О чем поет вереск (СИ) - Зима Ольга (электронную книгу бесплатно без регистрации TXT) 📗
Виверны и тролли окаменели. Глаза убитых благих созданий были мутны, словно все еще полны магии.
Магией пахло отовсюду. Вот только у волков стало ее мало, словно кто-то слил запруду, оставив лишь слабый ручеек.
«Что такое девять лет для ши? — думалось Мидиру, пока он шел по восьмой, самой прочной стене Черного замка, а потом, переодеваясь, торопливо сдергивал доспехи. — Мгновение, поделенное на двоих. Радость узнавания, нежность чувств, зарождение традиций. Проводы ласточек по осени, любование нежным цветом вишни, что облетит к вечеру весеннего дня… Озаренный ясным светом день и полная темной страсти ночь».
А еще работа, работа и работа. Мир так мир, но копить силы и создавать механесов Мидиру не запретит никто!
…Девять лет мира, девять дней войны — вышел и этот срок.
***
Сидящая женщина подняла взгляд на Мидира и сразу опустила, спрятала хризолитовую печаль. Заметил бы он ее настроение раньше? Не знают и старые боги. Заходящее солнце пылало в медных волосах… В двадцать лет возраст «человечки», как называл ее Мэллин, замер. Она достигла расцвета своей красоты. Нижний всегда выявлял людскую суть, и чистота души Этайн засияла во внешнем совершенстве. Лишь пламенность чувств и переменчивость нрава уверяли Мидира: перед ним существо из плоти и крови.
— Кто огорчил мою королеву? Кто посмел обидеть тебя? Из-за кого пролились эти слезы?
— Ты… — всхлипнула она.
— Я?..
— Нет-нет! — все так же не глядя на него, поправила инкрустированные изумрудами браслеты, изготовленные Мидиром своими руками, не с помощью магии. Потом качнула сережку, привычным жестом коснулась змейки, словно собираясь с мыслями. Положила ладони на колени и глаз не поднимала, значит, решила умолчать о главном:
— Ты слишком много времени даришь мне. Ты должен думать о своем народе, о своем королевстве!
Мидир присел подле, подхватил изящные кисти, поцеловал пальцы, прижал к щекам.
— Ты — мое королевство, — поймал настороженный взгляд и продолжил серьезно. — Говори, Этайн!
О, теперь она просто замолкнет. За эти девять лет многое он понял ясно. К примеру, его королева совершенно не повиновалась приказам.
Мидир сжал зубы, выдохнул и произнес спокойнее:
— Я прошу, моя прекрасная. Что тревожит тебя?
— Это из-за меня? Эта война, эта осада из-за меня?! — мокрые ресницы вновь вскинулись досадливо, и Мидир уловил в непритворном огорчении отзвук иного чувства. Кто-то поступал неправильно, настолько неправильно, что ей было больно до слез.
— Продолжай, — произнес Мидир, прося больше словами, чем голосом. — Ведь это не все?
— Как он может? Ведь Эохайд твой друг! Наш земной король! Как он может желать твою жену?
— К… как ты узнала? Кто сказал тебе?!
Мидир вскочил, задыхаясь от злости. Этайн вместо ответа опустила голову, но волчий король четко поймал ее мысль.
Страж, балующийся пустыми россказнями!
Подтянуть к себе, швырнуть под ноги — меньше мига.
— Пощадите, мой король! — попытался отползти виновный.
Механических слуг Этайн боялась, а эти волки… трепачи! Слов, видно, им было мало. Шушукаться на посту!
— Не при мне! Они говорили не при мне! — испугалась Этайн.
Прошелся по щеке провинившегося не пальцами — когтями.
— Мидир, нет! Заклинаю тебя нашей любовью, не надо! Не убивай!
И он отпустил занесенную для смертельного удара руку. Слишком часто за это время Этайн видела его гнев. Не пугалась (о боги, которых нет!), но расстраивалась. Однажды убежала в башню, где наткнулась на статую Синни. Воспоминания об ее страхе были самыми неприятными за эти годы. Пугать Этайн Мидир хотел меньше всего и научился сдерживать себя ради нее.
— Если ты просишь, моя красавица, — негромко произнес он. И ничего, что металл скрипел в голосе.
