Агентство «Аргентина» - Сербжинская Ирина (читаем книги .TXT) 📗
Кемен покосился на дерево.
— Что за знакомая?
— Да так, — отозвался Ньялсага, твердо решивший не сдавать Алину ни при каких обстоятельствах. — Хороший человек, только с пальмами ей не везет.
Кемен отыскал взглядом Алину и хмыкнул.
— Оборотня видел? — отрывисто спросил он. — Как его… Дэхарн, что ли?
— По поводу оборотня, — Ньялсага заметил Трефалониуса: вампир, не торопясь, пересек зал и скрылся за дверью. — Две новости, одна хорошая, другая — плохая. Хорошая новость: сегодня на рассвете он уйдет.
— А плохая?
— Помогать нам он не будет, да и о Гинзоге не сообщил ничего такого, чего бы мы уже не знали.
Кемен пробормотал ругательство.
— Я не сильно надеялся на его помощь, но все-таки…
— У него с Гинзогой давние счеты, — пояснил Ньялсага. — Она хотела присоединить его к Своре.
Кемен прищурил глаза.
— А почему не смогла?
— Ему удалось скрыться. Но оборотни клана Предвестников смерти злопамятны и мстительны, Дэхарн не исключение. Ведьма заставила его, высшего оборотня, бежать, унизила его и рано или поздно он отмстит за это. Гинзога — его смертельный враг, а убийство врага — дорогой подарок для оборотня, смысл его жизни, можно сказать. Поэтому, если Дэхарн и знает, как убить ведьму, нам он этого не скажет: хочет сам с ней поквитаться. Но не теперь.
— Почему?
— У него сейчас не самые лучшие времена: он под завязку накачался чужой магией. Я слышал о подобном… в такой ситуации лучше всего залечь на дно и ждать, пока организм не привыкнет к новому уровню магии в крови. Если он сейчас вступит с Гинзогой в схватку, то может ее уничтожить, но и сам погибнет.
— Да и черт бы с ним… — процедил Кемен.
— Он хочет исчезнуть отсюда до того, как ведьма пронюхает о нем, так что смоется сегодня на рассвете. Мы, в отличие от него, сбежать не можем, так что…
Ньялсага умолк, наблюдая за толпой.
— Значит, помощи ждать не приходится, — подытожил потомок Хэрвелла. — А про арбалет он что-нибудь знает?
Заклинатель отрицательно мотнул головой.
— Думаю, когда дойдет до дела, Дэхарн не станет рисковать и взламывать охранные заклинания. Он разделается с Гинзогой другим способом.
— Нам-то будет уже все равно, — буркнул Кемен.
В кармане куртки Ньялсаги тихо зазвенел телефон.
— Бахрам… кстати, хотел сказать, — спохватился заклинатель. — Насчет новых гостей…
— Мы их искать не будем, — нехотя процедил Кемен. — Можете сами с ними возиться. Услуга за услугу: ты же нас предупредил об оборотне. А я в долгу быть не люблю.
Разговор с Бахрамом оказался коротким: Кемен всем своим видом показывал, что поговорить о такой мелочи, как гномы, можно и позже.
— Не пора взглянуть на арбалет? — спросил он, когда Ньялсага убрал телефон. — Нельзя терять время!
Вдруг он насторожился.
— Это что, к нам?
Дядюшка Фю, потомственный некромант, владелец постоялого двора, приблизился, приятно улыбнулся и отвесил поклон.
— Беседуете, любезные мои? Милое дело, с хорошим-то человеком побеседовать! Я вот тоже со старой приятельницей только что приятный разговор имел… так, верите ли, душой отдохнул, родные мои! Ей-ей, не вру!
Кемен хмыкнул.
— Оговорился, сахарные, оговорился, медовые мои! — тут же поправился дядюшка Фю с добрым смешком. — Опять про душу! И ведь нету у меня ее давно, а нет-нет, да и…
Он махнул рукой.
— Да что ж это я?! — картинно спохватился некромант. — Я ведь по делу! По важному делу, голуби мои!
Дядюшка Фю кивнул в сторону следующего зала.
— Приглашение имею честь передать! Приглашение на приятную дружескую беседу о том, о сем.
— Гинзога приглашает? — уточнил Ньялсага.
— Она самая, хороший мой, она самая! Ну, а я вроде как курьер при такой важной особе, порученьица разные выполняю, приглашеньица передаю…
Он тихонько посмеялся.
— Такая моя служба!
