Круг замкнулся (СИ) - Кокорева Наташа (книги читать бесплатно без регистрации полные TXT) 📗
— Глупый, — только усмехнулась она.
— Я ничего не понимаю, — прошептал Стел. — Помоги мне понять тебя.
— Что тут понимать?
— Почему? Почему ты не пускала меня к себе? Почему подпустила теперь, когда я не могу помочь? Почему опять спряталась?
— Потому что сейчас у тебя нет сил играть. Нет сил врать. Нет сил думать и прятать правду. С тебя бы сталось играть из жалости в любовь. А теперь я всё выяснила и… — она замолчала.
Стел подождал продолжения и, пересилив страх, спросил:
— Но я думал, что ты не можешь раскрыться, что ты прячешься, потому что боишься боли.
— Потому что я приношу несчастья тем, кто мне дорог. Вот и тебя теперь выгнали. Чего ещё бояться?
— Я так хотел вернуть тебе твой огонь, жажду жизни, смысл. Я очень хотел спасти тебя — на самом деле спасти.
— У тебя получилось, Стел, — едва слышно пробормотала она, — у тебя получилось, — и добавила после долгого молчания: — Вот только дальше ты не будешь платить эту цену. Оставайся собой, настоящим. И прости меня.
Рани встала, отряхнула рубаху и скрылась в палатке, не сказав больше ни слова — будто боялась вновь наговорить лишнего. В предутреннем воздухе повисло много раз повторённое «Прости» — за что она извинялась? Казалось, за само своё существование.
Стел не шевелился. Сидел над стынущими углями и не шевелился. Рот стягивало жаждой, глаза щипала бессонница, сердце глухо стучало.
В голове выл ветер.
Теперь Стел тоже боялся наступления утра. Утра, в котором больше не было будущего — того будущего, к которому он шёл всю жизнь.
--33--. Белянка
Свет согревал сомкнутые веки. Сон истончался, рисуя последние радужные узоры по алому. Тихая радость и счастье пронизывали изнутри тело, сердце и душу. Сладкая истома заливала теплом. То ли приснилось что-то несбыточное, прекрасное, то ли что-то сбылось? Белянка зажмурилась, потянулась и глубоко вдохнула запах нового утра.
Утро пахло сиренью.
Ни сушёными травами и чесноком, соломой и варевом тётушки Мухомор — сиренью!
Белянка вспомнила — эту сирень вчера наломал Стрелок, для неё — и резко распахнула глаза.
Ослепительный свет струился из восточного окна под потолком землянки, окутывал тонкое кружево молочной занавески и заливал постель, рассыпанные по подушке пшеничные волосы, тонкие губы, скулы, выгоревшие ресницы и лоб. Стрелок улыбался во сне, едва заметно, безмятежно. Глаза под закрытыми веками двигались в такт неизвестным снам. Поборов искушение прикоснуться к нему, Белянка осторожно выскользнула из-под покрывала, откинула занавеску и замерла.
Ещё никогда не видела она такой красоты.
Округлые стены, потолок и пол, замазанные глиной, мелом и охрой, наполняли землянку уютом и чистотой. На полу не было ни травы, ни соломы — лишь тонкая сеточка трещин по высохшей белёной глине. Над головой, в самой высокой точке купола, сияло нарисованное жёлтое солнце. Широкие лучи плавно изгибались и рассыпались крохотными брызгами. Ажурная занавеска скрывала лежанку, но пропускала достаточно света. Деревянная лестница вела наверх, в полый ствол ясеня. Под окном — небольшой стол, две скамьи, кадушка с водой, три короткие полочки с посудой, круглый очаг. Ничего лишнего. Опрятно, уютно и очень чисто.
Из тонких щепок быстро разгорелся огонь, раскалился плоский камень. Отыскалась мука, головка сыра, горшочек с шиповниковым вареньем. Вскоре закипела вода, запахло лепёшками. За заботами Белянка и не заметила, как проснулся Стрелок — только спиной ощутила его взгляд и обернулась.
— Завтрак готов, — смущённо улыбнулась она.
Он поднялся, плеснул в лицо водой из кадушки, взъерошил волосы и сел за стол. Белянка залила кипятком чабрец и мяту — к запаху солнца и сирени примешались тонкие нотки свежести. Наверное, так пахнет счастье.
— Это странно — просыпаться не одному. Только открыл глаза, а тебе приготовили завтрак. — Он с видимым удовольствием намазал на лепёшку варенье и откусил.