— Ты ведь не сможешь его вернуть из небытия? Так не торопись убивать, любовь моя! Мое сердце, зачем? Зачем ты так торопишься со смертью?
Смотреть в глаза Этайн стало невыносимо, и Мидир прижал ее к себе. Его королева и так излишне печалилась последнее время. И он уже не мог оградить ее от тревог.
— Моя дорогая, прости. Прости, что огорчил тебя. Я никому не позволю причинить тебе вред.
— Так сильно не позволяешь, что меня сторонятся в этом замке все, — Этайн прижалась виском к его груди, привычно устроила на ней сжатые кулачки.
Все, кроме Мэллина и Вогана. Это было правдой, поэтому Мидир не ответил, лишь погладил напряженную спину Этайн. Втянул воздух, бросил в сторону:
— Джаред, покажись уже.
Тот вышел из-за поворота.
— Мой король, моя королева, — легкий наклон головы. — Чего пожелаете?
— Забери это убожество и уйди сам.
— Я закрою беседку, — ровно ответил Джаред, бросив взгляд на Мидира, крепче притянувшего к себе Этайн. — Не тратьте силу, она вам пригодится.
Советник поставил искрящийся купол и потащил за шиворот волка. Тот, почти распрощавшись с жизнью, идти уже не мог. Вот только Джаред говорить не перестал.
***
— Мой король, выслушайте меня!
— Что тебе, Джаред?
— Она говорила об Эохайде.
— И что? И что?!
— Можете обманывать себя и ее сколь угодно долго.
— Джаред, ты мне надоел.
— Вы же понимаете, что она так думает о вас.
— Ты беспокоишься об Этайн?
— Конечно. Но прежде я беспокоюсь о моем короле. Моем друге.
— Глянь, как там наши земные друзья.
— Пока вас не было, поменялось мало. Притихли к вечеру…
— Разведчики вернулись? Подробно.
— Да, и смогли посчитать палатки в их лагере. Воинов около двадцати тысяч, и все готовы биться насмерть. Одна странность: для них наши девять лет прошли незаметно, как девять дней. То-то галаты пролетели от границ, миновав все наши ловушки!
— Время наложится на тех, кто вернется.
— Если вернется. Хотя пока лупят друг друга наши и их механесы. Не представляю, как вы это успели, до каких глубин опустились, но мы можем сдерживать натиск почти без потерь. А ведь с их стороны и виверны, и тролли.
— И кое-кто слишком много баловался с магией в эти годы.
— Без управления механесы годны не на многое, а магов мало.
— Волков тоже мало!
— Именно. Мэллин говорит, что готов, и рвется в бой. Он мог бы заменять вас хоть иногда. Даже вам, мой король, нужен отдых. Я так понял, ночами вы не спите.
— Ты прекрасно осведомлен, чем были заняты мои дни! Механесов было бы больше, если бы мои безголовые родственники сдерживали себя, а не лезли на новые уровни магии!
— Я сожалею, что задуманные обманки не пригодились для галатов. И нет.
Брат же ваш…
— Нет. Нет, нет и нет!
— Мой король, ваше слово. Но я о другом беспокоюсь. Любовь Этайн прекрасна, прекрасна в своей силе. Но она неизменна. Когда Этайн узнает правду…
— Не узнает! А скажи ей кто… — притянул к губам Мидир пальцы Этайн, порадовался улыбке. — Не поверит.
— Я повторю то, что говорил не единожды: пусть она узнает от вас про обман. И чем раньше, тем лучше.
***
— Что… — пошевелилась Этайн, согрела дыханием шею.
— Ничего, моя радость. Ничего. Хватит слов и огорчений.
Усталость двух недель боев накопилась, и он только хотел обнять Этайн. Но… Желание привычным огнем разлилось по венам, и Мидир тут же забыл и об упрямом советнике, и о глупом, не в меру болтливом волке. Была только женщина, покорная ему. Прильнул к доверчиво приоткрывшимся губам. Зарылся одной рукой в медные волосы, другой — притянул гибкую и сильную спину, ощутил знакомый изгиб, две забавные ямочки подле крестца. Потом спустился ниже, еще ниже, в два движения подхватил за ягодицы, поднял на стол. Не хотелось никаких изысков, просто — ощутить ее тепло.
