Трон Знания. Книга 4 (СИ) - Рауф Такаббир "Такаббир" (книги регистрация онлайн бесплатно .TXT) 📗
— Кубары могут идти на все четыре стороны, могут устроиться работать в любой дом и могут выходить за стены дома, когда им вздумается.
Кенеш… Хазир дал ей вольную. Но она не покинула дворец в ночь Молчания, чтобы посмотреть торжественное шествие перед коронацией. Её забывчивость можно списать на старость. Либо она не желала напоминать окружающим о своём особом положении.
— Так просто? — не поверила Малика. — Открыла двери и вышла на улицу?
— Взяла пропуск у матери-хранительницы и открыла двери.
Малика откинулась на спинку дивана. Кенеш не пошла к Фейхель. Почему? Потому что была кубарой её супруга? Таких во дворце десятки, если не сотни.
Малику бросило в жар. Кенеш родила хазиру ребёнка. Он подарил ей вольную, но она не решилась уйти из дворца, а теперь не хочет лишний раз попадаться Фейхель на глаза. Матери-хранительнице нет необходимости смотреть родовые книги, чтобы узнать о бастардах. Ей достаточно увидеть список обладательниц свободы.
— Тебя не интересует, что я попрошу взамен? — выдернул её из раздумий голос Шедара.
— Интересует, — проговорила Малика, догадываясь, что он скажет.
— Одну кубару.
— У этой женщины нет отца. Её некому тебе продать.
— Я внесу деньги в казну Ракшады.
— Эта женщина не принадлежит Ракшаде, — сказала Малика и поднялась. Продолжать глупый разговор не имело смысла.
— Уже уходишь? — хмыкнул Шедар. — Брат обещал мне занимательную беседу.
Малика посмотрела на Иштара. Холодный взгляд, бездушное лицо. Неужели они обо всём договорились? Воины на улице. Драго в комнату не пустили. Они собираются наказать её за унижение хазира?
— Иди, Эльямин, — сказал Иштар. — Я говорил Хёску, что это бесполезно.
Шедар погрозил Малике пальцем:
— Никогда не верь Хёску. — Неспешным шагом пересёк комнату и встал спиной к двери. — Сними чаруш на прощание.
— Зачем?
— За свою жизнь я достаточно насмотрелся на лица девочек. Лица, украшенные возрастом, мне приходилось видеть нечасто.
— Шедар! Пропусти её.
— Что плохого в моей просьбе?
Малика обратилась к Иштару:
— Если я заставлю твоего брата признаться в организации заговора против тебя, ты дашь его кубарам вольную?
— О каком заговоре она говорит? — подал голос Шедар.
— Да или нет? — произнесла Малика. — Решай сейчас, иначе я уйду, и ты никогда не услышишь его признания.
Иштар отвёл взгляд.
— Иди, шабира, с Богом, — промолвил Шедар, открывая дверь.
Малика направилась к выходу.
— Да, — откликнулся Иштар.
Она обернулась:
— Да?
— Я отпущу всех до одной. Обещаю.
Шедар с яростью захлопнул дверь перед носом Малики:
— Это мои кубары. — Ударил кулаком себя в грудь. — Мои!
А Малика уже сняла чаруш:
— Конечно, они твои, Шедар. — Обхватила ладонями его лицо. — Я пошутила, Шедар. Смотри мне в глаза, Шедар. — И произнесла на языке морун: — Я стираю с зеркала пыль.
Пространство и время перестали существовать. Малика провалилась в бездну, где как в зеркале отражались две точки: начало и конец чужой жизни — она зарождается во мгле и заканчивается мглой. Между точками путь — с ошибками, грехами и рухнувшими надеждами, — видимый лишь тому, кто смотрит в зеркальные глаза.
Голос Шедара разбил тьму на осколки и вернул Малику в реальность:
— Бог говорит: «Не люби мать сильнее меня». Я должен был разорвать её чрево, а я позволил ей жить. Эта падаль родила меня пятым сыном. Пятым! Я прыгал по пустыне как саранча, срал за барханами, жрал из плошки, со мной обращались как с безродной тварью, в то время как наследник престола валялся на шёлковых подушках. Я жалею, что убил его ты, а не я.
Малика боялась обернуться и увидеть выражение лица Иштара.
— Жалею, что не я убил второго брата, эта мразь вечно искала мужской зад. Ты убрал их одним махом. Какого чёрта ты влез? Но других я тебе не отдал. Я жалею, что столкнул третьего брата с лестницы, а не размозжил ему голову.
