Сыны Дракона (ЛП) - Мартин Джордж Р.Р. (бесплатные полные книги .txt) 📗

Джордж Р. Р. Мартин

Сыны Дракона

Неофициальный перевод

7kingdoms.ru

Последняя редакция от 23.11.2017 (1.08)

В очередную антологию Гарднера Дозуа «Книга мечей» (The Book of Swords), вышедшую 10 октября 2017 года, включена «новая история из мира Игры престолов». Повесть «Сыны Дракона» рассказывает о жизни и правлении Эйниса I и Мейгора I Таргариенов. Это новый фрагмент «Пламени и крови», третий после «Принцессы и королевы» и «Порочного принца».

Переводчики: John Smith, Alenna Redwin, Daena, Shtee, Анонимус-сан, po6epm, Aegon Pendragon, Xanvier Xanbie, Gravemaster.

В редактировании участвовали: Aegon Pendragon, Alenna Redwin, ArchyLord, D. Yestleuova, D. Zelenko, Fioron, Glypher, Gravemaster, Lestarh, n937507, Narwen, NobbyNobbs, po6epm, Soulu, sverchok2, Xanvier Xanbie, ЛедиЛёд.

Главный редактор перевода: Xanvier Xanbie.

Этот неофициальный перевод был осуществлен силами сообщества 7kingdoms.ru исключительно с целью углубленного изучения иностранного языка, не является коммерческим, не преследует извлечения прибыли и иных выгод.

Король Эйгон I Таргариен, как гласят все хроники, взял в жены обеих своих сестер. Обе они – Висенья и Рейнис – были наездницами драконов и обладали серебристо-золотыми волосами, лиловыми глазами и красотой истинных Таргариенов. В остальном же королевы были настолько непохожи одна на другую, насколько могут быть непохожи две женщины. Впрочем, их роднила еще одна черта… каждая подарила королю сына.

Эйнис появился на свет первым. Мальчик, рожденный в 7 году от З.Э. младшей супругой Эйгона, королевой Рейнис, был хворым и маленьким. Он все время плакал; говорилось, что ручки и ножки принца хилые, а узкие глаза обильно слезятся, так что королевские мейстеры опасаются за его жизнь. Он всегда отталкивал сосцы кормилицы, принимал только материнскую грудь и, по слухам, прокричал добрых полмесяца, когда его от этой груди отняли. Мальчик так мало походил на короля Эйгона, что некоторые даже дерзали полагать, будто Эйнис не от семени его милости, а бастард, прижитый королевой Рейнис с одним из многих ее смазливых фаворитов – сын то ли певца, то ли мима, то ли лицедея. К тому же рос принц медленно. Лишь получив молодого дракона Ртуть, детеныша, родившегося в тот год на Драконьем Камне, мальчик начал крепнуть.

Эйнису было три, когда королева Рейнис и ее дракон Мераксес погибли в Дорне. Смерть матери оставила юного принца безутешным. Он перестал есть и, словно разучившись ходить, начал ползать, как годовалый малыш. Отец отчаялся в нем, и по двору поползли слухи, что король Эйгон может взять другую жену, ибо Рейнис мертва, а Висенья бездетна и, возможно, бесплодна. Король не посвящал собственный совет в эти вопросы, и никто не мог сказать, какие мысли его занимали, но многие великие лорды и благородные рыцари являлись ко двору со своими девственными дочерьми, одна краше другой.

Всем подобным толкам пришел конец в 11 году от З.Э., когда королева Висенья внезапно объявила, что носит под сердцем дитя короля. Сына, провозглашала она уверенно, и оказалась права. В 12 году от З. Э., крича во все горло, на свет явился принц. И мейстеры, и повитухи сошлись на том, что мир не видывал еще младенца крепче Мейгора Таргариена; его старший брат при рождении был почти вдвое легче.

Единокровные братья никогда не были близки. Эйниса, признанного наследника, король Эйгон держал возле себя. Старший принц был с отцом в монарших путешествиях, следуя с ним от замка к замку. Мейгор же оставался с матерью, а когда та собирала двор – сидел подле нее. Королева Висенья и король Эйгон в те годы часто жили порознь. Из монарших путешествий его милость возвращался в крепость Эйгонфорт в Королевской Гавани, тогда как Висенья со своим сыном пребывала на Драконьем Камне. Посему и лорды, и народ стали считать Мейгора принцем Драконьего Камня.

