Немёртвый камень (СИ) - Кисель Елена (читать лучшие читаемые книги .txt) 📗
— За обед платить не буду! — голосило абсолютное большинство, а дальше вопили уже исключительно индивидуальности.
— Не будешь платить? Искупаешься в реке!
— Какой, к черту, врач, нужно сбегать за старым Хосе, он умеет делать перевязки…
— Аптечка…тут есть аптечка?
— Меня ранили… это наверняка смертельная рана… о, черт! О, дева Мария!
— Это все политика, я вам говорил…
— Скажи спасибо, что у тебя такие ляжки, пуля засела в жире…
— А в кого стреляли? Кого-то убили?
— Я же говорил, что этот гринго мафиози!
— Где этот гринго, которого убили?
То, что убитый гринго со стоическим упорством проползал мимо их ног, разгоряченные завсегдатаи не замечали. Хотя, может быть, это все искажалки Дары.
Сразу же после входа в бар на них натолкнулась перепуганная то ли официантка, то ли помощница.
— Мистер Фебрэри, — охнула она, увидев Макса. — Что такое? Выстрелы…
— Прими дела, мне нужно уйти, — бросил Ковальски на ходу, из чего следовало, что хозяином заведения был он.
— Но… полиция…
— Посылай их к черту или ко мне на квартиру, — и Макс хлопнул дверью в подвал, пропустив перед собой Кристо и Дару. До них еще донеслось жалобное «Мист…» — а потом тяжелый и очень женский вздох, из которого чувствовалось, что у помощницы были на Макса какие-то виды.
— Ни фига себе, устроился, — шепнул с уважением Кристо. Дара молчала.
«Черный ход», который нашелся в подвале, вывел их в небольшой лодочный сарайчик у реки. У сарайчика к внушительному столбу был прикован катер — подозрительно невзрачной цепочкой.
— Не трогайте цепь — под напряжением, — предупредил Макс, чем-то щелкая у столба.
С приборной панелью он тоже проделал какие-то манипуляции, из которых следовало, что без владельца катер не особенно заведешь. Жестом указал на их места и приказал пригнуться.
— Искажалки работают?
Дара кивнула. Чем больше она наблюдала за действиями Макса, тем меньше в ней заметно было радости от встречи. Особенно пристально она почему-то разглядывала руки Ковальски. Кристо до рук или до еще каких-нибудь частей тела не было особого интереса, его занимало другое.
— И у тебя так всегда, что ли?
— Второй жилет, четвёртый город, — обозначил Макс от руля.
— И только?
— Была пара попыток со взрывчаткой и несколько с ядом… — он сплюнул за борт. — Дилетанты.
— На тебя что, разом вызверились все старые знакомые?
— Всего лишь Ягамото, молодые люди.
— Что ему нужно-то от тебя?
— Мой труп. Но пока что я не давал согласия его предоставить.
Кристо с надеждой скосился на Дару — ни звука, нервно поглаживает карман с локоном богини. И все такое же пристальное внимание то на лицо Макса, то на его руки.
— Да что он пристал к тебе, этот япошка — сроду был мстительный такой или как?
— Вообще-то, да. Но это уже выходит за рамки обычной мстительности. Больше смахивает на кровную месть. Не знаю, кто сообщил ему о моём возвращении, но попытки начались почти сразу же. Более того — он не ограничивается наёмниками. Таскается за мной следом сам, будто я — его идея-фикс. Похоже, добрался и сюда и обосновался где-то в окрестностях. Чёрт. Две недели, как я здесь — и придётся убираться в очередной раз. Видимо, на сей раз он обосновался где-то в окрестностях собственной персоной. Эти попытки слишком настойчивы. Придется убираться в очередной раз…
— Так айда в Целестию, какие проблемы!
Макс не ответил, но посмотрел так, что Кристо решил закрыть тему. До поры до времени, пока либо момент не станет подходящим, либо обстановка не будет располагать.
Жилище Макса находилось над берегом реки и было оборудовано по всем правилам военной стратегии: с реки не рассмотришь из-за зелени, при ближайшем взгляде — развалюха, вход не сразу найдёшь, вместо подвала — потайной причал для катера, тоже замаскированный зеленью. Макс на ходу буркнул, что раньше здесь обитал его знакомый, промышлявший контрабандой. Знакомый уступил Максу кафе и базу по сходной цене, потому что в спешке рвал когти в США. «Об этом месте никто не знает», — добавил Ковальски. Тон ясно предполагал: «Если, конечно, вы не наведете на мой след Ягамото или кого-нибудь еще пострашнее». Кристо почувствовал, что желание общаться у него пропадает тоже, примерно как у Дары.