— Здесь очень приятно готовить. Я… даже не знала, что здесь так… красиво! Вчера было темно, а раньше я здесь не была, и… — Белянка не могла подобрать слов.
Стрелок проследил за её взглядом.
— А-а, это? Это мама расписала стены и сплела занавеску. Чашки тоже она лепила. Видишь, какой узор? Много безделушек я убрал — не люблю ненужные вещи. Но что-то осталось.
— Ты её помнишь? — осторожно спросила Белянка.
— Нет. — Стрелок задумчиво покачал головой. — Но она была очень хорошей. Это видно по её рисункам, правда?
Белянка кивнула.
— Я бы хотела прожить здесь целую жизнь и создать что-то столь же прекрасное, — она вдруг осеклась и виновато взглянула на Стрелка.
Но он улыбался, глаза радостно блестели.
— Вот увидишь, именно так всё и будет!
В дверь постучали, и Белянке не пришлось подбирать для ответа слов: она очень хотела верить Стрелку. Хотела, но не могла.
— Я открою. — Он взбежал по лестнице и скрылся в стволе ясеня. Раньше Белянка и предположить не могла, что тёмное и страшное дупло ведёт в такую просторную землянку.
Вскоре раздался его весёлый смех:
— Вы что же, всей семьёй ко мне жить перебираетесь?
Белянка с любопытством подняла глаза и увидела брата.
— Ловкий?
Медовые вихры искрились на солнце, вторя конопушкам на щеках и задорным огонькам в глазах. Вопреки обыкновению брат ничего не сказал, не отпустил едкой шутки, не потрепал за волосы — но по взгляду, по затаённой улыбке она поняла, что он счастлив её счастьем.
— Боюсь, испорчу ваше сладкое утро, — закашлялся он.
— Ты всё сделал? — коротко бросил Стрелок, натягивая рубаху — веселье, нежность и тепло мгновенно исчезли из его голоса и взгляда.
— Господин воевода, — Ловкий наигранно поклонился в пояс, — твои воины готовы!
Ни шутовская манера, ни веселье не обманули Белянку.
— Воины? — подскочила она к брату, а потом растерянно глянула на Стрелка. — Ты хочешь дать им бой?!
— Нет. Пока нет, — без тени улыбки ответил он. — Я же сказал, что мы будем наблюдать. А пока — оценим наши силы, потренируем ребят, подготовимся и разведаем обстановку. Всё это втайне от них, разумеется — пусть думают, что мы наивные лесные олухи и поверили их красивым словам. Ещё я отправил гонцов за помощью в Нижнюю Туру.
— Горлица трудится над новыми оберегами, — сообщил Ловкий. — Тётушка Пшеница с хозяюшками ещё вчера приготовили им угощения, мы с ребятами отнесли. Всё, как ты приказал, отец.
Белянка слушала их будто сквозь толщу воды — сердце стучало в ушах и мешало думать. Каким-то краешком разума она понимала, что Стрелок поступает верно, но внутри всё бунтовало от одной только мысли о возможности боя.
Она знала, что при таком раскладе они обречены.
— Молчи, — Стрелок остановил слова, готовые сорваться с её губ. — Лучше помоги Горлице с оберегами.
Белянка не сводила с него глаз.
— Я обещаю, что мы внимательно их выслушаем и первыми в драку не полезем… — Стрелок закатил глаза, словно прочёл её мысли. — Только не смотри на меня так!
Она зажмурилась и горячо пожелала:
— Удачи! — Но они уже убежали.
Без Стрелка комната потускнела. Белянка ещё раз огляделась: жёлтое солнце на потолке, белёные стены, ветви сирени. Здесь действительно хотелось прожить целую жизнь, вставать с первыми лучами солнца, смотреть на улыбку Стрелка, готовить ему завтрак и слушать его тревоги, делиться мечтами, смастерить пару плетёных стульев, сшить небесно-голубой сарафан — под цвет его глаз, а, может быть, родить ему дочь. Или даже сына.
Глаза защипало горячими слезами, защекотало горло дурным предчувствием. Нет, нельзя об этом думать — нужно делать, двигаться, бороться и пытаться. Предчувствия — это пустое, это глупости. Помочь с оберегами? Значит, помочь с оберегами. И ещё обязательно поговорить с Ивой. Но сначала к Горлице. Белянка решительно накинула шаль и поспешила наверх, отгоняя нежелание возвращаться туда, где больше не было её детства.
