Трон Знания. Книга 4 (СИ) - Рауф Такаббир "Такаббир" (книги регистрация онлайн бесплатно .TXT) 📗
— Кто может пройти в чужом доме на женскую половину? — спросила Малика и сама себе ответила: — «Я прихожу даже туда, куда не заглядывает солнце». Право хазира… Это сделал Иштар? Нет. Значит, Шедар.
Хёск открыл глаза и окатил Малику волной ненависти: не к ней — к тому, кто обесчестил его имя.
— Ты отомстил ему. Ты сделал Шедара бесплодным. А твоя жена? Шедар её тоже изнасиловал? Она покончила с собой?
— Он пришёл, когда меня не было дома, — заговорил Хёск. — Он набирал в кубарат девочек…
«Как и Иштар», — мелькнула мысль, но Малика отогнала её: с этим она разберётся позже.
— Жена была на последнем месяце беременности и не смогла лечь перед ним на живот. Она легла набок. Ему это не понравилось. Он встал ей на спину и несколько раз подпрыгнул. Жена рожала, истекая кровью, а он насиловал мою дочь.
— Родился младший сын. Ему восемь. Значит, дочке было десять лет. Почему ты не убил Шедара?
— Со мной казнили бы сыновей. Мою дочь отдали бы заключённым.
— Ты тварь! — произнесла Малика, едва сдерживаясь, чтобы не ударить Хёска. — Спустя год ты стал верховным жрецом и старшим советником Шедара. Как ты мог находиться с ним рядом?
— А как бы я травил его? Я был обычным военным врачом и служил в армии. Кто бы давал ему яд?
— А кто давал целый год до того, как тебя пустили во дворец? Иштар? Кто возвёл тебя в верховные жрецы? Иштар?
— У него не было таких денег.
— Не было? — хохотнула Малика. — Ты опять мне лжёшь.
— По законам Ракшады наследником всего состояния является старший сын. Остальные сами зарабатывают себе на жизнь. Если старший сын умирает, наследником становится следующий сын. Иштар был воином и находился на содержании армии. Единственное, чем он владел — это кубарат.
Малика стиснула зубы. Так вот куда шли алмазы с подпольного прииска Порубежья. Иштар вкладывал деньги в Хёска. Видимо, их связывает нечто большее, чем травма, полученная Иштаром в детстве. И Хёск скорее проглотит язык, чем признается в этом шабире.
— Почему ты не убил этого ублюдка восемь лет назад и не освободил дорогу Иштару?
— Потому что он последний из шести сыновей. Братья мертвы, отец мёртв. На кого бы пали подозрения?
— На тебя.
Хёск встряхнул головой:
— Конечно. А кто мой друг? — Натянул ткань на лицо. — Допрос окончен.
— С виду вы такие гордые, грозные, а ведёте себя как слюнтяи. Шедар опорочил твою дочь, убил твою жену, приговорил Иштара к смерти, а Хазирад отправил его на остров. Ещё и кубар разрешил ему взять. Красота!
— Какой остров? Иштар держит его под домашним арестом. Он обвиняет его в попытке срыва коронации, но все соучастники Шедара мертвы. Чтобы его казнить, нам необходимо признание.
— Почему не отдадите Шедара Зрячим?
— Нельзя. В голове у хазиров хранится много государственных тайн.
Малика потёрла ладони:
— А теневой кубарат — что с ним будет?
— Кубар казнят вместе с Шедаром.
Малика задохнулась:
— Три тысячи женщин?
— Сейчас там около двухсот кубар. Остальных Шедар успел продать.
— Так продайте всех.
— Кубарат — его собственность. — Хёск посмотрел поверх плеча Малики. — Тебя ждут.
Она оглянулась. За её спиной воины-носильщики держали паланкин, похожий на карету.
— Устрой мне встречу с Шедаром, — сказала Малика, повернувшись к Хёску. — Я попрошу его отдать кубар мне в служанки.
Он покачал головой:
— Иногда я восхищаюсь твоим умом, а иногда твоя глупость меня убивает.
— Устрой мне встречу!
— Это решаю не я.
— А кто?
— Иштар.
— Я сейчас же отправлю в Хазирад требование отменить твою казнь, а ты договоришься о встрече, — проговорила Малика и забралась в паланкин.
На следующий день служанка сообщила, что в саду шабиру ждёт посетитель.
— Сегодня вечером, — сказал Хёск, когда Малика вышла на террасу. — При вашей встрече будет присутствовать хазир.
