Круг замкнулся (СИ) - Кокорева Наташа (книги читать бесплатно без регистрации полные TXT) 📗
Показалась река.
— Заночуем на этой стороне? — негромко спросила Рани.
Стел обернулся, осветив подслеповато сощуренные глаза, встрёпанные кудряшки, мешковатый дорожный костюм и тощую кобылку рядом.
— Нет. — Стел и сам понимал, что не сколотит сейчас нормальный плот, но он знал, что не уснёт на одном берегу с Рокотом. — Ты умеешь плавать?
Она подняла худенькие плечи и сжалась.
— Когда-то в детстве умела, но потом...
— Поплывёшь верхом. А для вещей сделаем небольшой плот и привяжем его к седлу Мирного. Я доплыву сам.
— Безумие, — нахмурилась она, но покорно кивнула.
— Течение не такое быстрое, вода тёплая — доверься мне. — Стел попытался ободряюще улыбнуться, но судя по её глазам, вышло подобие оскала.
Вместо ответа, она привязала свою мышастую лошадку, взяла топор и принялась рубить для плота ветки. Стел достал верёвки — и закипела работа.
Переправа забрала последние силы. Тёмная река отражала чужое небо, стонал старыми костями лес, подвывал ветер. Шум деревенского праздника и лагеря давно стих — и в целом мире не осталось никого, кроме двух безумцев, бегущих от самих себя.
Тревожные лошади нехотя шли в воду, ил засасывал босые ступни, водоросли овивали лодыжки. По влажному песку с шелестом протащили плот — он почти утонул, подмочив вещи, но удержался. Рани молча забралась в седло, наклонилась к шее кобылы и что-то шепнула ей на ухо. Стел хотел попросить благословения Сарима, но только глубоко вдохнул и потянул Мирного в глубину.
Начинать — самое страшное. Когда поворачивать поздно, руки-ноги делают своё дело, голова работает на пределе и бояться уже бессмысленно, остаётся сжать зубы, держаться на плаву и бороться с течением. Это даже неплохо, когда выбора уже нет, и едкие сомнения не разъедают душу.
Стел вскарабкался на высокий берег, отвязал от пояса верёвки, ведущие к поводьям лошадей. Первым появился Мирный, выбрался на мелководье, обтекая тёмными струями и тяжело дыша, взрыл копытами землю и поднялся к хозяину. Стел втащил наверх обвязанные подмокшие мешки и потянул за вторую верёвку.
— Эй! — негромко крикнул он в темноту.
— Здесь мы, — прохрипело совсем рядом.
Спрыгнув в воду, Стел взял на руки продрогшую Рани. Возмущённая кобыла сама поспешила выбраться из воды и присоединиться к мерину.
— Вот и всё, — прошептал Стел, бережно прижимая свою ношу.
Она сопела ему в шею и тихонько плакала.
— Ты чего?
Рани только мотнула головой и попросила:
— Поставь меня на землю.
Стел взобрался вместе с Рани наверх, опустил на ноги и огляделся, обнимая её за мокрые плечи. Они очутились на полянке, укрытой от реки ветвями громадной ивы с высокими корнями и могучим стволом. В темноте было толком не разглядеть, но Стелу сразу понравилось это место — тихо и спокойно, будто он вдруг очутился дома, в своей комнате — схлынула тревога, остыла кипящая смола в груди, и впервые за эту бесконечную ночь он смог просто вдохнуть. Пахло тиной, осокой и высушенной солнцем травой.
— Мне тоже здесь нравится, — кивнула Рани.
И прежде чем Стел успел удивиться её небывалой чуткости, она уже тащила холстину палатки из общей вязанки вещей. Когда забили последнюю опору и развели костёр, восточный край неба светлел. Рани, босая и в одной нижней рубахе, зябко поёжилась:
— Утро скоро.
— Ещё нескоро, — Стел покачал головой и подбросил ветку в костёр.
Ему повезло — запасные штаны чудом остались сухими, а на плечи он накинул одеяло.
Рани привязала мешок к верёвке с мокрой одеждой, подошла к костру и присела на корточки, подставив ладони к огню.
— Иди сюда, — Стел приподнял одеяло. — Не мёрзни.
Она взглянула на него поверх языков пламени, и на дне её болотных глаз всколыхнулась знакомая муть. Стел осознал, как странно звучит его приглашение и смутился:
— Не бойся. Я на самом деле не хочу, чтобы ты заболела. Сейчас согреемся и пойдём спать.