Когда Мейгору было три года, королева Висенья впервые вложила меч в его руку. Считается, что он тут же применил клинок для убийства одной из замковых кошек… хотя эта байка скорее похожа на поклеп, сочиненный его врагами много лет спустя. Однако нельзя отрицать, что Мейгор сразу пристрастился к упражнениям с мечом. Первым мастером над оружием для принца Висенья выбрала сира Гавена Корбрея – самого смертоносного рыцаря, какого только можно было сыскать в Семи Королевствах.

Пребывавшего подле отца принца Эйниса боевым искусствам обучали рыцари Королевской гвардии Эйгона, а порою и сам король. Все его наставники признавали, что мальчик усерден и не лишен отваги. Но Эйнису недоставало родительских роста и силы, и он ни разу не показал себя выдающимся бойцом – даже когда отец время от времени вручал ему меч Черное Пламя. «В битве Эйнис не осрамится, – говорили между собой воспитатели мальчика, – однако и песен о его доблести не сложат».

Старшему принцу достались таланты иного рода: он оказался превосходным певцом с сильным и приятным голосом, был учтив и обаятелен, умен без занудства, легко заводил друзей, а юные девы, будь то благородные леди или простолюдинки, казалось, сходили от него с ума. Эйнис также обожал верховую езду. Отец дарил ему скакунов для охоты и прогулок, турнирных и боевых коней, но охотней всего принц катался на Ртути – своей драконице.

Принц Мейгор также ездил верхом, но не выказывал большой любви ни к лошадям, ни собакам, ни к другим животным. Когда ему было восемь лет, в конюшне его лягнула скаковая лошадь. Мейгор заколол ее насмерть и снес пол-лица конюшонку, примчавшемуся на крики животного. В те годы у принца Драконьего Камня водилось много приятелей, но настоящих друзей не было. Он рос задиристым мальчишкой, скорым на гнев, медленным на милость, страшным в ярости. Однако оружием владел бесподобно. Оруженосцем стал в восемь лет, а к двенадцати выбивал из седла на турнирах юношей на четыре-пять лет старше и сражался до победного конца с закаленными воинами во дворе замка. На тринадцатые именины принца в 25 году от З.Э. королева Висенья даровала сыну свой собственный клинок из валирийской стали – Темную Сестру… А спустя полгода Мейгора женили.

Родственные браки всегда были в обычае дома Таргариенов. Идеальным считался союз брата с сестрой. Если же это не удавалось, девушка могла выйти замуж за дядю, кузена или племянника; юноша – жениться на кузине, тетке или племяннице. Этот обычай восходит к Старой Валирии, где его держались многие древние рода, и повелители драконов – особенно. Их мудрость гласила: «Кровь дракона не терпит примесей». Кое-кто из принцев-колдунов также, если хотел, брал нескольких жен, однако подобное случалось реже кровосмесительного брака. Как писали мудрецы, в Валирии до Рока почитали тысячу богов, но ни одного не боялись, так что немногие осмеливались поднимать голос против этих порядков.

Но в Вестеросе, где власть Святой Веры была непререкаема, все обстояло иначе. На Севере еще поклонялись Старым богам, но в остальном государстве чтили единого бога с семью ликами, чьим гласом на земле являлся верховный септон в Староместе. А догматы Веры, прошедшие сквозь столетия из самого Андалоса, порицали валирийские брачные обычаи, принятые у Таргариенов. Кровосмешение осуждалось как тягчайший грех – будь то между отцом и дочерью, матерью и сыном или же братом и сестрой, и всякий плод такого союза почитался за скверну пред богами и людьми. При взгляде в прошлое неотвратимость раздора между Святой Верой и домом Таргариенов становится очевидной. И в самом деле, еще во время Завоевания многие из Праведных ожидали, что верховный септон выскажется против Эйгона и его сестер. И негодовали, когда Отец истинно верующих вместо этого отсоветовал лорду Хайтауэру противиться Дракону, более того – на второй коронации Завоевателя благословил его и помазал на царствие.