Трон Знания. Книга 5 (СИ) - Рауф Такаббир "Такаббир" (версия книг txt) 📗
— Раны не подсыхают и не заживают. Ступни, стёртые о кораллы, не заживают. Порезы рыбами-бритвами гноятся. В бритвах яд.
Эйра прошептала:
— Надо было взять побольше посуды. У них нет постельного белья, полотенца изодраны. Надо было взять гвозди, керосин и лампы. И детям игрушки.
В трюмах шхун стояли ящики с мылом и мотками капроновой нити, с посудой и тканями, с антибиотиками, мазями и бинтами. Но это подарки. Их на всех не хватит. Йола говорил, что тридцать лет назад в Ориентале жили порядка двадцати тысяч человек. Сейчас их, несомненно, больше. Чтобы улучшить их быт, надо начинать с нуля и вкладывать, вкладывать… А жемчуг они не ловят. Скорее всего, жемчуга нет.
После полудня путники вышли из леса и двинулись по пологому склону холма, покрытого чем-то похожим на мох. Под ногами чавкало, голову припекало, по лицу струился пот. Парень хватал пастью брызги, вылетающие из-под допотопной обуви Хо, шагающего немного впереди основной группы.
Драго дал Эйре платок. Талаш помог ей обмотать голову и завязать на затылке узел. Адэр взял протянутую охранителем бутылку с водой. Делая глотки, украдкой наблюдал за ракшадом.
Талаш выглядел устрашающе и в то же время чем-то завораживал: груда шоколадных блестящих мышц, на руках тёмно-фиолетовые татуировки, мощная шея, густые иссиня-чёрные волосы, затянутые в хвост, выразительные губы и глаза. И внимательность к женщине, похоже, им не чужда. Но как они могут ходить в кожаных штанах, там же, наверное, всё сопрело. Иштар тоже ходил в коже зимой и летом. А ведь в Лунной Тверди намного жарче, чем в Грасс-дэ-море.
— Талаш, — промолвил Адэр. — В Ракшаде такое же небо, как здесь?
— Ночью — да, — прозвучал низкий голос.
— А воздух?
— Нет.
Сделав глоток, Адэр покосился на Эйру. Ну и зачем она говорила о воздухе? Думала, он не знает, что в Лунной Тверди дожди идут в сезон штормов? Влаги хватает на месяц, не более. И в оазисах не так влажно.
— А мне кажется, что иногда здесь пахнет Ракшадой, — заметил Драго.
— Точно, — произнёс Луга. — Я пару раз просыпался ночью и холодел от ужаса: «Боже! Я в Ракшаде!» Но чем пахло, спросонья не понял.
— Лаймом, — откликнулся Мебо.
— Точно! — обрадовался Луга. — Но запах немножко другой.
— Аромат лайма — это священный аромат, — проговорил Талаш. — Это аромат Иштара.
Делая глоток, Адэр поперхнулся. Чёрт… Ну и зачем он спросил? Прокашлявшись, бросил бутылку охранителю и дал знак Хо двигаться дальше.
Сделав несколько шагов, поинтересовался:
— А куда мы идём?
Запоздалый вопрос. Его следовало задать, как только они покинули селение, клан, лежбище — как островитяне называют место, где они живут?
Луга вытер лицо ладонью и перевёл фразу.
Оглянувшись, Хо подтянул край платка на лоб:
— Я покажу, где лежат жемчужницы.
Выслушав перевод, Адэр решил, что Луга что-то перепутал. Жемчужницы в море, а островитянин ведёт их в другую сторону от моря. Вдобавок ко всему они идут в гору.
Хо остановился. Повернувшись к Адэру, указал вправо:
— Там воронка. В море. Большая воронка недалеко от берега. Там встречаются три течения. Тебя затягивает на дно и тащит под островом. — Расположив ладони плашмя, ориент потряс руками, словно придавливая воздух к земле. — Под нами туннель. Там море, сильное течение. А там… — Хо вытянул руку влево. — Фонтан в море, тоже недалеко от берега. Это течение из туннеля вылетает. Ловцы жемчуга привязывали к себе камни, чтобы их несло не так быстро, и ловили жемчужницы. Если нырять без камней, там крутит и швыряет. О стенки туннеля всю кожу можно снять.
— Значит, под нами жемчуг? — спросил Адэр.
— Нет, — замотал головой Хо. — Жемчуг — дитя луны. Ему нужен лунный свет. Я вам сейчас покажу. — И направился вверх по склону холма, выдавливая из зелёного ковра под ногами фонтанчики воды.
