Агентство «Аргентина» - Сербжинская Ирина (читаем книги .TXT) 📗
— Что тебе?
Гинзога улыбнулась, но улыбка мертвой ведьмы не затрагивала ее глаз: они по-прежнему оставались холодными и безжизненными.
— Как ты неучтив, бессмертный заклинатель, — упрекнула она.
— Ты обманом собираешься заполучить в Свору ничего не подозревающих людей, продать меня и моих друзей Сумеречному Ордену — и ждешь от меня учтивости?
Гинзога усмехнулась, поправляя кружевную накидку. Маленький арбалет, висевший на поясе, почти терялся в складках платья.
— Присядь, — она похлопала ладонью по дивану рядом с собой.
— Хочу поговорить с тобой.
Ньялсага обошел диван и опустился в кресло, что стояло сбоку от Гинзоги.
— Значит, ты видишь магическое сияние у других, заклинатель?
— Ауры? Вижу.
Ньялсага бросил незаметный взгляд на арбалет.
— Что ты для этого делаешь? Читаешь заклинание, призываешь на помощь духов?
— Ничего. Достаточно коснуться руки другого человека… или не человека.
Гинзога протянула руку.
— Прикоснись и расскажи, что увидишь.
Ньялсага не шевельнулся.
— Ничего не увижу: ты — мертва, а у мертвых нет ауры.
Ведьма откинулась на спинку дивана и прикусила губу.
— Уже разузнал про меня? Чувствую, здесь не обошлось без потомка Хэрвелла?
Она посмотрела на Ньялсагу, но тот промолчал.
— Он слишком любопытен. Не люблю таких. Трефалониус! Напомни мне об этом случае позже, — небрежно бросила Гинзога. — Запиши куда-нибудь…
Вампир молча поклонился.
Ньялсага снова взглянул на арбалет — необходимо было разобраться, какими чарами он защищен. Ньялсага приготовил для этого подходящее заклинание, но произносить его следовало про себя и как можно медленней, чтобы Гинзога не почуяла чужую магию.
— Что еще тебе известно обо мне? — поинтересовалась ведьма, играя концами пояса.
Ньялсага взглянул в пустые глаза ведьмы.
— Например, то, зачем тебе понадобились чародеи Сумеречного Ордена. Они отказали в твоей просьбе, не так ли?
Гинзога выпрямилась.
— Откуда ты знаешь?!
— Догадаться нетрудно. Ты просила, чтобы они сняли с тебя смертельное проклятие, но те-кто-в-сумерках сделать это не пожелали.
В комнате воцарилась мертвая тишина.
Потом Гинзога медленно улыбнулась, будто оскалилась.
— Но теперь все изменилось, заклинатель. Теперь они будут счастливы оказать мне маленькую услугу: ведь у меня есть то, что им нужно. У меня есть вы! Чародеи разрушат проклятье.
Дядюшка Фю сделал маленький шажок по направлению к дивану, на котором сидела ведьма.
— Ты говоришь так, как будто уже все решено, — заметил Ньялсага.
Медленно, очень медленно, он договорил последнюю строку заклинания и затаил дыхание, глядя на маленький арбалет, висевший на поясе у ведьмы.
— Конечно, решено, медовый ты наш, — мягким голосом вступил в разговор дядюшка Фю. — Чародеи-то как обрадуются, вас увидев! Враз проклятье с хозяйки снимут! Ну, а там, хе-хе, может, и о нас она не забудет! Может, и за нас похлопочет перед магами-то! Нас ведь тоже прокляли!
Некромант бросил в сторону Гинзоги заискивающий взгляд.
— Верными-то слугами разбрасываться не след, — не дождавшись ответа, снова забормотал дядюшка Фю. — Они нынче на вес золота, верные-то слуги, правильно я говорю, друг?
Трефалониус солидно кивнул.
Гинзога сделала ему знак, и некромант умолк, в волнении хрустнув пальцами.
— Смертельное проклятие разрушат, это всего лишь вопрос времени, — сказала она. — А пока поговорим о твоем будущем, заклинатель, — ведьма улыбнулась. — Хотя чародеи жаждут заполучить бессмертных, больше всего их интересуешь ты. Догадываешься, почему?
Ньялсага пожал плечами. Он напряженно ждал, когда магия заклятья позволит ему увидеть, каким образом защищен арбалет Гинзоги.
— Пожалуй, я не отдам тебя Ордену… во всяком случае — не сразу.
— Хочешь придержать товар, чтоб потом продать подороже?
