Дождь в полынной пустоши. Книга 2 (СИ) - Федорцов Игорь Владимирович (книги онлайн полностью TXT) 📗
ˮНе прибьют, так заговорят,ˮ − раздражается Колин чрезмерными стараниями говоруна.
− Я думал поединки с наследником прерогатива тальгарца.
− С Исси тягаться − время тратить. В столице ему равных не сыскать, − осилил Эсташ длинную для него на сегодня речь.
− У достойного противника всегда найдется чему поучиться, − не согласен Колин с бесполезностью поражений. Обидно — да, но не бесполезно. − Хитрый финт, поставленный удар. Так я перенял Поцелуй Иуды.
− Иуды? Назвать удар в честь предателя?
− Удар-то хорош.
− Разве Иуда когда-нибудь брался за меч? Дрожал над казной. Не зря же сговорили за деньги.
− Некоторые полагают, был сикарием. Убийцей. Чему я склонен верить.
− Ты просто кладезь знаний и умений, барон. Удар Жарнака, Круг Тибо, теперь Поцелуй Иуды. Где нахватался? — терял Юссен свою великую выдержку сносить унгрийца. Терпение щекастого подходило к неизбежному концу.
− Добавь плумаду Прокруста.
− Добавил, − вцепился Юссен в свой фальшион. — Но признаюсь половину из названных, никогда не слышал.
− Спасибо старшим товарищам. Чему-нибудь да научат.
− Некоторые платят фехтмейстеру, − вновь отметился вымученной фразой Эсташ.
− Не принципиально, — не видит Колин повода спорить о способе освоить науку легко и красиво убивать себе подобных.
С ним и не спорят. Победа над мэтром Жюдо и учениками, весомый аргумент в пользу унгрийца.
− Только честно, что за гений ставил тебе руку? — назойливо вьется Лестор.
− Бывший рипьер какого-то там ордена, − похвалился Колин. Почему бы и нет? Бесславно почившие Гарай и Эйгер отличное прикрытие. Мертвые не выдадут, чего не сказать о живых.
ˮИ не трещат что сороки,ˮ − нашел Колин еще одно несомненное достоинство умерших.
− Тебе повезло больше Туска и Гусмара-младшего. У Исси ничего толком не перенять. Норовит проткнуть первым выпадом и сбить ударом сверху. Отдать ему должное, испытать клинок никому не отказывает. Последний случай, Бово. Двести штиверов не досталось, но за попытку презентован сломанными ребрами и синяками
− Тоже урок.
− Накладывать фиксирующие повязки на поврежденную грудину?
− Уметь выбирать. Иначе придется туго.
Эклунду достался копейщик. Настоящий. Будь парень трезвей и моложе, составил бы достойную пару. А так… промах на промахе. Словно у бедняги в глазах двоилось и троилось. Но раздвоили его.
На время, с расспросами от Колина отступились и он, поразмыслив некоторое время окончательно утвердился, без Даана и Исси ничего не начнется. Что не входило в противоречия с его задумками. Осталось только дождаться и начать.
Эклунд из Круга выжили.
− Хорош боров! А то похудеешь!
− Гардероб придется менять.
− Хочешь с богатой вдовицей сведу? Швеёй!
Герольд в сильном подпитие и шатком стоянии, объявил Туска.
Молодой вилас наряжен не для боя, а для праздника. Ярок, подтянут и энергичен, что речная мельница.
ˮПрямо рассадник. Милых и добрых,ˮ − разглядывал Колин воспитанника поединщика.
Парень уверено двигался, но здорово открывался. Защита дыра на дыре. Брин из Броддо оплошностями противника не воспользовался. Не увидел или не сумел, или не успел подловить. А через минуту, в замечательных традициях скотобойни, экс-дезертира располосовали и раскромсали, обеспечив работой слуг, убрать кровь и плоть с песка.
− Выбрал? — обратился к Колину Лестор, забрать свиток с именами.
− Финч! — объявил унгриец. Кого не назови выведут жилистого.
− Крепкий парень, не всем по зубам, − зачем-то полез с запоздалым предупреждением Эсташ. − Абордажник с юга.
− Он в драке больше лет, чем ты живешь, − произнес Юссен нечто человеческое и членораздельное и совсем не злорадное.
Фаталист выбор не комментировал. Говори не говори, а с Судьбой не договоришься.
− Финч.
− Можешь выбрать другого, − банально разводят унгрийца на, слабоˮ.
