Агентство «Аргентина» - Сербжинская Ирина (читаем книги .TXT) 📗
Это расслышал Кемен, подошедший вместе с Марком.
— Что с арбалетом? — отрывисто спросил потомок Хэрвелла.
— Ничего хорошего. На месте Гинзоги я бы за него не волновался.
— Заклятья снять получится?
Ньялсага тяжело вздохнул.
— Обещать не могу. Пороюсь в книгах, может, что и найду… встречаемся завтра в шесть, в «Белом слоне».
— Военный совет? — уточнил Ява, оглядываясь по сторонам: он так и не обнаружил Мунго-лиса.
— Ты рыжего видел? — спросил он Марка.
— Нет. Дядюшку Фю видел и Гинзогу. А вот где Трефалонус?
Дядюшка Фю, меж тем, закончив беседу с химерой, поднялся со стульчика. Никто и глазом моргнуть не успел, как некромант каким-то волшебным образом оказался рядом с ними.
— Беседуете? — сахарным голосом осведомился он. — Хорошо. Я же — ни-ни! — он выставил вперед ладошки. — В разговор ваш вмешиваться не стану! Я, голуби мои, в чужие дела не лезу, ибо скромен и нелюбопытен! Лучше предамся приятному отдохновению в редкие часы досуга!
Он приятно улыбнулся Лютеру.
— А вот Трефалонус, яхонтовые мои, все трудится, все хлопочет! — некромант сокрушенно покачал головой.
— Деятельнейшая натура, скажу я вам! Себя не щадит! Весь-то он в хлопотах, весь в заботах. А! Да вот и он сам к нам спешит!
Все, как по команде, оглянулись.
Вампир-стряпчий, не торопясь, приблизился и отвесил неглубокий поклон.
— А мы как раз о тебя говорили, — сообщил дядюшка Фю, лучась от радости. — А тут и ты сам!
Ньялсага, полный дурных предчувствий, кивнул на пачку листов в руке Трефалонуса.
— Что это?
— Предварительные контракты, — степенно сообщил тот. — Оные договоры настоящей силы пока что не имеют. Но льщу себя надеждой, что сии бумаги полезны будут… в самом ближайшем будущем! Так я говорю, юноша? — обратился он к Марку. — На тебя тоже бумажку нужную заготовить придется…
— Пошел бы ты со своей бумажкой, — угрожающе проговорил он. — И не лез к людям, не то я с тобой…
В разговор вступил дядюшка Фю.
— Ах, сахарный мой, медовый! Да разве ж это люди!? Это все ужасные личности, обитатели самого дна человеческого!
— Неужели? — взглянул на него Ява. — Как это ты определил?
— И очень просто, драгоценный мой! Не всякий человек душу в залог отдать согласится, даже в шутку, потому что шутка вещь такая… — некромант, приятно улыбаясь, пошевелил в воздуже пальцами. — Опасная вещь! Сейчас — она шутка безобидная, а потом — глядь! За нее ответ держать надо! Так я говорю, Трефалонус?
Вампир наклонил голову и дядюшка Фю продолжил:
— Неприятные личности, вертопрахи легкомысленные! Сами так в руки и идут!
Он вопросительно взглянул на Лютера.
— Не дождешься, — коротко ответил тот.
Дядюшка Фю не обиделся.
— А я не тороплюсь, золотой ты мой! Поспешность в этаком важном деле вовсе даже не на пользу, а только во вред идет! Верно, дружище?
Он повернулся к вампиру.
Трефалонус согласно кивнул, ловко свернул бумаги в трубочку и сунул в рукав.
Ньялсага только-только открыл было рот, чтобы ответить, как Алина неожиданно пихнула его в бок, да так, что заклинатель охнул.
— Гляди! Рыжий!
Возле чаши фонтанчика, на краю которого неподвижно восседала каменная химера, появился Мунго-лис. Его ярко-рыжая шевелюра сразу бросалась в глаза. Заметив дядюшку Фю и Трефалонуса, оборотень направился к ним. В зале было полно народу, сновали парочки и официанты, но рыжий верзила, неуклюжий увалень, проскользнул между людьми так ловко, что не коснулся ни одного из них.
— А вот и Мунго, — радостно объявил некромант и, когда оборотень подошел, похлопал его по плечу. — Разумный отрок, большие надежды подающий! Вы, молодежь, сразу с ним подружитесь!
— А? — туповато переспросил Мунго-лис, с любопытством озираясь вокруг.
