Неприкаянный - Харт Хелег (лучшие книги читать онлайн TXT) 📗
- Пока не знаю. Надо будет понаблюдать, как дальше дело пойдёт. Если что изменится - сразу говори, поняла? Ладно... пойдем, спросим у Кира, где тут помыться. А то сомневаюсь, что там, куда мы собираемся, будет такая возможность.
* * *
Вечером мы паковали вещи под пристальным надзором молчаливого и собранного Кира. Он велел сложить снаряжение так, чтобы не копаться в сумке, если что-то вдруг понадобится. Задачка оказалась не из простых, а я к тому же погрузился в размышления, навеянные недавним разговором с Линой, так что сборы проходили в тишине.
В итоге самый большой мешок получился у гнома, самый маленький - у Лины. Проверив работу, гном заявил, что перед выходом лучше выспаться, и отправил нас на второй этаж, куда раньше не пускал, а сам остался внизу на кушетке. Мы, понятное дело, отказываться не стали. На втором этаже обнаружилась одна широкая кровать, к которой мне пришлось приставить стул, чтобы поместились ноги. Лина первой плюхнулась на одеяло - видимо, её нисколько не смущала перспектива спать со мной в одной постели. Я мысленно хмыкнул и лёг рядом.
- Нехорошее у меня предчувствие, - сказала Лина ни с того ни с сего.
Я повернулся: она смотрела в потолок.
- По поводу?
- По поводу завтрашнего дня.
- Это нормально.
- Нет, не нормально. Один раз у меня уже было такое чувство. В тот день, когда папу убили.
Лина повернулась на бок, лицом ко мне, и подложила одну ладонь под щёку, а другую зажала между коленок. Она смотрела не на меня, а куда-то в сторону. Я, сохраняя небольшую дистанцию, тоже повернулся к ней и сказал как можно нейтральнее:
- Ты не рассказывала.
Она молчала, и я понимал, почему. За всё время нашего путешествия Лина ни разу не говорила о своих родителях. Когда я пытался аккуратно выспросить о них, она меняла тему. Наверное, что-то и впрямь напомнило ей о былом, раз девушка вдруг сказала об этом.
- Я знаю. Сама стараюсь об этом не думать.
- Неужели всё так плохо?
Лина бросила на меня короткий, но прямой взгляд, который был засчитан как ответ. Я даже дыхание затаил, когда попросил:
- Расскажи.
Девушка вздохнула, обежала взглядом комнату. Обращаться к тем воспоминаниям ей точно не хотелось. Честно говоря, я думал, что и на сей раз она найдёт способ избежать разговора, но ошибся.
- Мы жили на окраине Лотора, - Лина по-прежнему смотрела мимо меня. - Я и папа. В то утро я проснулась рано, но было уже светло. Помню, солнце светило прямо в глаза через открытое окно. Отец хлопотал в соседней комнате, готовил завтрак и насвистывал. Он вообще любил петь и насвистывать, - её губы дрогнули в улыбке. - И страшно фальшивил, это даже я слышала, а он сам - нет. Отшучивался, мол, медведь на ухо наступил. И много других баек рассказывал, а я во всё верила. Даже когда он хвастался, как сам себя за волосы вытащил из болота.
- Хороша выдумка, - я позволил себе улыбнуться.
- Это ещё не самая невероятная, поверь. Когда к нему друзья приходили, он таким соловьём заливался...
- А на что вы жили? В городе ведь просто так не поживёшь.
- Папа работал, - голос Лины чуть потускнел. - У Меритари. Каким-то секретарём или вроде того. Но на работу редко ходил, уж не знаю почему. Он ведь не был чародеем. Обычный человек. Поэтому я до сих пор не понимаю, что произошло в то утро, хотя помню всё отчётливо. В дверь постучали. Папа проворчал что-то и пошёл открывать. Я подскочила и побежала к двери, чтобы тоже посмотреть на гостей. Не успела из комнаты выйти, слышу - грохот, стук, крики. Смотрю в замочную скважину: там папа дерётся с тремя верзилами сразу. У них - мечи, а у него только кинжал. Ни разу не видела у нас дома этот кинжал. Одного отец ранил, но другой рубанул ему по ноге, третий проткнул ему живот. Кто-то крикнул: «где она?».
Я перелёг поудобнее, чтобы приобнять Лину. Я прикоснулся к ней только пальцами, но и это, казалось, её немного ободрило.