− Финч, − не уступчив тот, чему весьма порадовались его приятели.
По лицу щекастого скользнуло облегчение. Половину дела сделано.
Абордажник очнулся от дремоты. Потер лицо ладонями, разогнать остатки сонливости. Оживились зрители.
Туск собрался драться с двумя. Вряд ли это интересней предыдущих поединков. Скорее некая условность приближения намеченной развязки.
Завидев в Круге тоджей, публика заулюлюкала. Парням под ноги швырнули кусок лепешки. Младший тут же подобрал, обдул, отложить в сторонку. Цену хлеба в степи знали.
− Жри, у нас полно! — крикнули им. Ряды загоготали, не упуская возможности поиздеваться над степняками.
Молодые тоджи, очевидно раскусившие проделку с вином, выглядели свежей предшественников. Переносить жажду и голод умели лучше других. Но кто им позволит одолеть серебристо-черных? Вернуться в степь им заказано. Один вооружен двумя пале — архаичными кинжалами, второй топорком, оружием в степи не распространенным.
ˮБог любит троицу. Любит ли троица бога?ˮ − практичный ум унгрийца уже выискал выгоду. Тоджи ему пригодятся. И хотя по внутренним ощущениям следовало еще немного потянуть время, ждать Колин не пожелал. Степняков он получит!
− Напомни правила? — обратился он к Лестору.
− Там, − указал вилас в центр песка. — Никаких.
− Прямо-таки и никаких?
− Чей меч ловчей того и правила, − огласил Юссен истину последней инстанции, столь возлюбленную мечниками всех мастей и сторон света.
− Неплохо. А медведей не выпускаете? — поднялся унгриец со своего места.
− Медведей? — несколько растерялся щекастый вопросу.
− Ну, да. Как на ярмарке. С бубном и в цветном кафтане?
− Ты вообще, о чем барон? — резко завелся Юссен.
Слушая и наблюдая, наблюдая и сопоставляя, сопоставляя и размышляя, Бово волновался не о ловушке подстроенной унгрийцу и не о самом Колине, неблагородно намеченного в жертву мстительности инфанта. Кривомордого барона он и сам не особо жаловал. Бово переживал о себе. И других. Но гораздо меньше, чем о себе.
ˮНаша дурость выйдет нам боком!ˮ К сожалению всеохватывающее, намˮ включало и его самого. В неприглядности истории, начавшейся с попойки в шинке, фаталист разобрался сразу. В чужих планах ему отводилась роль количества. Самого его спросить забыли, хочет ли он участвовать в охоте на юного Хирлофа, но в загонщики включили. Оставалось не ясным, что ему больше досаждало. Бездарная подстава унгрийцу, пренебрежение его мнением или накопившиеся долги свое мнение высказать.
− Пока! — подмигнул Колин Трэллу.
Эсташ не сказать лишнего унгрийцу, забулькал из запрокинутого алабастра.
Колин попрыгал по ступенькам, легко перемахнул ограждение. Туск повернулся на шум и недовольный ропот зрителей.
− Дружище, меня достало твое фиглярство, − объявил унгриец свое вмешательство в не начавшийся поединок.
Туск отступил на шаг, выгадывая время сообразить ответ. Сообразить не получилось, но помогли трибуны.
− Ничего не попутал, сосунок? Тут как в борделе, по очереди.
− Заплатить? Как обычно? Штивер? — получили в ответ недовольные.
Не до всех дошло, о чем говорил им унгриец. До кого дошло, в выражениях не стеснялись.
Вилас, демонстрируя выдержку, придирчиво осмотрел вторженца. Проявить честь и достоинство похвально, когда больше нечего проявлять. Мастера Тонзур Туск признал.
− Вообще-то я, как видите, сейчас весьма занят.
− Постеснялся бы называть ЭТО занятием, − Колин извлек шнепфер и приказал тоджам. — Отойдите!
Степняк постарше, шепнул соплеменнику и они отступили в сторону. Не мешать врагам, проливать кровь. Чем их меньше останется, тем чище воздух.
− Проучи его! Прирежь, Арни! Прикончи выскочку! — ярились трибуны. Бросать ничего не бросали, но были к тому готовы.
− Может назоветесь? — нарочито вежлив Туск. Спина прямая, подборок чуть вперед. Порода!
− Обойдешься, − отказал Колин, чем еще больше сконфузил молодого виласа и вывел трибуны на новую ступень негодования. Орали и свистели кажется все.
