Легенда о Чудограде Книга вторая. Наследие Радомира. Часть первая. Храм магии (СИ) - Шихматова Елена
Демид сжал кулаки, с трудом сдерживая себя от естественного желания проучить этого наглеца; видя, как недовольный огонек проскочил в его глазах, Паленин улыбнулся и перевел взгляд на Гедовин.
— Ну а вы, юная барышня? Что же вы замолчали? Или вы умеете только говорить: «это ложь» и «это правда»? Поговорите с нами, у вас такой красивый голос. А еще у вас очень симпатичная мордашка.
Гедовин передернуло, он говорил совсем как год назад Юлиан Астеев. Только тот был пьян, все-таки пьян, а этот был трезв, самоуверен и бестактен. Стоило задаться вопросом: почему он себя так вел? Он, что совсем ничего не боялся? Даже Панин молчал и нервно перебирал пальцами, глаза его бегали, он постоянно закусывал то одну, то другую губу, его явно не радовало их разоблачение.
— Замолчи, бесстыдник! — сразу же вступился за Гедовин Гравин, он ударил кулаком по столу, но Паленин даже не вздрогнул.
— Или что? Что вы мне сделаете? Нападете на меня? Или эта девчонка нападет на меня? Или, еще страшнее, она позовет своего папочку, и он разорвет на части нас всех? Только не забывай, дорогуша, однажды Драгомира Дэ Шора тоже пытались изловить с помощью магии, и что из этого вышло.
Гедовин встала и твердым голосом ответила.
— Что вы, я не собирают убивать вас, вы нужны нам живыми, живыми и готовыми давать показания.
Паленин нагло рассмеялся.
— Ну все! — не выдержал Демид, выйдя из-за стола, он угрожающе шагнул в сторону Паленина, тот резко прервал смех и приказал.
— Стой на месте!
Гедовин дернулась, молниеносно отреагировав на возможную следующую атаку на этот раз в свой адрес, она создала вокруг себя щит. Паленин усмехнулся и наложил на комнату звукоизолирующее заклинание. Все, теперь он может делать здесь все, что захочет, и никто ничего не услышит, не войдет сюда и не поможет ей, Гедовин почувствовала, как холодок пробежал по спине.
— Очень хорошо, девочка, только щит тебе не поможет! — зло сквозь зубы прошипел Паленин.
В следующий миг с его рук сорвались два воздушных потока, как два кулака они с силой отбросили девушку в сторону, Паленин дело говорил — щит ей не помог. Но щит пока еще работал, Гедовин настолько быстро, насколько могла, поднялась на ноги, она хотела создать вокруг мужчины блокирующее окно, но он действовал быстрее. Гедовин резко отлетела в сторону, очередные два воздушных кулака припечатали ее к стене. Превозмогая боль, Гедовин призвала своего ронвельда и создала блокирующее окно — маленький слой затвердевшего льда, вставший перед взором волшебника и способный перемещаться вслед за движениями человека. Но Паленин успел увернуться, окно попало точно в Панина, тот отчаянно заработал руками, пытаясь убрать странный предмет от лица, но ничего не получалось. Мужчина подался назад, зацепился за стул, не удержался и упал на спину.
— Владимир! Владимир! Помогите мне!
— Простите, но нет времени.
Вновь создав воздушные кулаки, он собирался лишить Гедовин сознания, за долю секунды девушка с ужасом представила это и дернулась в сторону, уплотненный воздух разбил штукатурку на стене, кусочки которой упали на ноги девушки. Она хотела встать, движения причиняло ей сильную боль — только бы она ничего не сломала, впрочем, какая теперь разница — но Гедовин заставила себя двигаться, она уклонилась от очередного удара и, прежде, чем Паленин вновь применил свой незамысловатый, но эффективный способ атаки, приказала.
— Кольцо сна!
Паленин усмехнулся и откинул закружившуюся перед ним круглую ватрушку сильного снотворного. Откуда он так хорошо научился управлять воздушными потоками? Такое ощущение, что он лично брал уроки у властителя магии, что ж, вполне возможно, так и было. Странно, что она ничего не слышала об этом человеке, ведь способных эффективно управлять воздушными потоками были единицы.
— Неплохо, девочка, но тебе это не поможет!
И прежде, чем она успела вновь обратиться к магии, он окончательно прибил ее к земле, дыхание девушки сбилось, а перед глазами у нее все поплыло, к горлу подступила тошнота, и все тело, казалось, распалось на отельные кусочки боли.