— А воронку нам покажешь? — подала голос Эйра.
Хо указал на гору под сплошным малахитовым покровом:
— Оттуда видно. А вблизи, с берега не видно. А к воронке никому нельзя приближаться. Затянет.
— Сколько времени плыть по туннелю? — поинтересовался Мебо.
— Долго. В полдень нырнул, в темноте вынырнул.
— Воздух там есть? — подал голос Драго.
— Откуда в море воздух? — удивился островитянин.
Вскоре путники ступили на горное плато, застеленное мхом и испещрённое небольшими тёмно-серыми овалами. Парень пробежался между ними, уселся перед Эйрой и вцепился зубами в подол её платья, будто не хотел, чтобы она двигалась с места. Адэр думал, что это ямы, пока не подошёл к одной. Заглянул внутрь и, пошатнувшись, быстро сделал шаг назад. Это не ямы — дыры в бездну. Из них доносился непонятный шум. Пахло солью и влажными камнями. Хотя куда уж влажнее? Влажнее, чем здешний воздух, может быть только вода.
Опустившись на четвереньки, Драго посмотрел в дыру:
— Ну и глубина. Метров двести или триста. А там что-то блестит.
— Отражение солнца, — предположил Луга, уставившись в другую дыру.
— Лунной ночью там светло, как днём, — сказал Хо довольным тоном.
Адэр обвёл взглядом плоскогорье с множеством отверстий, словно здесь обжилась колония гигантских точильщиков. Только точат они не дерево, а камень, делая свод пещеры непрочным. Гора в любую секунду может рухнуть в море. К такому экстриму Адэр не был готов.
— Уходим, — произнёс он и, схватив Эйру за руку, потащил вниз по склону.
Погрузившись в размышления, Адэр не заметил обратную дорогу. Йеми специально оставил Хо и наказал показать «чужакам» дыры. Мол, не разевайте рты на остров, кроме морского народа никто не достанет жемчужницы. Ориенты здесь хозяева, а вы просители. Ориентам почти ничего не надо, им плевать на чужие проблемы и желания. Юлите, прогибайтесь, а мы посмотрим: помочь вам или послать куда подальше.
Эти и ещё множество других неприятных мыслей всю ночь носились в голове Адэра. Он уснул под утро и проснулся далеко за полдень. Наспех позавтракав — или пообедав, — вновь позвал Эйру на прогулку. В этот раз они решили не забредать далеко от хижин: близился вечер.
Хо повёл их к морю. Выйдя из леса, указал вправо:
— Можем пойти туда. Там пустыня Совести. Под человеком с нечистой совестью она изгибается
Адэр не знал, чистая у него совесть или нет, но проверять не хотел. А вдруг это не выдумка островитян? Он пойдёт по песку, а пустыня под ногами прогнётся. Конфуз. Репутация правителя должна быть на высоте.
Хо указал влево:
— А там живой берег и живая коса. Но по ней мы не пойдём, только посмотрим.
Выслушав перевод, Адэр покачал головой. Всё-то у них живое.
— Где вы рыбачите? — спросила Эйра.
— На другой стороне Ориенталя, — ответил Хо. — Хотите посмотреть?
Адэр прикинул, сколько потребуется времени, чтобы пересечь остров, и выбрал живую косу.
Через час путники увидели узкую полоску золотистой земли, убегающую вглубь моря. Парень сначала побежал по ней, но закрутился, опасливо посматривая под лапы, и вернулся к Адэру. По косе они точно не пойдут. Надо было и на горном плато прислушаться к зверю, а не расхаживать между дырами.
— Коса несколько раз в день виляет как хвост собаки, — сказал Хо. — Её намывают два течения. Затем подмывают, и коса уходит под воду. У берега это не страшно, а на глубине страшно. Не мне. Вам страшно.
Слух уцепился за слово «собака». На острове нет ни собак, ни котов. Значит, Хо успел побывать в Порубежье, раз знает, о чём говорит. А на вид островитянину лет двадцать пять. Получается, Йола соврал, что с острова шхуны не приходили двадцать четыре года.
Эйра подошла к кромке воды. Глядя на неё, Адэр невольно улыбнулся. Сегодня она надела серое бесформенное платье. И волосы затянула в привычный узел. «Женщина со спины» походила на плебейку, некогда стоявшую на краю обрыва. Что она тогда сказала? «Так я порчу вид…» А он что подумал? Ничего. Он опешил от её дерзости и наглости. Тогда она была обута в стоптанные башмаки, а сейчас… Адэр присмотрелся. Эйра стояла в песке почти по колено, приподнимая подол платья.
