Последняя песнь до темноты (ЛП) - Мьер Илана С. (читать книги без регистрации полные txt) 📗

«Ты был добрым и жестоким», — тепло подумал он. Старик ушел в мир иной, и остался только он. Почему?

Одна из женщин подошла и предложила ему воды. Ее улыбка была не такой, как у Миры, робкой, пока Мира была зимней розой. Но улыбка этой женщины, печаль в ее глазах, напомнили ему Миру.

Хорошая память, лучшая, не всегда была подарком.

Путь был через горы, это он знал. Он найдет его, или его старая кровь замерзнет, и он умрет, и мало людей будет скорбеть по нему. Он не горевал. Он видел много земель, дворов королей и султанов, но не было конца лучше, чем здесь, среди камней своей земли в поисках истории из детства, что могла быть не историей, а правдой для поэта.

Помоги понять…

* * *

Лин открыла глаза. Она видела луну за деревьями, призрачную в сером рассвете. Дариен рядом с ней сжался в одеяле, тихо дыша. Его лицо было мокрым от ее слез, так близко он держал ее ночью.

Она не расскажет ему свой сон. Так Лин решила в темноте. Запястья болели. Если это был сон.

ГЛАВА 28

Воздух, где он сидел, был густым от дыма и благовоний. Склонив голову к груди, опустив руки по бокам и глядя вперед, он казался другим в трансе от наркотиков. Перед ним на столике стояла забытая чашка кофе. Пар уже давно не поднимался.

Никого не было. Был почти рассвет, никого, кроме него и хозяина в кофейне не было. И Пророк знал хозяина много лет. Они не общались толком, но время — и другие события — создали любопытную связь между ними.

Раньше в тот вечер один из жителей города рассказал о падающей звезде, что пересекала закат. Она взорвалась внизу. В Эйваре о таком думали мало, астрология оставалась историями для людей, которых считали глупым. Но на востоке на звезды обращали внимание и при дворе, и в деревнях. Падающая звезда, что взорвалась, говорила о беспорядке в мире. И это — как он сам верил — говорило о контакте между этим миром и Другим.

Открытие портала.

Он сидел, перебирал в голове все знания о своем искусстве и искал.

Кровь была на горизонте: он ощущал ее вкус, соль и металл на языке. Нити события были со вкусом крови. Он увидел картинку на миг: бородатый мужчина в тяжелой броне лежал с черной раной на белой шее.

Он искал, стараясь не обращать внимания на вину и горе внутри себя. Он отогнал их, им не было места во время войны.

Он увидел другую картинку: запах хвои, серебристая тьма лунной ночи. Крик боли пробивал ночь. И голос шептал. Этот голос Валанир раньше не слышал, но сразу узнал.

А словом была Мира.

* * *

Путь впереди был темным, он потел даже в холоде ночи. Джунгли колючих сосен терзали его лицо. Марлен Хамбрелэй выругался, споткнувшись о камень и чуть не растянувшись на земле… которую не видел.

Тот голос. Ему нужно было уйти от голоса. Он не знал, что будет иначе, но голос обещал холод, пустота тянулась тьмой в его голове.

— Погоди, — женский голос за ним. Он обернулся. Он увидел хрупкую женщину, ее темные волосы трепал ветер. Только это он видел в свете луны.

Она вытащила нож, лезвие засияло в ее светлой руке.

— Он дал мне ключ.

Это была Лин Амаристот. Он вдруг оказался рядом. Ее большие глаза были перед ним, ее губы образовали слова:

— Я — ключ.

Он проснулся, Марилла была в постели рядом с ним, растянулась на покрывале. Она была в красном сатиновом платье с черным кружевом, его подарок. Ее волосы ниспадали рекой по плечу, она смотрела на него. Глаза были холодными, как пустота в его сне.

— Ты метался, — сказала она. Шторы за ней были раздвинуты, небо светлело.

Марлен ощутил, как тело ожило, и сел. Сон. Он возвращался в лес во снах с детства. Но этот раз был другим.

Прогнав мысль, он прищурился.

— Ты, — сказал он. — Я не знал, что ты была здесь.

Она пожала плечами.

— И?

— Я не видел тебя неделями, — сказал он. — Ты виделась с кем-то еще, да?

— «Виделась» не лучшее слово, — Марилла потянулась. — Но я ждала такого от поэта.

