Око Дракона (СИ) - Филимонова Любовь (читать книги онлайн полные версии TXT) 📗
Валерия с радостью согласилась. Ей не очень-то хотелось экспериментировать с неизвестными напитками.
Иванка между тем готовилась к проведению магического обряда вызывания духов, как он был описан в книге Соломона и других книгах по магии, которые Иванка изучала несколько ночей подряд перед отправкой в экспедицию.
Она очертила камешками круг посреди площадки. Затем по периметру этого круга разложила кучками щепки и дрова для разжигания костров. Достала овечью шкуру.
Валентин меж тем озабоченно поглядывал на небо, покрытое одинокими облаками. Очень жаль, если дождь загонит их в какую-нибудь сырую пещеру, и они не увидят знаменитого созвездия Дракона.
— А давайте для начала попробуем разгонять облака, — предложил Гуруджи. — Так, для тренировки. Силой мысли, например.
— Насколько я помню, кое-кто уже пробовал вырастить себе недостающие зубы силой свой мысли, — подколол его Валентин.
Гуруджи явно обиделся и засопел.
— Ну да, пока не получается. На все нужно время. Главное — тренировка и воля!
— А что, идея, — сказала Иванка, поджигая по периметру круга маленькие костры и бросая в них по пучку трав. — Предлагаю коллективную медитацию. Можно и облака попробовать разогнать.
Они уселись внутри круга и, прикрыв глаза, погрузились в молчание.
Тихо потрескивали костры в полной тишине. Всех, сидящих здесь, охватило чувство защищенности, как, наверно, и в доисторические времена, когда все стихии: огонь, воздух, вода, камни, были почитаемы людьми, и всегда и везде служили им как верные союзники.
Ветер доносил сюда запахи диких пряных горных трав. А может это сгорали листочки, брошенные Иванкой в огонь? У друзей было ощущение полного растворения в этом удивительном пространстве. Казалось, каждый из них — лишь маленький атом единой божественной Природы.
Иванке казалось, что все они находятся в центре прозрачного столба белого света.
Валентину чудилось, что он плывет в никуда в бесконечном фиолетовом океане.
Лера грезила, что тишина распадается на безмолвные звуки, каждая из семи нот гаммы обозначена одним из семи цветов радуги, и этот фейерверк каким-то образом превращается в ее сознании в чудесную музыку.
Гуруджи чувствовал, что расширяется во все стороны, превращаясь в мягкий воск, которым можно наполнить любую форму и отлить любую фигуру по своему желанию.
Друзья не ощущали течения времени. Казалось, так можно было сидеть бесконечно. И когда они открыли глаза, уже начинало темнеть.
И — о чудо! — небо теперь было безоблачным. На одном краю горизонта садилось солнце, на другом, противоположном, — над горизонтом висела огромная полупрозрачная тень полной луны, похожая на медузу.
— Что я говорил? — торжествующе заметил Гуруджи. — Облака-то, между прочим, рассосались! — А давайте-ка теперь призовем сюда духов этой местности, и пусть нам расскажут, куда они дели художника Николая Мая?
— Отличная мысль! — радостно отозвалась Иванка, прихлебывая волшебный чай из трав Адама. — Мы их достанем!
Иванка, отставив кружку, пустилась в фантастический танец, как настоящая шаманка, выкрикивая слова заклинаний: «Мы заклинаем магические растения: красные растения, белые, коричневые и черные травы — все эти растения мы заклинаем! Воистину духи повелевают недугами. Травы, уходящие корнями в море, порождаемые землей, усыновленные небом!
Растения и травы небес. Вы изгоняете болезни и недуги, происходящие от греховности. Я взываю к стелющимся лозам и к растениям с пышной листвой. Эти травы даруют нам жизнь, они размножаются черенками, они сильны, у них мощные побеги.
О растения и травы! Вы могли бы спасти каждого страждущего! Я взываю к вам и умоляю вас, сделайте так, чтобы снадобье, которое я приготовила, принесло бы нам пользу, страждущим исцеление, помощь немощным!»
Лера только успевала подливать друзьям волшебный напиток, порхая между ними как экзотическая ночная бабочка в своих ярких разлетающихся шелковых одеждах из гастрольных саквояжей.
— Ты же не пила этого напитка? — удивился Валентин, видя, что Лера охвачена не меньшим весельем, чем и все они.