Кемен пожал плечами и двинулся вперед, но дядюшка Фю ухватил его за локоть.
— Погоди, медовый мой, сахарный, — пальцы у старого некроманта оказались неожиданно крепкими, а хватка — железной. — С тобой беседа еще впереди будет, а сейчас его одного ждут, — он кивнул на Ньялсагу. — Вы уж на меня не серчайте, я-то ведь кто? Так, всего лишь курьеришко… мне сказали, я и передал!
Он отпустил руку Кемена, посмотрел на него и с сожалением покачал головой.
— И как я тогда не доглядел, голубчик, как оплошал? Подвели меня химеры! Нужно было Морене поручить, уж старая подруга никого бы в живых не оставила… ну, да ладно, беда-то поправимая, — он повернулся к Ньялсаге. — Вперед ступай, а я уж за тобой следом поплетусь, не торопясь, по-стариковски…
…Ява опустился на табурет возле стойки и махнул рукой бармену. Тот подскочил, узнал, чего желает клиент, и буквально через минуту, проявляя чудеса расторопности, поставил перед ним высокий стакан, наполненный прозрачным напитком, с кубиками льда и листочками мяты на дне.
— Старая знакомая, — пробормотал Ява, покачал головой и залпом выпил половину стакана. Многообещающе поблескивала батарея самых разнообразных бутылок в баре, возле которого колдовали два бармена, добавляя в бокалы то лед, то напитки, будто готовили неведомые зелья, а на большом экране телевизора транслировали какую-то спортивную передачу.
Кто-то опустился на табурет рядом с ним. Ява отпил еще глоток и покосился в сторону: девушка, красивая.
Он вздохнул и потер ладонь, все еще помнившую ощущение шероховатого прохладного камня.
Девушка спросила о чем-то, но Ява, погруженный в мысли, не расслышал.
— Что? — переспросил он.
Девушка улыбнулась.
— Я спросила, как вам нравится «Химера»?
— Кто?! — насторожился Ява, вспоминая стук сердца каменного чудовища. Было в этом звуке что-то зловещее, страшное, словно какая-то темная сила, заключенная в высеченную из гранита фигуру, терпеливо ждала своего часа, уверенная, что дождется.
Девушка улыбнулась.
— Этот клуб. Нравится?
— Ах, клуб, — спохватился он и разом допил содержимое стакана, словно лекарство. — Да, конечно. Нравится. Особенно посетители! А украшение зала гранитная химера — вообще выше всяких похвал!
Он покосился в сторону зала с фонтаном. Сидевший на стульчике дядюшка Фю, заметил взгляд Явы и добродушно улыбнулся.
— Только немного шумновато, — проговорила девушка.
— М-м-м… да, есть такое.
— И душновато.
— Ага.
— Зато на улице прохладно. И погода хорошая.
Ява вздохнул. В любой другой чудесный вечер прекрасной незнакомке недолго пришлось бы страдать от одиночества, но сегодня…
Он отодвинул пустой стакан и снова посмотрел на дядюшку Фю.
— Знаешь, красавица, — Ява задумался на мгновенье, как бы выразиться помягче. — Ну, просто не хочется…
Громким военным маршем затрезвонил в кармане мобильный телефон.
Ява отошел от барной стойки и поднес мобильник к уху.
— Говорит Бахрам! Это защищенная линия?
— Защищенней некуда.
— А где Ньялсага? Его телефон не отвечает.
Ява с беспокойством огляделся.
— С Гинзогой говорит. А я тут как на иголках сижу, гадаю, зачем он ей потребовался.
— С ведьмой? Ладно, тогда слушай ты…
…Пробираясь сквозь развеселую толпу, Ньялсага с тревогой размышлял: что понадобилось от него Гинзоге? Он посмотрел кругом: что почувствовали бы люди, узнай, что среди толпы бродят вампир, некромант, оборотень, а в соседней комнате притаилась, словно змея перед броском, мертвая ведьма?
В соседнем зале было на удивление малолюдно, будто люди, чуя что-то, избегали заходить сюда. Не крутились у бильярдного стола игроки, не бродили подвыпившие посетители, одна лишь Гинзога сидела на бархатном диванчике возле стены и наблюдала за чужой жизнью с холодным интересом.
Стоило Ньялсага войти, как следом появился вампир Трефалониус, а минуту спустя пожаловал и дядюшка Фю, не забыв улыбнуться заклинателю самым приветливым образом.