Артемагиня безмолвствовала, гладила карман, как любимую кошку, и с совершенно отстраненным видом озирала комнату, куда Ковальски их впихнул. Стул, стол, диван, телевизор с вековым слоем пыли, несколько брошенных книжек, больше ничего лишнего, но комната так и намекала, что в ней расположено с десяток тайничков с интересным содержимым. Потом Дара повернула голову в сторону кухни, откуда раздраженно звякали посудой.
— Э-э, — решился напомнить о себе Кристо. — Так что ему говорить-то будем?
Артемагиня пялилась в сторону двери так, будто за ней скрывается сотня смертоносцев. Кристо занервничал вдвое против прежнего.
— Нет, я понимаю, что насчет Лори, но, может, ты вставишь хоть пару словечек?
Молчание.
— Ну там, про портал, про артемагов этих на Боевитом Дне и всякое такое, а то я боюсь, что путано получится. Дара, ты хоть слышишь?
Артемагиня подняла руку. Опустила. Рука повисла безжизненной плетью. Кристо проследил ее взгляд — тот упирался в Ковальски. Макс только что возник в дверях, в одной руке держа дымящуюся кружку, второй растирая грудь.
— И?
Кристо перевел взгляд с кружки на Макса и постарался избавиться от мысли о том, что лакать горячий кофе в такую жару могут только вулкашки.
— Чего там «и»?
— Что на этот раз не так в стране Озз? Радуга приобрела дополнительный оттенок? Дремлющий жалуется на хроническую бессонницу?
Кристо взглянул на лунатичную Дару и выдохнул:
— Лорелея…
И что-то нехорошо ёкнуло в груди, когда взгляд Ковальски не изменился при этом имени.
— И?
— Она. ну… — Кристо представилась белая, частично хрустальная фигурка, прислышался звон каменных слез, а вслед за этим накатила такая волна злости, что он вскочил, и слова забарабанили одно за другим, как пули о силовой щит. — Ты тут кофе попиваешь, а она каменеет! Из-за тебя, потому что жить не хочет, ясно? И плачет, всё время, и даже заговорила, только повторяет одно, что ты ушел и не вернешься. И остановить это никак нельзя, Экстер, то есть, Ястанир, так и сказал, и Бестия тоже… То есть, остановить можно, но нужен ты, потому что она из-за тебя вроде как свихнулась, а не из-за Гиацинта или того, что он там дракобиль свистнул, смурня это все!
Действительно, смурня какая-то получается. Он попробовал было задуматься, но слова не желали прекращаться, текли бесконечным яростным потоком:
— А радуга уже вроде как тускнеет, и никто ничего не знает, почему, и артемаги эти другие непонятно откуда появились, а у Одонара теперь ни одного Оплота, и Магистры вроде как уж совсем не за нас, и Ястанир, то есть, Экстер — он знаешь, чего сказал? Сказал, что может, ему придется драться как Витязю опять, только не знает, поможет это или нет, а тогда выходит, что остается только Лори! Понимаешь? А Лори — она умирает, по-настоящему умирает, превращает саму себя в хрусталь, а может быть — так уже совсем превратилась. И одна надежда — что ты, придурок, ее поцелуешь, ну или там, я не знаю, обнимешь, извинишься — как там вы это делаете? Поэтому…
Тут получилась пауза. Кристо совсем забыл, что легким нужен воздух, вдохнул — и понял, что говорить вроде как нечего. За стенами дома умеренно тихо катилась грязная река. Дара каменела себе на стуле не хуже Лори. Макс, морщась, растирал грудь — наверное, все же ушибло пулей.
— Экстер идет против Семицветника, — он хмыкнул. — Нас убьют еще на Кордоне.
— Чего б? — огрызнулся Кристо. — Для вояк ты герой. Да и Бестия нас обещала встретить сразу после выхода.
Ковальски отхлебнул из кружки и водрузил ее на стол. На лице у него определенно была нехорошая задумчивость.
— Семицветник и с большой вероятностью приспешники Холдона — в Целестии, Ягамото с его арсеналом артефактов и одалисками — скорее всего, в этой местности. В ста случаях из ста я бы предпочел Ягамото…