— Ладно, девочка, а теперь скажи мне: как ты узнала о галлюциногенных камнях? Откуда узнала про наш планируемый переворот?
Даже если бы Гедовин хотела ответить, то при всем желании она вряд ли бы это смогла: она с трудом дышала. Паленин и сам это видел. Впрочем, он скорее задал риторический вопрос, ответ на который мог дать и сам, быстренько прикинув в голове, что Амалия Розина со своими родственниками остановилась вчера в кабинете Аглаи Тарутиной, значит, кто-то из них мог найти вход в потайной коридор. Что касается галлюциногенных камней — сейчас они должны быть у одного человека, то, что эти предметы оказались в руках Гедовин Смолиной говорили о том, что его помощницу задержали. Нельзя, чтобы она проболталась, нельзя, чтобы кто-то определил ее связь с остальными заговорщиками. Паленин подошел к девушке и, присев подле нее на корточки, с угрозой в голосе произнес.
— Ты знаешь, что твой щит тебе не помощник, так что давай без глупостей. Где сейчас Алтэя?
Гедовин, к которой частично вернулась способность говорить, прохрипела.
— Не понимаю: о ком ты.
Если бы она могла что-нибудь такое применить. Паленин так близко! Но для этого нужно использовать не хрипы, а хорошо поставленный голос, способный отдавать приказы. К несчастью, противник слишком хорошо это знал, поэтому абсолютно не боялся девушки. Что ж, стала понятной причина его самоуверенности: талантливый и сильный волшебник, ничего не подозревающий об этом противник, и, наверняка, готовый план к отступлению.
— Не дури, Гедовин. Твой папочка далеко и ему недолго осталось жить, так что не надейся на его возможную помощь или месть в будущем. Лучше подумай сейчас о своей жизни, я ведь могу убить тебя, а потом выйти отсюда и приказать ничего не знающим секретаршам или тем стражникам, которых вы, наверняка, привели с собой, сказать, где находится невидимая девушка. Ты думаешь, они не ответят мне? Вряд ли!
— Что вы намерены делать? Убьете как Гая Броснова?
— Его уже убили? — промурлыкал Паленин, — значит, все идет точно по плану, теперь остался праздник в Рувире и Всевладограде, ну и конечно, смерть властителя магии. Данислав! Какое говорящее имя — славит то, что дано. Ему все было дано от рождения, он даже не напрягался в том, чтобы выучить древний язык, он его просто вспомнил. Но ничего! Мы восстановим справедливость, и вернем в мир порядок.
Гедовин, сама того не желая, слушала его с полуоткрытым ртом, пораженная и сбитая с толку. Похоже, эти люди подготовились основательно, все продумали. И пусть девушка пока не понимала, какую роль в их плане играл переворот в Тусктэмии, но это наверняка было частью общего плана. Гедовин почувствовала страх, страх перед тем, что стоит ожидать всему свету, что эти люди собираются сделать с Даном, и, если они так уверены, что смогут справиться с ним, то что же тогда это за люди? На что еще они способны и как собираются пробивать дорогу для достижения своих целей?
— Алтэя в царских покоях или в тюрьме? — спросил Паленин, — Лучше скажи, иначе кончишь также, как он.
С этими словами Паленин развернулся и приказал: «Разряд!» С его рук сорвалась всего одна огненная стрела, которая направилась в только что вставшего на ноги грузного начальника комитета по делам магии. Доля секунды и стрела пронзила его сердце. Мужчина отрывисто вздохнул и замертво рухнул на пол. Что ж, на один вопрос Гедовин уже ответила: эти люди используют любые методы для достижения своих целей. Чем не отцы новой религии? Новой религии! Подумав об этом, Гедовин стало не по себе, а ведь это вполне могло быть правдой. И сейчас ее жизнь висела на волоске. Пока Паленин не получил от нее ответ, пока она была ему нужна, а через мгновение после того, как он этот ответ получит? Конечно, пока еще действовал щит и магической стрелой Паленин ее прострелить не мог, но он и не стал бы рисковать, магия была ему дороже, чем ее отсутствие. Впрочем, ему достаточно еще пару раз косвенно использовать магию, ведь сам по себе уплотненный воздух не был волшебным, волшебство лежало в основе его формирования, значит, не опасаясь никаких последствий, Паленин мог убрать ненужного свидетеля.
