Витязь (СИ) - "Amazerak" (книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
Мы вновь забрались на свои места. Я прильнул к перископу. Вражеская армия находилась уже совсем близко: не более версты отделяло её от траншеи. Артиллерия с обеих сторон замолкла, теперь стреляли только пушки броневиков. Я приказал открыть огонь из пулемётов, а башенное орудие мы навели на танк, который полз слева. Первым же выстрелом повредили ходовую, и тот остановился. Его боковая пушка повернулась к нам. За дульной вспышкой удара не последовало: противник промахнулся. Мы выстрелили ещё раз, всадив снаряд прямо в борт возле орудия. Но нам не повезло: снаряд отрикошетил.
Пехота противника перестраивалась: отдельные разреженные ряды начали сбиваться в одну густую цепь. Пулемётный и винтовочный огонь косил солдат, но те продолжали наступать, стреляя на ходу. Как я и предполагал, остатки наших войск бежали прочь из траншеи ещё до того, как враг достиг её. Кто-то бросал оружие и поднимал руки вверх.
А я был полностью сосредоточен на дуэли с танком противника. Он снова выстрелил в нас. Болванка угодила в гусеницу. Мы пальнули в ответ и попали в башню рядом с орудием — орудие замолкло. Остались две пулемётные башенки, они продолжали стрелять. Левее двигался ещё один танк, но он остановился и загорелся подбитый ещё кем-то. На нас теперь шли только два шагохода.
— Окружают! — крикнули снизу. Я повернул перископ: и правда, среди деревьев виднелись серые шинели. Обходили они нас как раз с той стороны, с которой мы лишились пулемёта.
— Шрапнелью, по ближайшим! — скомандовал я. Загремел затвор орудия, поглощая очередной снаряд, который полетел в сторону набегающего врага. Снаряд разорвался среди деревьев, срубая ветви и вражескую пехоту. Застрочил башенный пулемёт. Противник залёг. Тут его было значительно труднее достать: в лесу солдаты могли много где укрыться.
Грохнула нижняя пушка, накрыв несколько человек, лезущих через траншею. Застрочил пулемёт по левому борту: с той стороны нас тоже обходили.
Удар. Снова дымом наполнился салон.
— Водителя убили! — крикнули снизу.
Я посмотрел на заряжающего. Он обмяк и сполз по стенке. Было непонятно, что с ним. Унтер-офицер выругался. Его рукав был в крови.
— Сможешь зарядить? — спросил я, судорожно выискивая того, кто стрелял по нам.
— Будет исполнено! — крикнул унтер-офицер, он дотянулся до крепления, извлекая снаряд. — Последний бронебойный!
— Хорошо. Тогда не торопись. Никому не стрелять, — крикнул я. — Пусть думают, что мы уничтожены. Ждём, когда подойдут ближе.
Танк наш молчал, а я осматривал местность. Внезапно для меня самого мы оказались в кольце вражеской пехоты. Бойцы в серых шинелях осторожно приближались к нам. Того, кто стрелял, я тоже заметил: высокий, двухбашенный танк стоял в поле, в паре вёрст от нас. Я показал цель унтер-офицеру:
— Надо поразить. Только очень быстро и точно.
— Сделаем, — мрачно произнёс унтер-офицер.
А вражеская пехота подошла уже совсем близко.
— Огонь из всех орудий! — крикнул я.
Оставшиеся пулемёты бешено застрекотали. Одновременно начала двигаться башня, поворачиваясь в направлении цели. Вражеский танк выстрелил в нас. Снаряд лязгнул о броню — рикошет. Унтер-офицер навёл орудие и тоже выстрелил. Неприятельская машина загорелась. А наши пулемёты в это время косили пехоту, которая подступала со всех сторон. Попав под обстрел, солдаты залегли или бросились обратно к укрытиям.
— Патроны заканчиваются! — крикнул курсовой пулемётчик.
— Отвоевались, — буркнул я себе под нос, и громко приказал: — Патроны экономить! Стрелять только при зрительном контакте.
И вдруг я заметил движение в лесу позади танка. С новой силой загремели винтовочные выстрелы, где-то в тылу затрещали пулемёты. Очень скоро враг начал отступать, а в лес вошла наша пехота, сопровождаемая броневиками, и двинулись через поле вслед убегающему противнику.