Гинзога медленно наклонила голову.
— Конечно. Цена за тебя будет очень высокой…
Охранные заклинания, опутывавшие арбалет, внезапно вспыхнули ослепительно-белым светом, невидимым для других.
Ньялсага взглянул на заклятья, похожие на раскаленную добела проволоку, обвивающую оружие — и сердце его упало.
Дядюшка Фю, все это время неотрывно смотревший на заклинателя пристальным цепким взглядом, добродушно усмехнулся.
— Но могу позволить тебе остаться в этом мире… пока что.
Ньялсага с трудом оторвал глаза от арбалета и уставился на Гинзогу. Невидимые охранные заклятья сияли так ярко, что перед глазами у него все еще плавали огненные пятна.
— Остаться?
— Будешь жить, как и раньше. В полной безопасности, — подчеркнула она. — Я никому не скажу, где ты.
— Боишься, что если я буду в Своре, чародеи попробуют силой отбить у тебя дорогой товар?
В глазах Гинзоги мелькнула досада.
— И что я должен буду делать, пока Орден будет высасывать жизнь из моих друзей?
Она небрежно пожала плечами.
— Забудь про них, мы говорим о тебе. Живи здесь, наслаждайся вечностью. Разумеется, ты должен будешь платить мне за право жить. Например, искать новобранцев для Своры… немного, десять-пятнадцать человек каждый год. Кто-нибудь из моей свиты — Трефалониус или Фюзорис — будет забирать их.
— Капля в море, голубь мой, капля в море! — убедительно заговорил дядюшка Фю, поглядывая на Гинзогу. — Народу-то кругом сколько! Не убудет!
Гинзога взглянула на Ньялсагу.
— Как тебе мои условия, заклинатель? Согласен?
Дядюшка Фю молитвенно сложил ладони.
— Конечно, согласен, медовые мои, сахарные! Я уж и по глазам его вижу, что согласен! Трефалониус, друг любезный, приготовь особый контракт!
— Будь проклят тот день, когда я в первый раз подумал о Соранге, — пробормотал Ньялсага, поднялся и вышел из комнаты.
…Закончив разговор с Бахрамом, Ява убрал в карман телефон и огляделся. Сквозь толпу пробиралась Алина, следом шел Лютер. У барной стойки Алину остановил импозантный хорошо одетый мужчина.
— Девушка, — укоризненно проговорил он, протягивая бокал. — Я весь вечер пытаюсь с вами познакомиться. Имейте в виду, я с серьезными намерениями! Я, видите ли, очень известный псхотерапевт, — веско добавил он. — У вас есть личные проблемы? У хорошеньких женщин всегда столько проблем! Могу помочь, как профессионал. Давайте где-нибудь посидим, поговорим по душам. А лучше поедем куда-нибудь и поищем местечко поспокойней. Вы расскажете мне о…
— Вали отсюда, психотерапевт, — коротко ответила она, даже не взглянув на него.
— Как насчет прогулки на яхте?
Алина впилась в человека взглядом.
— У тебя своя яхта?
— Да, — мужчина самодовольно улыбнулся.
— Отлично! — сказала на это Алина-барракуда. — Тогда поднимай якоря — и вали!
Она отодвинула его в сторону и пошла дальше.
— Чем удивить захотел, — сердито ворчала Алина, прокладывая путь через толпу. — Яхта… я, между прочим, была единственной наследницей судоходной компании, пять торговых кораблей, это о чем-нибудь да говорит! А он — яхта… эка невидаль! На такой посудине только гномам плавать!
Незадачливый ухажер попытался двинуться следом за ней, но Лютер молча взял его двумя пальцами за шиворот и отодвинул в сторону. Спорить с «Бриммским василиском» «психотерапевт» не отважился.
Не успели они перекинуться парой слов, как появился и Ньялсага. Ява хотел было поинтересоваться, узнал ли он что-то новое про арбалет, но только глянул на выражение лица приятеля — и промолчал.
— Завтра рано утром соберемся все в «Белом слоне», — сказал Ньялсага. — Мы и Кемен со своими.
— Почему завтра? — спросила Алина. — Почему не сейчас?
— Основную книгу заклинаний полистать надо.
— Ну, полистай, а мы подождем. За час-другой управишься? Времени-то мало осталось. Кстати, ты арбалет видел? И что?
— Алина, отстань, а? — с досадой бросил Ньялсага. — «Час-другой»… на арбалете такие заклятья, что Гильдии заклинателей на месяц работы хватит, а ты хочешь, чтоб я за час управился?