— Ох, ребята, я завожусь и без вашего зелья, — радостно прокричала она ему в ухо, стараясь перекричать камлания Иванки.
Гуруджи с энтузиазмом притоптывал ногами, в греческих сандалиях, и был при этом похож на дикого африканского воина на тропе войны. «Ему только копья не хватает», — подумал Валентин.
Напиток действительно бодрил, давая при этом ощущение приятной, слегка озорной эйфории.
Зажженные факелы, которыми они сейчас размахивали, — вычерчивали на вечернем небе яркие замысловатые иероглифы.
Распиравший их восторг спешил вылиться в танец, песню, или камлание. Валентин напряженно вспоминал, какие же танцы могли танцевать его славянские предки. Пока вспоминал, — ноги сами пустились в пляс, состоящий из длинных прыжков… Что-то подобное, видно, танцевали древние земледельцы на празднике урожая в конце лета.
Ветер трепал их волосы, пытался срывать одежду. Им казалось, что они в своем шаманском танце парят над землей, Тело казалось невесомым.
Наконец, устав от танца, Иванка вытащила из рюкзака свою овечью шкуру, легла посреди огненного круга, накрылась шкурой, как одеялом, и вскоре затихла под ней.
Валентин знал, что она припасла эту шкуру специально для магического обряда.
Из-под шкуры теперь только слышались ее заклинания:
«Вегале, Хамиката, Умса, Терата, Йэх, Дах…..».
Иванка заклинала, Лера кружилась вокруг нее и что-то громко напевала, Гуруджи мычал без слов, очевидно, вспоминая древнюю песню какого-то своего далекого предка-кроманьонца, Валентин опустился на колени в позе поклонения небесам, уткнулся лбом в листву и россыпь камней под ногами, и тоже затих, ощущая тепло древних камней, когда-то выброшенных мощным извержением вулкана из самых недр на поверхность земли.
«О, Господь Бесконечный, пошли мне Вдохновение Света Твоего, помоги раскрыть тайну, о которой я спрашиваю у Тебя, какова бы они ни была, помоги мне раскрыть ее с помощью Твоих святых служителей…». Валентин вслушивался в доносившиеся из-под овечьей шкуры слова, они превращались в невидимых вечерних шмелей и с легким жужжанием мимо ушей проносились, как отзвук невидимых реактивных самолетов, давно скрывшихся за горизонтом.
Иванка совсем затихла под курчавой овечьей шкурой.
Лера к этому времени тоже устала петь. Валдис присел на камень рядом. И Валентин тоже замер, вслушиваясь. Стояла полная тишина. Не та, городская, шумная, пыльная и суетливая, а — наполненная голосами (нет, даже, скорее, легким шепотом) стихий, говорящих тебе о чем-то: это было легкое шуршание волн, сползающих по каменистому пляжу обратно в море, перестук камешков, потрескивание веток в костре, шорох ветра, который треплет облака, словно ослабевшие паруса… Но в этой тишине чего-то не хватало. Валентин задумался. Да, весь вечер почему-то молчат птицы. И еще: не слышно сверчков, цикад, — к этим звукам они успели привыкнуть на Крите.
«Может, они всегда так ведут себя в полнолуние?» — подумал он. И вдруг что-то тяжелое, большое и мягкое, тяжело сопя, обрушилось на него. Валентин подскочил. Вокруг было темно, костры только что догорели. Валентин метнулся в сторону, стряхнул с себя это. В ответ на что, существо взвыло голосом Валдиса:
— Ой, мне кто-то в глаз засветил!
Сообразив, в чем дело и мгновенно успокоившись, Валентин, философски заметил:
— Это свет далекой звезды, брат мой.
— Ага, как же… — промычал Гуруджи, не зная, чем бы таким ответить Валентину, о которого он только что споткнулся в темноте. Пока он думал, Валентин пытался разглядеть в темноте, — где женщины? Глаза постепенно привыкли к новому, довольно яркому лунному свету, и, наконец, он узрел белеющую неподалеку овечью шкуру. Судя по всему, Иванка еще находилась под ней. Лера же пыталась осторожно ходить босиком по еще не совсем остывшим уголькам. И, как ни странно, это ей удавалось. Она легко и быстро перебегала с места на место, и ее шелковое кимоно трепетало как разноцветные язычки пламени.
