Второй легион (ЛП) - Швартц Ричард (читать полную версию книги .TXT) 📗

Мы с Армином сидели рядом друг с другом, в левом углу комнаты, я ближе к середине, он к краю. Справа от нас ещё были две свободные пары цепей. На полу лежала как попало разбросанная гнилая солома, и я мог очень хорошо представить, как по мне лазают всевозможные насекомые. Моя голова уже чесалась, но цепи не позволяли её почесать.

— Вы настоящий господин, раз извиняетесь. А я был бы плохим человеком, если бы не принял ваших слов. Вы прощены.

— Спасибо. А теперь докажите мне свой острый ум и расскажите, что случилось.

— Что же, это легко, задача совсем не сложная! Вы странник из чужих земель, приехали издалека. Я узнал это потому, что у вас нет бороды, всё же вы не евнух, потому что борода растёт, так что, к вашей радости, ваши колокольчики ещё звенят.

— Колокольчики? Евнух? Не знаю, о чём вы говорите.

Он вздохнул.

— Я хотел выразиться изысканно. Евнух традиционно чисто выбрит. У него отрезаны яйца.

Теперь достаточно понятно?

Я закашлял.

— Э, да… продолжайте.

— Итак, у вас нет бороды, но вы всё же не евнух, значит родом не из Бессарина. До недавних пор вы были чистыми и хорошо питались. Руки и шея загорелые, значит не крестьянин, остальная часть тела бледная, словно сыр. Шрамы на вашем теле говорят о том, что вы были воином, пока не ослепли. Вы не моги путешествовать в одиночку. Великий воин или нет, слепой один далеко не уйдёт. У вас были с собой четыре красивые женщины. Это означает, что вы богаты. Два охранника, из чего можно заключить, что из-за вашей слепоты вы не опасны, поэтому за вас сражаются другие. Вы пришли вместе с песчаной бурей, и вас дружелюбно приняли, призвав показать монету, чтобы этот Фард прекратил жаловаться. Вас хорошо угостили, но вы утомились после путешествия, поэтому пошли спать, уверенные в том, что засов защитить вас, и вы будите в безопасности. А теперь оказались здесь.

— Еда была отравленной?

— О нет, это было бы слишком очевидно. Но её было много, верно? Вы наелись до отвала после всех тягот вашего путешествия? Усталость, которую вы затем почувствовали, появилась только из-за хорошей еды. Этот отец всех лжецов известен своей кухней. Нет, это фонарь в ваших роскошных комнатах. Он был с запахом, верно?

Я кивнул.

— Видите? Вот так нежный запах прелестного цветка убаюкал вас.

— Откуда вы знаете сколько людей меня сопровождало?

— Я побывал во многих странах, и тех, кого вы звали — это не имена богов. Два мужчины, четыре женщины.

Мужские имена редко заканчиваются на «а» или «е». Женщины должно быть красивые, в противном случае они были бы здесь, с нами, а мужчины сильные, иначе тоже разделили бы нашу судьбу.

— А моя слепота?

— Это было самое простое, — он пожал плечами. — Я слышал, как охранники над этим смеялись.

— Дверь была надёжно заперта, я точно это знаю. Как они смогли попасть в наши комнаты?

— Если дверь была надёжно заперта, что тогда остаётся? Вы догадались эссэри: стена. В комнате был красиво украшенный, тяжёлый и массивный шкаф и розового дерева?

В самом деле. Кто будет запирать свой шкаф?

— Что ж, вот вам и ответ. Ваша судьба и крушение, выраженные несколькими хорошо сформулированными словами.

Я покачал головой.

— Не могло всё пройти так гладко. Между тем мои друзья уже должны были проснуться и освободиться.

Он начал смеяться.

— Хавальд, боюсь, вы ещё больший дурак, чем я. Проснулись и освободились? Вы совсем не догадываетесь, что случилось?

— Скажите мне.

— Что говорит ваш голод после такого обильного обеда? А как ваши плечи и запястья, насколько они затекли?

Он был прав. Остальное я не заметил, но у меня урчал желудок.