Рани усмехнулась, прикрыв глаза — горько так усмехнулась, Стел даже облизал губы, чтобы убедиться, что на них нет вкуса полыни от её улыбки.
— Я не этого боюсь, — покачала она головой и послушно скользнула к нему под бок.
Укутав её одеялом, Стел провёл рукой по холодному плечу и худым рёбрам. Она свернулась клубком и вжалась в него изо всех сил. Потрескивали поленья в костре, отплёвываясь снопами искр. Шелестели длинные листья на бесчисленных ветвях старой ивы. И мерещились вздохи, шёпота и голоса.
— А чего ты боишься? — негромко спросил Стел, стараясь не шевелиться.
С Рани творилось нечто странное — нечто, чего он добивался так долго. Но именно сейчас, когда она вдруг перестала щетиниться и кусаться, когда она добровольно приникла к его плечу и замолкла — именно сейчас у него не было сил даже думать, опустошение накрыло с головой, не оставив ничего.
— Что наступит утро, — едва слышно пробормотала она.
— Утро? — он попытался заглянуть ей в глаза, но она смотрела в огонь, опустив голову.
— Утро, — подтвердила она и прижалась ещё сильнее, хотя это казалось невозможным.
— Я не исчезну утром, — осторожно шепнул Стел, не понимая, что она на самом деле хочет сказать. — И я не брошу тебя — я помогу тебе вернуться в город или куда захочешь. Не бойся.
Она тихонько усмехнулась, и челюсть Стела вновь свело невыносимой горечью.
— Глупый, — Рани хмыкнула ему в подмышку.
Стел закрыл глаза и прижался губами к её виску.
Он устал. Он невыносимо устал. В голове выл ветер, и не задерживалась ни одна мысль. Пересыпанные песком глаза слезились от яркого пламени, но отчего-то он не шевелился. Рани завозилась под боком, обняла холодными руками за шею. Его губы скользнули по влажной, солоноватой щеке и коснулись её губ — сухих, искусанных и обветренных. Она целовалась неумело и жадно, так ласкается истосковавшийся по теплу котёнок. Будто много дней она умирала и мечтала лишь о глотке воды и вдруг отыскала переполненный колодец. Стел провёл ладонью по её спине и ощутил мелкую дрожь — Рани плакала. Она плакала, уткнувшись в его шею.
— Что с тобой? — прошептал Стел почти касаясь губами маленького уха.
Она качала головой, щекотала слезами голое плечо и цеплялась пальцами за его волосы. Тепло, рвущееся из её груди, затопило пустоту внутри Стела, он подался вперёд, растворяясь в горячей волне, прижимая Рани к земле и вслепую пытаясь отыскать её обветренные губы.
Перед закрытыми глазами сиял огненно-золотой взгляд Агилы. Запах мёда и абрикосов забил рот и нос, и стало трудно дышать. На языке горчило вишнёвой косточкой.
— Стой, — Рани прижала ладонь к его губам.
Стел открыл глаза. Отблески пламени преломлялись на влажных ресницах, рваными потёками рассыпалось лицо Агилы, обнажая широко распахнутые глаза, исчерченные красными сосудиками.
В голове по-прежнему выл ветер.
— Скажи что угодно, — прохрипела Рани и закашлялась, отворачиваясь в землю. — Первое, что взбредёт в голову.
— Пахнет абрикосами, — невпопад выдал Стел.
Она улыбнулась. Широко и болезненно. Закрыла зарёванные глаза и кивнула.
Стел осторожно поднял её с земли, заново укутал одеялом и бережно обнял.
— Прости, — тихо попросил он.
Она глухо пробормотала:
— Это ты меня прости.
Костёр умирал. Небо светлело.
— Ты не сможешь теперь к ней вернуться? — спросила Рани после долгого молчания.
Голова гудела, и Стел не понял вопроса.
— К кому?
— К той, которую любишь.
— Что? — Стел вывернул шею, чтобы видеть её глаза.
— Ты же влюблён, — коротко бросила Рани.
— Я не уверен, что Агила сама бы хотела моего возвращения, — с деланным спокойствием ответил Стел и передёрнул плечами. — Я вообще не уверен, стоит ли мне возвращаться теперь в Города Ерихема. Время покажет.
Она молча кивнула.
— Прости меня, — Стел ещё крепче прижал её к себе. — Я сейчас слишком устал, слишком потерян и совершенно ничего не соображаю. Ты застала меня врасплох. Я повёл себя как осёл, я… сделал тебе ещё больнее. Прости меня.