***
Мы с Евгением сидели в избе. Был вечер, вдалеке грохотали орудия. На столе стояла бутылка дорогого коньяка, которую брат достал непонятно где. Рядом — рыбные консервы, краюха хлеба и ещё кое-какая снедь. Брат зашёл вечером отпраздновать победу. Разговоры наши были, само собой, о минувшем сражении.
— Ну а мы прошли по лесу и ударили во фланге, — сказал Женя после того, как я закончил свой рассказ. — Вот только броневики мы почти все потеряли, к сожалению. Но зато отбились. Так ты что, и правда, в одиночку держался против целой дивизии?
— Ну как тебе сказать… Не в одиночку — это точно. Ваши бронемашины помогали. А если бы подкрепление не подошло, долго бы не протянули. Но на некоторое время мы всё же оказались в кольце. Патроны заканчивались. Думал — всё, отвоевались.
— Мне бы туда. Я бы потом всем рассказывал! А так — вся слава тебе. О тебе уже легенды слагают.
— Я же говорил: самое интересное пропустишь
— Вот только в толк не возьму, а где ты танком научился командовать?
— Хм, — я призадумался. — Да в поместье. От нечего делать решил изучить вопрос.
— С каких это пор тебя на знания потянуло? Там что, в Оханске вашем, совсем с развлечениями туго?
— Знаешь, новых ощущений что-то захотелось.
— Не устаю тебе поражаться. Как будто подменили. Серьёзно! Скажи мне год назад, что Мишка начнёт военным искусством интересоваться, я бы рассмеялся ему в лицо. А я к тебе, между прочим, не просто так зашёл. Дело есть.
— Выкладывай.
— Ярослав Всеволодович прознал, что ты здесь, и теперь хочет с тобой встретиться. Приглашает тебя к себе в ставку, в Березино.
— С какой это стати? — нахмурился я.
— Да не переживай. Тебе ничего не угрожает. Он гарантировал тебе безопасность. А отказать будет невежливо.
— Гарантировал… — хмыкнул я и призадумался. Мне предстояло встретиться с виновником всех моих злоключений. Вот только я пятой точкой чувствовал, что ничего хорошего эта встреча не сулит. Но и деваться теперь было некуда.
Глава 23
Наёмное войско Барятинских дислоцировалось в пригороде Березино. Из окна машины, в которой меня везли два дружинника, я наблюдал военный лагерь, раскинувшийся вдоль дороги. По приблизительным прикидкам тут стояло не менее пехотного полка. Вдалеке над солдатскими палатками тёмно-зелёной скалой возвышался броненосец.
Всю дорогу я находился в тягостном ожидании. Готовился к худшему. Два дружинника, ехавших на передних сиденьях присланной за мной машины, ничего бы мне не сделали, даже если бы захотели, но я всё равно ожидал подвоха. Не могло быть всё так просто. Барятинские что-то задумали. Но вот что именно?
Вопреки моим опасениям, в пути обошлось без происшествий. Мы въехали в пригород, и вскоре машина подкатила к длинному двухэтажному деревянному дому, рядом с которым стояли ещё пять больших паромобилей представительского класса.
Слуга при входе, как и полагается, взял у меня шинель и кепи, и дружинники провели меня на второй этаж. В просторной зале с деревянными полами и невысоким потолком стоял стол, занимавший почти половину помещения. В дальнем конце сидел мужчина лет шестидесяти на вид. Был он широкоплеч и статен, весьма крепкий с виду. На лице его красовались роскошные бакенбарды, а в волосах на лысеющей голове белела проседь. Я сразу догадался, что это и есть мой заклятый враг — Ярослав Всеволодович Барятинсикй. Похожим образом я его всегда и представлял, хоть ни разу в жизни и не видел.
Мужчина поднял на меня взгляд — взгляд властный и в то же время спокойный и даже какой-то равнодушный.
— Здравствуй, Михаил, — тон моего врага звучал слишком дружелюбно для человека, который желал моей смерти. — Присаживайся.
— Добрый день, — я поздоровался и сел за противоположным концом стола. Слуги принесли еду и вино, а потом ушли, закрыв за собой двери.
— Угощайся, — сказал Ярослав Всеволодович, принимаясь за трапезу. — Проголодался, поди, с дороги. Знаешь, я тут подумал, почему бы не объявить перемирие? А? Не все же воевать? Врагам тоже иногда стоит взять перерыв и отдохнуть, так сказать, от баталий.
