Семена Распада. Том I (СИ) - Никольский Олег (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений .txt) 📗
Те, кто оставались ещё потрезвее соревновались в красноречии, выдумывая всё новые и новые здравицы:
— За то, чтобы этот пир никогда не закончился! — объявил какой-то рыцарь из безземельных, поднимая кружку.
— За нежные улыбки красавиц и лица врагов, сведённые страхом! — предложил молодой фаир Гаэм из многочисленного семейства Кромтов.
— Во имя Каинен Светоносного! Litu! Litu! Litu! — трижды возвестил известный своей набожностью фаир Равгель Сизый Хвост, получивший столь странное прозвище из-за того, что нигде не появлялся без потрёпанного шейного платка.
Этельдор пробовал завести с гостем разговор о делах, но изрядно развеселившийся джайхэт только отмахивался от регента. Расправившись с третей частью «медвежьей» туши, он громогласно заявил, что устал давиться хлэдом и требует чего-нибудь погорячее. Слуга, слишком буквально понявший его слова, тут же притащил Вейну бочонок со жгучей альхарской перцовкой. Бессмертный наполнил кубок и, отмахнув нехилый глоток, к изумлению присутствующих выпустил изо рта струю пламени. Огонь, взвиваясь, заиграл десятками оттенков красного, рыжего и жёлтого цветов, а затем птицей облетев пиршественный зал, развеялся без следа.
— Эх, хороша зараза! — довольно пророкотал джайхэт. — Ваша Светлость, попробуйте!
С самой искренней улыбкой Вейн наполнил кубок Амони, однако, тот, не разделив благородных порывов чародейской души, в ужасе отшатнулся, едва не придавив тихо храпящего рядом с ним ксэхэта Эзерона Саркриста. Бессмертный пожал плечами и, перелив прозрачную жидкость себе в чашу, залпом выпил, обойдясь в этот раз без огненного дыхания.
Пир продолжался вечер, ночь и изрядную часть следующего утра.
— Держите меч ровнее, орхэт Арнитен, — ворчливо присоветовал фаир Доар, наблюдающий за учебным поединком Амони и Гельри со своего привычного места на скамье под берёзкой. — Плавнее. Теперь переводите. Вот! У вас почти получилось. Ещё раз…
Дзинь! Затуплённые юсфитовые клинки столкнулись с весёлым звоном.
— Переводите!
Гельри с силой отбросил в сторону меч наследника, припав на раненую ногу, краткая вспышка боли, на миг ослепив его, свела на нет успех проделанного действия: клинок Амони, вернувшись на прежнее место, угрожающе нацелился в горло Арнитена.
— Нет! Плохо! — укорил здоровяка Тоннат.
— Но, фаир Доар, у меня нога и… — попытался было возразить тот, но старый рыцарь перебил его.
— Никто не заставлял вас двигать ею, орхэт. От вас сейчас требуется работать руками, только руками. Простая связка: приняли — отвели — ударили. Ещё раз!
Дзинь! Мечи столкнулись и могучий Гельри, уповая на силу рук, попытался выполнить требуемое, но опять безуспешно. Отведённый клинок де Пьюса, мгновенно вернулся, опередив только замахнувшегося оруженосца.
— Не мешкайте, отвели — бейте! Ещё раз!
Дзинь! Дзинь! Дзинь!
Клинки сходились вновь и вновь, и каждый раз Амони, совершенно не щадя Арнитена, подлавливал того на какой-либо ошибке. Гельри был вынослив, силён и старателен. Памятуя об уроках с щитом, он научился неплохо отражать удары и даже отводить их в сторону, но всегда медлил, нападая и даже если успевал что-то сделать, то удар получался смазанным. Ему было далеко до Элизия, и он понимал, что один не сможет быть наследнику достойной защитой. Однако Амони с яростью отвергал любые предложения, касающиеся замены так и не пришедшего в сознание Дорэана.
— Достаточно. Арнитен, делаете успехи, хоть и небольшие. Ну а Вашей Светлости я бы посоветовал быть снисходительней, как-никак орхэт только научился правильно держать меч, и до сих пор с надеждой косится на щит, а вы требуете от него едва ли не рыцарских способностей!
— Гельри слишком медленен, вэттир Доар, и он это знает. Я всего лишь даю ему возможность развиться, — спокойно заметил де Пьюс, возвращая клинок на стойку.
