно он проверял, отшатнусь или нет, словно хотел понять, боюсь ли я его. А я… я оцепенела… затихла, не веря… оказавшись неспособной поверить в то, что он делает… в то, что он…
Он поцеловал меня.
Мягко, нежно, лаская мои губы с осторожностью и позволяя мне ответить или разорвать это прикосновение. Позволяя остановить его… позволяя привыкнуть к нему… Позволяя ощутить вкус нежности, плавно переходящей в страсть… Но он держался на этой грани, словно на краю пропасти, держался до того самого момента, как из моей груди вырвался стон…
Мой сдавленный стон.
И он сорвался!
Рывок, и я была стиснута до боли, до невозможности вздохнуть, до головокружения. И оборотень, теряя последние остатки самоконтроля, впился в мои губы, почти болезненно сминая, проникая глубже, настигая и лаская, вырывая стон за стоном. Мы словно растворились в безумии стихии, в порывах ветра, в накатывающих волнах, в грохоте грома и ослепительном сиянии молний. Его горячие поцелуи, сильные, страстные, сводящие с ума… его сильные руки, обжигающие прикосновениями сквозь мокрую ткань ночной рубашки, его хриплый рык, когда он, спустив ее с плеч, прикоснулся к моей коже… Меня била крупная дрожь, она сотрясала все тело, мне казалось, я падаю, нескончаемо падаю в пропасть, и я цеплялась за него, пальцы скользили по его напряженным плечам, ногти впивались в кожу, оставляя, наверное, алые росчерки… Но он не замечал этого. Не замечал того, что ветер треплет мои волосы все ожесточеннее, а с небес полился дождь… Не замечал усиливающегося шторма… Не замечал ничего, ловя каждый мой стон, покрывая поцелуями лицо, шею, плечи, вновь сминая губы до боли, проникая между ними и заставляя терять связь с реальностью. Мир вокруг рушился, но я едва ли воспринимала это затуманенным, тающим от страсти сознанием. Мне хотелось одного — чтобы он не останавливался. Только бы не останавливался… Я была готова умереть, здесь и сейчас, лишь бы он продолжал целовать, сводя с ума, заставляя каждую клеточку моего тела дрожать от напряжения, изнывать, плавиться от желания, и когда его руки замерли, приподняв подол давно и безнадежно мокрой ночной рубашки, я прошептала «да», даже не дожидаясь его вопроса. И от его ответного «моя» меня охватило безумие. Чистое, невыразимо сладкое, упоительно чувственное, бесконечно желанное.
На краткое мгновение спину обожгло холодом мокрого камня, но уже в следующий миг это перестало иметь какое-либо значение.
Я стала принадлежать ему.
Целиком и полностью. Телом, душой, сердцем.
Роутег замер на мгновение, вглядываясь в мои глаза, напряженный, опасный, внимательный. Его лицо озарила вспышка молнии, за его спиной бушевала стихия, с неба свергались тысячи ледяных капель… Я не чувствовала ничего. Ни ветра, я была спрятана от него скалой и прикрыта сильным телом оборотня, ни дождя, согреваемая прерывистым дыханием моего первого мужчины, ни холода — мне было хорошо. Неистово, невозможно, упоительно хорошо, как не было никогда в жизни. И глядя в серые глаза, в которых за показным спокойствием неистовствовала буря, посрамившая бы этот шторм, я потянулась к его губам — и задохнулась, когда он прижался к моим, заставляя кричать от наслаждения. Снова, снова и снова…
