Король снов - Сильверберг Роберт (онлайн книги бесплатно полные .txt) 📗
— Фулкари, значит, ты не собираешься за него замуж?
— А вот это уже совершенно точно не твое дело.
— Но все-таки? Собираешься? Жена короналя? Королева мира? Конечно же, собираешься! Ты была бы дурой, если бы отказалась! А ты не откажешься, потому что ты не дура. Ведь ты не дура, правда?
— Келтрин, прошу тебя…
— Я твоя сестра. Я имею право. Я только хочу знать…
— Перестань! Перестань!
Фулкари резко вскочила с места, осмотрелась, взяла полотенце, накинула его на плечи, как будто хотела надеть на себя хоть что-нибудь, пусть чисто символически, и несколько раз стремительно прошлась взад и вперед по краю бассейна. Совершенно очевидно, она была очень раздражена, а также сильно взволнована.
Келтрин не могла припомнить, когда в последний раз видела свою сестру в таком волнении.
— Я вовсе не хотела тебя расстраивать, — сказала она, стараясь, чтобы ее голос прозвучал заискивающе. — Фулкари, ты самый близкий мой друг во всем мире. И мне совсем не кажется, будто я веду себя нескромно, спрашивая тебя, собираешься ли ты выйти замуж за человека, в которого, как я точно знаю, ты влюблена. Но если тебя так сильно тревожат все эти вещи, то я не буду о них говорить. Ладно?
Фулкари сбросила полотенце, не спеша вернулась к сестре и снова села рядом с ней. Буря, казалось, прошла стороной. Некоторое время они молча сидели рядом, а потом в глазах Келтрин вновь засияло любопытство.
— Фулкари, а на что это похоже?
— Ты имеешь в виду, с ним?
— С кем угодно. Видишь ли, я совершенно не представляю себе. Я еще никогда, ни с кем…
— Что? — воскликнула Фулкари с искренним изумлением. — Ты что, говоришь серьезно? Никогда? Ни разу?
— Именно. Ни разу.
Фулкари, казалось, не могла поверить своим ушам. А Келтрин, хотя вроде бы не призналась ни в чем постыдном, почувствовала, что с удовольствием забрала бы свои слова назад. Она почувствовала что не только щеки у нее покрылись румянцем, но и все тело покраснело. Ей стало стыдно собственной невинности, стыдно находиться голой рядом с собственной сестрой, стыдно своих тощих, как она считала, бедер, по-мальчишески плоских ягодиц, своих маленьких острых грудей. Фулкари, сидевшая тут же, выглядела рядом с нею просто олицетворением богини женственности.
Но Фулкари заговорила мягким, любящим, нежным тоном.
— Должна сказать тебе, что для меня это настоящая неожиданность. Ты, такая живая и общительная, уже давно занимаешься фехтованием с целой толпой мальчишек… Я была уверена, что у тебя их было уже двое-трое, а то и больше…
Келтрин помотала головой.
— Вовсе нет. Ни одного.
— Разве тебе не кажется, что уже пора? — подмигнув, поинтересовалась старшая сестра.
— Фулкари, мне только семнадцать лет.
— Когда я попробовала в первый раз, мне было шестнадцать. А я считаю, что начала поздновато.
— Шестнадцать? Ну-ну! — Келтрин провела ладонями по голове, выжимая воду из потемневших золотисто-рыжих кудрей. — Но мы всегда были разными, ты и я. Могу поспорить, что тебя никогда нельзя было всерьез назвать девчонкой-сорванцом, не то что меня. — Она склонилась к уху Фулкари и спросила громким шепотом: — А кто это был?
— Маджего.
— Маджего? — Очевидно, удивление девушки было так велико, что она почти выкрикнула это имя и тут же хлопнула себя ладонью по губам. — Но ведь он… Фулкари, он же настоящий дурачок!
— Конечно, дурачок. Но, знаешь, они могут быть полными балбесами и в то же время очень привлекательными. Особенно когда тебе шестнадцать лет.
— Могу признаться тебе, что никогда не чувствовала особой привлекательности в дурачках.
— Ты просто не заметила бы этого. Тут все дело в гормонах. Мне было шестнадцать лет, я была готова к этому, а Маджего был высоким, красивым и оказался в нужное время в нужном месте, ну и..
— Представляю. А я все-таки не могу понять привлекательности. А это больно, ну, когда они в первый раз в тебя, это?..
— Слегка. Но это не важно. Келтрин, тогда ты чувствуешь в первую очередь совсем другое. Ты почувствуешь. Может быть, даже на днях, во всяком случае достаточно скоро.
Теперь они обе захихикали Всю возникшую было между ними враждебную настороженность как рукой сняло, они снова были сестрами и подругами.