— Да, фаир Доар, это чистая правда, я сам просил Его Светлость не давать мне пощады, тем более, вы говорили, что в настоящем бою скорость значит много больше, чем сила. В битве за Мирьех я защищал Его Светлость, пытался вывести из боя, но попал под заклинание. Потом столкнулся со Зверем, а дальше… эх, всего и не вспомнить…
— Однако вы выжили и сражались храбро.
— Храбро, да. Смог защитить свою жизнь, но не Его Светлость, и мне до сих пор стыдно за это.
— Гельри! — воскликнул наследник с возмущением в голосе. — Ты невыносим! Я устал повторять, да ты ведь и сам знаешь, что не мог поступить иначе! И я не хотел бы, чтобы ты разделил судьбу Элизия, пытаясь спасти меня.
— Ваша…
— Всё! Молчи! Клади меч, поблагодари фаира Доара за урок и пойдём. Надеюсь, ты не забыл, что мы собирались делать?
— Нет, как можно?! — смутившись, выпалил Арнитен, поправляя каэсше, украшенное родовым гербом — раскидистым вечнозелёным кедром. — Премного благодарен вам, фаир Доар.
— Ступайте с миром, орхэт, — благосклонно кивнул Тоннат, привалившись спиной к дереву, и смежив тяжёлые веки.
Ещё утром они условились сходить поглядеть на дракона. Как и другие его сородичи Карл был жителем неба, а не тверди. На землю он спускался крайне неохотно, предпочитая отдыхать от перелётов на возвышенностях, которыми чаще всего оказывались горные пики. Решением Этельдора дракону отвели место на вершине донжона, где он пребывал и ныне, сначала мирно дремля, а потом подкрепляя силы свиным мясом.
Кормёжку исполину исправно приносили двое младших поварят с замковой кухни, единственные из слуг, кто не устрашился дракона. Каждые два часа они втаскивали по длинной винтовой лестнице взятые в леднике мороженые туши. А потом восхищённо наблюдали за тем, как чудище, внушив им слова благодарности, прожаривает мясо зарядом ярко-синих молний, после чего пожирает всего в несколько укусов.
Узнав об этом, Амони вознамерился подняться на башню, чтобы самому вблизи поглядеть на Карла, а по возможности и поговорить с ним. Оруженосец должен был сопровождать его, хотя Гельри и испытывал перед крылатым ящером изрядную робость.
Дракон лежал, занимая собой почти всю крышу. В сравнении с другими ящерами вроде красных, которые обитают в вулканических пустошах бывшего Мершвельда или чёрных, что днями таятся в глубоких подземных гротах, а ночью вылетают на охоту, он был совсем небольшим. Однако скромность размеров полностью искупалась длиной хвоста и размахом крыльев, которыми он закрывался на манер плаща, вовсе не думая их складывать. В солнечном свете чешуя Карла отливала сапфировым блеском, и сам он казался каким-то призрачным созданием, будто вынырнувшим из седого предания.
Драконы… во всём мире никто по-настоящему ничего не знал о них. Многочисленные и противоречивые сведения не могли прояснить загадку их происхождения. Упоминания о крылатых исполинах содержались даже в древнейших летописях давно исчезнувших государств. Они будто бы были всегда. Обладающие огромной мощью, почти неуязвимые для чар и оружия, с небрежной лёгкостью читающие мысли и мудростью затмевающие самых выдающихся учёных мужей.
Драконы всегда предпочитали наблюдать мир со стороны, крайне редко снисходя до бед и распрей смертных народов. Они не чтили Богов, не стремились ни созидать, ни разрушать, просто существуя ради самих себя и никого больше.
Многие пытались понять их, заставить поделиться хотя бы толикой мудрости и силы, но редко кому удавалось. Пришедших с миром и подношениями драконы могли отблагодарить советом или какой-либо незначительной услугой, но делали они это с презрительным осознанием собственного превосходства.
Исключения были, например, Амони знал, что его дальние предки, милленские князья, построили своё государство на идее поклонения и подражания драконам. Лазурные защищали Миллен и дарили его жителям собственную мудрость, те же обеспечивали их пропитанием. Однако их более не осталось нигде на Джааресе. Гибель лазурных прошла большим водоразделом по отношениям драконов и смертных, те всё же реже и реже стали подпускать к себе людей, и почти прекратили заключать нерушимые клятвы.