— Я говорю, отчего бы дружбу не завести с этими приятнейшими людьми? — терпеливо повторил дядюшка Фю.
Но до Мунго и во второй раз не дошло, что имел в виду потомственный некромант. На лице оборотня застыло недоуменное выражение. Он озадаченно поскреб пятерней в голове:
— Чего?
— М-да, — неопределенным тоном проговорил Марк. — Говоришь, большие надежды подает?
Мунго-оборотень вдруг громко икнул и зажал рот обеими руками, будто стараясь удержать слова, которые рвались наружу.
— Тебя что, тошнит?! — брезгливо осведомился Ява и на всякий случай отодвинулся подальше. — Успеешь добежать до дверей?
Мунго опустил руки и повернулся к Яве. Голубые глаза оборотня наполнились слезами.
— Я ощущаю в этом помещении большое скопление негативной энергии! — шмыгнув носом, сообщил он срывающимся голосом. — Ы-ы-ы… э-э-э-э… мы все должны бережней относиться друг к другу, к нашим чувствам!
Кемен и Лютер удивленно переглянулись. Ньялсага уставился на оборотня так, словно не верил своим глазам.
— Что он несет?! — удивился Марк.
Мунго-лис переступил с ноги на ногу.
— Стоит мне вспомнить прошлое, как эмоции захлестывают меня! — выдавил он и сжал зубы так, словно поклялся до конца своей жизни не произнести ни слова.
— Может, он лишнего хлебнул? — предположил Ява.
— Мы все — эмоциональные жертвы! — процедил Мунго, уставившись на него глазами, полными слез. — Мы отдалились друг от друга, от друзей и близких!
Он повернулся к Марку.
— Ты тоже эмоциональная жертва! Тебе необходимо крепкое объятие!
— Если полезешь ко мне со своим крепким объятием, получишь крепкую оплеуху! — предупредил тот.
— Да он обкурился, — хмыкнула Алина. — Не такой уж он дурак: успел забить косячок-другой!
Мунго-оборотень утер слезы.
— Как нас подавляет чужое мнение, как влияет на нашу самооценку! Но я всегда рядом и если тебе понадобится дружеская поддержка…
— Нет, тут что-то не то… — пристально глядя на Мунго, протянул Ньялсага. — Тут, я думаю…
— Боже мой! — вскричала вдруг Алина, озаренная ужасной догадкой. — Он съел психотерапевта!
…Покидать клуб «Химера» и оставлять Свору без присмотра Ньялсаге очень не хотелось, но деваться было некуда.
— Вот что, Ява, — озабоченно сказал он, убирая в карман телефон. — Снова Бахрам звонил. Одного гостя он изловил, в агентство везет. Мы с Алиной поедем, а ты тут пока что оставайся. Кемен со своими тоже остается, так что ты не один.
Ява кивнул.
— А я домой за книгой съезжу, — продолжил Ньялсага. — Надо про заклятья на арбалете выяснить. Тролль бы их сожрал, этих гномов! — с досадой воскликнул он. — До чего они не вовремя тут оказались!
— Да все они тут не вовремя, — резонно сказала Алина. — Особенно, Гинзога.
— Про нее и говорить нечего, — пробормотал заклинатель. — Сдается мне, мы чем-то так крепко насолили богам, что они теперь не успокоятся, пока не покажут нам, где горгульи зимуют!
… Доставленного в агентство гостя Алина-барракуда рассматривала с рассеянным интересом. Обычный гном-овражник, таких она в прошлой жизни частенько встречала. Селились они на окраинах городов, разводили огороды, выращивали овощи, ими и питались. Особой сообразительностью гномы не отличались, но были добродушными и совершенно безобидными.
— Лет пятьдесят, не больше, — определил Ньялсага. — Маленький еще совсем. Ребенок, можно сказать. А где остальные шляются?
— Возле овощных магазинов или рынков, — уверенно сказала Алина. — А если их там пока нет, то придут, как проголодаются. У них чутье хорошее, по запаху и отыщут.
— Я их раньше найду, — хвастливо заявил Бахрам, сверху вниз глядя на коренастого, лохматого человечка, ростом с пятилетнего ребенка. Гном всем своим видом бурно выражал возмущение.
— Святые ежики, опять он рожи корчит! Чего ему надо?
— Просит, чтоб ему собственный облик оставили, — пояснил Ньялсага, снова мельком взглянув на гнома. — Пугает его то, что он в человека превращался.
Алина вздохнула.
— Да оставь, чего уж там. Пусть побудет сам собой. Только Дэберхема предупреди.