— Почему вернулась? — спросил он. — Видимо, он не одаривал тебя шелками и камнями, как я.

— Это, а еще он ушел из города, — сказала Марилла без эмоций на лице.

— Я могу выгнать тебя на улицу.

— Ты мог, — согласилась она, разглядывая ногти на левой ладони, как леопард свои когти.

Марлен не знал, почему она так легко сообщила об измене, лежа на его кровати в одном сатине. Может, для нее это было игрой, сколько она протянет на краю ножа.

Но в нем не осталось ярости. Огонь потух в нем… когда?

— Это было чудесно, но он ушел в спешке, — продолжила Марилла, разглядывая алый ноготь. — Наверное, из-за любимой девушки.

— Девушки?

Она посмотрела на него, улыбка показала зубы.

— Да, — сказала она. — Рианна Гелван. Подумай, Марлен. Ее найти проще, чем Дариена, она не знает ничего о мире. Схватишь ее, и Дариен выйдет из укрытия. Ему придется.

— Нед Альтерра, — сказал Марлен, ощущая усталость. — Это легкая добыча для тебя. И я точно найду его, если найду Рианну Гелван. Неужели я знаю твой разум?

Она улыбалась.

— Ты только хочешь этого.

Он знал, что она считала это даром. Рианна Гелван поможет им заманить Дариена в Тамриллин. Нед Альтерра, убийство из мести. Может, Марилла хотела наказать его за то, что он бросил ее? Она была права: он не знал ее разум. Он даже себя не знал. Она открыла ему измену, а ему было все равно. Все мысли были о стенах того подземелья, об ужасах, что он видел там.

Только он знал во всем Тамриллине.

Марилла заскучала без его реакции и протянула длинные пальцы.

— Это пришло тебе.

Марлен развернул послание, ожидая призыв во дворец. Но там было другое, и его сердце забилось быстрее.

— Кто это принес?

— Мужчина в капюшоне, — она оскалилась. — Таким оживленным я тебя месяцами не видела.

* * *

Он затерялся в лесу столбов малахита и мрамора, тянущихся к высокому потолку с позолотой. Тут влезли бы десять площадей, место обрамляли головы из мрамора всех королей, правивших Тамриллином, и они вечно смотрели вниз. Хотя сотни собрались в Старшем святилище — священники, пилигримы и верующие — тишина занимала почти все место. Редкие говорили громче шепота, но их все равно не было слышно в этом просторе, как крик с вершины горы на ветру.

Даже в полдень святилище озарял только свет солнца из окон наверху. Это место должно было подавлять, удивлять и предпочитало тени свету.

В этом была сложность, пока Марлен искал скамейку на северной стороне под картиной с рождением Эстарры, появившейся уже женщиной из золотой колесницы с неба. Белые лошади с красными глазами и крыльями лебедей тянули колесницу к зеленой земле внизу. Белые волки с красными глазами бежали впереди больших колес и терзали глотки черных существ когтями. Появление Эстарры прогнало демонов. Она с самого начала была воином, вся сила ее света убивала одних, сводила с ума других.

Мужчина ждал под картиной, прижимая большие ладони к коленям. Капюшон скрывал верх его лица, а остальное — тени.

— Милорд, — сказал мужчина.

— Что значило послание? — сказал Марлен. — Кто ты?

— Никто, — сказал мужчина. — Но когда-то я был слугой галицианского торговца.

— Что ты хочешь? — сказал Марлен. — Я не могу его освободить, если ты об этом.

— Толпы тут больше обычного, — сказал мужчина, словно Марлен молчал. — Все боятся чумы. Король приказал закрыть врата Сарманки, никого не выпускать. Но чума все равно растекается.

Марлен приблизился, надеясь, что его рост окажет нужное впечатление.

— Что ты хочешь?

Другой мужчина поднял голову. Марлен увидел пристальные глаза в тени капюшона.

— Ваш мастер — не человек, Марлен Хамбрелэй. Он поддерживает жизнь тела редкой магией.

— Это смешно, — сказал Марлен, но колени ослабели. Он вспомнил глаза Никона Геррарда в ночь пыток Хассена.

— Посмотрите сами, — сказал мужчина. — Это случится в первую тьму луны, клянусь. Используйте путь за его комнатами. Вы знаете.