— А после Маджего у тебя было еще много других? Я имею в виду, до Деккерета?
— Ну, были… несколько. — Фулкари с сомнением поглядела на Келтрин. — Я действительно не думаю, что должна обо всем этом тебе рассказывать.
— Конечно, не должна. Но можешь Я твоя сестра. Почему у нас должны быть тайны друг от друга? Ну, Фулкари, давай. Кто еще?
— Кандриго. Думаю, ты помнишь его. И еще Женган Виру.
— Значит, их было трое! Плюс Деккерет.
— Я еще не назвала Велимира.
— Четверо! Ой, какая же ты бесстыдница, Фулкари! Конечно, я знала, что у тебя кто-то был. Но четверо!.. — Келтрин бросила на сестру сверкающий пытливый взгляд. — А больше у тебя никого не было?
— Просто не могу поверить, что рассказала тебе все это. Но нет-нет, Келтрин больше никого. Четверо любовников за пять лет. Знаешь, это вовсе не так уж много.
— А потом Деккерет.
— Да, потом Деккерет.
Келтрин снова склонилась к Фулкари и с любопытством уставилась ей в глаза.
— Но он лучше всех, правда? Лучше, чем все остальные вместе взятые, да? Я знаю. То есть, я хочу сказать, что не знаю, но я думаю… я просто уверена…
— Хватит, Келтрин. А вот это я абсолютно не намерена обсуждать.
— А тебе и не нужно обсуждать. Я вижу ответ на твоем лице. Он замечательный, я уверена в этом. А теперь он корональ. И ты станешь королевой? Всего мира. О, Фулкари! Фулкари, я так счастлива за тебя! Я просто не могу тебе высказать, насколько я…
— Перестань, Келтрин. — Фулкари одним быстрым резким движением поднялась на ноги и начала собирать одежду. — Думаю, что нам уже пора идти, — резким раздраженным тоном бросила она.
Келтрин увидела, что она задела больное место сестры. Что-то было не так, определенно не так. Но она не могла позволить себе прервать этот разговор.
— Ты не собираешься за него замуж, Фулкари? Ледяное молчание. А затем чуть слышный ответ:
— Нет. Не собираюсь.
— Он предлагал тебе? У него есть кто-то другой на примете?
— Да. И нет — на второй вопрос.
— Неужели он предлагал, а ты отказала ему? — недоверчиво спросила Келтрин. — Фулкари, но почему? Почему? Ты не любишь его? Или он слишком стар для тебя? Может быть, ты приглядела себе кого-нибудь другого? Я не могу понять, Фулкари. Я знаю, что все это очень тревожит тебя. Но решительно не могу понять, как ты можешь…
К великому изумлению Келтрин, Фулкари внезапно оказалась близка к тому, чтобы разразиться слезами. Она попыталась скрыть это, быстро повернувшись лицом к стене и начав лихорадочно перебирать одежду. Но Келтрин видела, что плечи Фулкари дрожат от еле сдерживаемых рыданий.
— Келтрин, я люблю Деккерета, — сказала Фулкари глухим негромким голосом, все также стоя к сестре спиной. — Я была бы рада выйти за него замуж. Я не хочу замуж за лорда Деккерета.
У Келтрин совсем голова пошла кругом.
— Но… что…
Фулкари резко повернулась к сестре лицом.
— Ты хоть немного представляешь себе, что значит стать женой короналя? Это бесконечная работа, множество обязанностей, официальные обеды, речи! Тебе стоило бы взглянуть на расписание, которое постоянно готовили для леди Вараиль. Это кошмар! Я не хочу, чтобы такое было со мной. Возможно, я и впрямь дура, Келтрин, возможно, я мелкая и глупая женщина, но я не могу делать ничего такого, что мне не нравится. Выйти замуж за короналя — это все равно что добровольно пойти в тюрьму.
Келтрин, не отрываясь, смотрела в лицо сестре. В голосе Фулкари слышалось самая настоящая мука, и Келтрин нисколько не сомневалась в том, что ей по-настоящему больно. Она почувствовала вспышку сострадания к ней, но затем почти сразу же на нее нахлынуло раздражение, гнев, даже ярость.
Она всегда думала о себе как о ребенке, а о Фулкари как о взрослой женщине, но внезапно они словно поменялись ролями. Фулкари в ее двадцать четыре года, казалось, продолжала считать себя девочкой. Но неужели она думала, что ей удастся пробыть юной всю оставшуюся жизнь? И не хотела для себя ничего иного, кроме верховых прогулок в лугах, флирта с красивыми мужчинами и иногда — занятий любовью с ними?