- Я испугалась как никогда в жизни. Спряталась. У меня в комнате была оторвана половица - просто лежала на сваях. Только я легла под пол и положила доску на место, как дверь в комнату выбили. Я смотрела через щели в полу, поэтому видела немного, но достаточно. Головорезы вбежали, кровать перевернули, распахнули сундук с одеждой. Отца кто-то держал за локти, а одежда у него снизу вся пропиталась кровью... Я только потом поняла, что папа догадался, где я спряталась. Он сказал: «Она девочка умная, сбежала уже», - и рванулся как-то неловко, упал. Заслонил собой дыру в полу, чтобы меня никто случайно не увидел. А я, дура, лежу ни жива ни мертва, как дышать и то забыла. Те сволочи ещё какое-то время громили дом, ругались между собой, рылись везде. А потом кто-то говорит: «Этого добить. Дом сжечь».
Лина охрипла, прочистила горло, но продолжать не спешила. Я сжал её плечо покрепче, дав понять, что слушаю. Тогда она снова заговорила:
- Кто-то подошёл, и вдруг из доски рядом с моим лицом вылезло остриё меча. Я от испуга чуть душу Богам не отдала. А потом сообразила: на той доске папа лежал. Его пробили насквозь, - голос Лины дрогнул, но она попыталась прикрыть это кашлем. - Потом остриё исчезло. Убийцы там ещё что-то орали, но я этого уже не замечала толком. Я даже не слышала, как они ушли. На меня капала папина кровь. На лицо, на одежду, везде. Места под полом было совсем немного, даже отодвинуться было толком некуда, так что я стала впадать в безумие и задыхаться. Может, так и померла бы, но папа вдруг зашевелился. Он с трудом перевернулся на живот и одним глазом заглянул в щель. От моего лица до его было не больше ладони. Папа хотел что-то сказать, но только хрипел и заливал меня кровью. А потом вдруг замер, так и не закрыв глаз. Я ещё лежала и смотрела на него, не знаю сколько. Дом уже горел, дымом потянуло. Я только когда увидела зарево на потолке, поняла, что хочу жить. Хоть как-нибудь, но жить. Начала упираться, чтобы вылезти - вот только папа был слишком тяжёлым. Помню, подумала, что так и сгорю заживо. Но потом мне всё-таки удалось поднять и сдвинуть доску. Вокруг всё полыхало, как в аду... До двери я бы уже не добралась, но окно-то было открыто.
«Да, - подумал я. - Досталось же ей».
Меня нисколько не шокировал её рассказ, напротив - всё встало на свои места. Чтобы понять, что я чувствовал у Квислендского кратера, требовался схожий опыт, и у Лины он был. У неё отняли целую жизнь, светлую и беззаботную, и вышвырнули, как вшивую собачонку, в чужой враждебный мир. Только в её случае это произошло, пожалуй, даже жёстче и больнее, чем в моём.
Именно после этого её рассказа я понял: мы не могли не встретиться. А встретившись, не сможем снова разойтись, как ни в чём не бывало. Нам досталась одна и та же участь, выпали одни и те же испытания. Наши жизни состоят друг из друга, и состояли ещё до нашей встречи. Как две части единого целого, мы не встретились - мы воссоединились. И это воссоединение показалось мне самым естественным событием из всех возможных.
- Тебя ещё искали? - спросил я.
- Не знаю. Я убежала и старалась как можно реже показываться на людях. Поначалу вообще на улицу не выходила - боялась, что убийцы появятся из-за угла. Но со временем этот страх прошёл. Стало не до него.
- А что твоя мать?
Лина помолчала.
- Я её не помню. Папа упоминал, что нас с ней разлучили, когда я была ещё очень маленькая. Я часто спрашивала, почему она не с нами, но папа улыбался и ловко уходил от ответа. Говорил только, что мама очень красивая и что она обязательно когда-нибудь вернётся, потому что нет человека, который любил бы меня сильнее. И добавлял каждый раз: «Кроме меня, конечно». А потом начинал меня щекотать.
- Ты не пыталась её найти?
- Папиными стараниями я не знаю толком, кого искать. Я сама очень смутно помню силуэт женского лица, которое приближалось ко мне и целовало, когда я была совсем соплячка. И голос - глубокий такой, ровный. Но ни черты лица, ни слова, которые она говорила, не запомнились. Да может это и не мама вовсе была. И вообще тот образ мог просто присниться.