— А воины?
— Вопрос слишком деликатный, шабира. В истории не было случаев, чтобы кубар отдавали женщине. Воины не должны об этом знать.
— Мне нужна охрана.
Хёск вытаращил глаза:
— Тебе? Шедар не дурак. Он не подпишет себе смертный приговор.
Малика задумалась. В Авраасе, находясь в подземном монастыре, она не решилась провести ритуал с Праведным Братом Сиблой, понимая, что раскаивается лишь тот человек, который осознаёт, что когда-то поступил плохо. Люди, выросшие в жестоком мире, впитавшие в себя извращённые идеи и понятия, смотрят на жизнь другими глазами. Неизвестно, каким станет Шедар, увидев себя насквозь.
Малика вскинула голову:
— Значит, ты был дураком, когда меня опаивал?
— Воинов не будет, — отрезал Хёск.
— Со мной пойдёт мой человек. Его зовут Драго. Он не знает вашего языка и не поймёт, о чём мы говорим.
К вечеру буря утихла, Кеишраб ожил. Сидя в паланкине, Малика с интересом смотрела в окно. Прежде ей не приходилось бывать в бедном районе столицы. Улицы, где жили богачи, были величавыми, тихими, а здесь вовсю бурлила жизнь. Погонщики гнали гружёных волов. Воздух разрезали хлёсткие щелчки плетей. На бочковатых боках ишаков покачивались тюки и жбаны, по тощим задам прохаживались хворостины. И куда бы ни устремлялся взор, он натыкался на месиво из полуобнаженных тёмных тел, торговых палаток и носилок из дешёвой ткани. Каждый человек драл глотку, нахваливая товар или повелевая уступить дорогу. Возле некоторых зданий стояли подержанные автомобили с откидным верхом. Судя по всему, бедняки жили в Ракшаде не так уж плохо.
Дом, где содержали Шедара, ничем не отличался от соседних строений: фасад, украшенный скромной лепниной; витражные окна, выходящие на улицу; невысокое крыльцо с металлическими перилами. К дому с двух сторон примыкал глухой забор.
Воин провёл Малику и Драго в дом, определил стражу место в прихожей и удалился.
— Слушай внимательно, — прошептала Малика охранителю и ступила в богато обставленную комнату.
Обои с птицами и растениями, цветовая гамма обивки мебели и нежные тона ковров подсказали ей, что когда-то здесь жили женщины. Не кубарат ли Иштара? А может, Шедара? — когда он был всего лишь воином и даже не мечтал о троне.
Вот уж несуразица: хранилище хазира ломится от золота и драгоценностей, а младшие сыновья вынуждены сами зарабатывать себе на пропитание. С одной стороны, это хорошо. Они рано становятся самостоятельными и знают цену каждой монете. С другой стороны, знатная кровь не позволяет им трудиться наряду с простыми ракшадами. Они вынуждены искать людей, которые будут работать на них. Иштар нашёл таких людей в Порубежье. Его не волновало, что это преступники, и что они в свою очередь обзаводятся пленниками.
Скользнув взглядом по решёткам на окнах, Малика в растерянности посмотрела на две боковые двери. Если она войдёт в одну из них, то окажется отрезанной от помощи Драго: он не услышит её крика. Присела на диван, сложила руки на коленях и решила ждать.
Первым из смежной комнаты появился Иштар:
— Почему не заходишь?
— Мне нравится здесь.
Иштар позвал брата и, расположившись за столом, подпёр щёку кулаком. Переступив порог, Шедар замер. Разница между ними была три-четыре года, но Шедар выглядел намного старше брата: десять лет правления оставили морщины на переносице, усилили презрительный изгиб губ, придали глазам звериный блеск. Ко всему прочему, Шедар, обнажённый до пояса, выглядел представительнее Иштара, одетого в стальной плащ, расшитый серебром.
— Отдай мне своих кубар, — обратилась Малика к Шедару, уже зная ответ.
— Хорошо, — сказал он неожиданно.
Малика озадаченно посмотрела на Иштара: она не ослышалась? Иштар выпрямил спину и устремил на брата недоверчивый взгляд.
— Более того, — продолжил Шедар. — Я дам им вольную.
— Что это? — поинтересовалась Малика.
— Ты не слышала о вольной?
— Нет.
— Ну откуда? В Ракшаде это большая редкость.
— Так что это такое? — спросила Малика.