— Вы спали три дня. Это третий вечер после бури. Ваши женщины и друзья уже давно покинули эти стены. И если они проснулись, то их ситуация ещё хуже нашей, по крайней мере, на данный момент, потому что я могу сказать вам, где они находятся. В подвалах старого невольничьего рынка. Завтра утром их продадут на аукционе. Страж нашей камеры настоящий друг по сравнению с охранниками работорговцев. Ваши женщины уже обесчещены, если только одна из них не была девственницей. Ваши друзья, если они подчинились, то ещё живы. Если попытались вызвать проблемы, то могу с уверенностью сказать, что уже мертвы.

— Невольничий рынок в Газалабаде? — спросил я.

— Да, там вы смогли бы его найти, если бы в вашей власти было покинуть эту такую приятную комнату. Но боюсь наш хозяин имеет на нас другие планы.

— И какие же?

— Пища для арены. Слепой воин и циркач. Кратковременное развлечение. Думаю, Фард получит за нас обоих всего пол серебряной монеты, если не меньше. Но он слишком труслив, чтобы убивать нас самому. Что делать с нашими телами, мы начнём смердеть! Поэтому он продаст нас для арены.

Я изучил свои оковы. Они были из железа, а железный штырь вбит в замок. И сидел он там крепко. Звенья цепи были ржавыми, но крепкими, а крепление в стене казалось прочным. Я потянул за цепи, раздался громкий звон, но кроме новой боли в запястьях ничего не изменилось.

Хотелось бы мне, чтобы Поппет была здесь. Или кто-нибудь другой. Мне пришла в голову мысль.

— А что с моим снаряжением?

— А что с ним может быть? Оно у Фарда, вместе с вашими деньгами. Он продаст всё, чем вы владели, на рынке — так он разбогател.

— Откуда вы это знаете?

— У меня было время подумать. Кроме того, у Фарда определённая репутация.

— И всё же он смог вас поймать?

— Трюк с фонарём был для меня новым. Даже старой собаке приходится учиться новым трюкам, если она хочет состариться. Боюсь, я учился слишком медленно. Я, конечно, надеюсь, что моё красноречие удовлетворит голод львов, которым меня бросят на съедение, но должен признать, что у меня есть некоторые сомнения по поводу того, что я смогу пережить это кормление.

— Я уверен, вы приручите их своим языком.

Я встал, всё ещё неуверенно держась на ногах, но постепенно мне становилось всё лучше. Я снова осмотрел оковы. Только этот маленький штырь держал их защёлкнутыми. Он был вбит молотком.

Ещё один удар молотком со штампом заставит его выскочить. Однако у меня не было молотка.

Я попытался вытащит руку из железного кольца, но и это было бесполезно. Каким-то образом все эти годы у меня получалось избегать быть скованным в цепи, и теперь получение такого опыта озлобило меня.

Я закрыл глаза и попытался угадать, где находится Искоренитель душ. Но ничего не почувствовал.

Этот штырь. Такой маленький кусочек метала стоял у меня на пути. Я попробовал, смогу ли ударить по штырю другой манжетой. У меня получилось. Но штырь не сдвинулся с места. Я изучил его более внимательно: один конец был сплющен.

Поппет с помощью своего таланта высвободила бы цепь из стены, Лиандра или Зокора, наверняка, вспомнили бы какое-нибудь заклинание.

— Почему вы улыбаетесь? — спросил с любопытством Армин.

— Я только что подумал о моих спутницах, и как они будут реагировать, если окажутся пленницами.

— Я же уже сказал, они будут страдать больше, чем мы. Для нас всё просто. Проглотят и отрыгнут, и мы будем мирно покоиться в желудке льва. А перед ними целая жизнь, полная страданий.

Не в том случае, если я смогу это предотвратить. Но как? У меня был только незначительный магический талант, которого хватит, чтобы зажечь свечу. Я снова посмотрел на штырь. Линдара объяснила мне, как работает магия. Все вещи вокруг нас содержали энергию. Маг забирал эту энергию из своего окружения и преобразовывал. Должно быть тоже самое происходило, когда я поджигал или тушил свечу. Когда я её тушил, я отнимал у пламя энергию. Энергия — это тепло. Перед внутреннем взором я увидел, как Зиглинда поднимает Ледяного Защитника и прикасается к стальному копью. Он покрылся инеем, затем она легонько по нему ударила, и он разбился в дребезги.