Малика даже не предполагала, что такое возможно. Шедар раскаивался в том, что совершил ужасные поступки не так, как ему хотелось.
— Жалею, что засунул четвёртого брата в петлю, а не переломал ему кости. Жалею, что разбил отцу затылок о бортик бассейна, а не оторвал его член и не засунул ему в рот. Член, который сделал меня пятым сыном. Жалею, что не добрался до тебя, ты вечно наступал мне на пятки. Моей жалости пришёл конец.
Шедар рывком повернул Малику к себе спиной и, обхватив рукой её шею, подпёр плечом входную дверь:
— Убей меня, и будем в расчёте.
Иштар поднялся:
— Шедар… тебе нужен я.
— Ты? Ты мне никогда не был нужен. Я хочу умереть, зная, что ты свалишься с трона. Ну же! Убей меня или я убью её.
Малика не боялась задохнуться. Отец передал ей умение долгое время обходиться без воздуха, но Шедар намеревался свернуть ей шею. Малика дёрнулась, рука на шее напряглась, зажим врезался в горло.
— Открой своё истинное лицо, Иштар. Братоубийца не может править Ракшадой. Я уже не правлю, так почему правишь ты? — Шедар ещё сильнее согнул руку в локте и приподнял Малику над полом.
Чувствуя в голове покалывание и слыша хруст костей в шее, она попыталась позвать Драго, но из глотки вырвался слабый хрип.
— Трон или вещь? Вещь или трон? — говорил Шедар, продолжая сдавливать шею Малики. Положил другую руку ей на затылок, растопырил пальцы. — Раз…
От головы отхлынула кровь. Перед глазами вращались спирали, в ушах нарастал гул. Малика поймала потухающим взглядом размытый силуэт Иштара. Он не двигался с места…
Вдруг Малику вместе с Шедаром откинуло к стене. Раздался треск, захлебнулся чей-то крик. Рука обмякла и соскользнула с шеи. Горячим потоком в голову хлынула кровь.
Драго помог Малике выбраться из-под бесчувственного тела. Сидя на полу, она прижала ладонь к горлу. Посмотрела на окровавленный затылок Шедара, на его могучую спину. Дышит… Подняла взгляд на Иштара.
— Никогда не прощай меня, — сказал он и обратился к Драго на слоте: — Уведи её.
Ночью вновь поднялся ветер. В его завывании слышался дикий смех и безумные крики. Сложив листья, деревья клонились к земле, словно их стволы были сделаны из проволоки. Где-то звякнули стёкла. Закутавшись в плед, Малика сидела на террасе и не замечала, что её засыпает песком, принесённым бурей из пустыни.
Ещё день назад, ослеплённая злостью, она спрашивала у Хёска: «Почему ты не убил Шедара?» Теперь в голове судорожно извивалась мысль: «Иштар убийца». И внутри всё холодело. Разум противился понимать и оправдывать, а сердце отказывалось верить.
Малика опустила веки. В дверном проёме лачуги стоял Иштар, поигрывая металлическим прутом. Вот его истинное лицо.
Часть 26
***
При появлении шабиры, Кенеш рухнула на колени и, изогнувшись зигзагом, уткнулась лбом в пол. Малика заглянула в ванную — дверь в спальню Галисии была плотно закрыта. Повернулась к старухе:
— Кто у тебя: сын или дочь?
— Дочь, — пробубнила Кенеш в ковёр.
— Почему ты не ушла, когда хазир дал тебе вольную?
— Мне некуда было идти.
Малика приблизилась к окну. Поводила пальцем по разноцветному рисунку. Память вытолкнула из своих глубин слова старухи: «Здесь мой рай».
Это был первый день её пребывания в Ракшаде. Тревога о будущем смешалась с радостью: путешествие по морю закончилось. Неожиданный подарок Адэра, обнаруженный в багаже Галисии, — красное платье и драгоценная брошь — привёл Малику в замешательство. Не желая слушать намёки дворянки, мол, просто так такие подарки не дарят, Малика решила пройтись по Приюту Теней; за ней увязалась старуха. Тогда-то Кенеш и сказала: «Здесь мой рай…»
Сколько женщин, столько и понятий рая. Одним — рай с милым в шалаше, другим — в кругу детишек, третьим — в окружении роскоши и богатства. Для калек ощущение земли под ногами — тоже рай. Для слепых — возможность видеть. А некоторые счастливы в своей слепоте.
