Три этажа сверху (СИ) - Ковалевская Александра Викентьевна (книги онлайн читать бесплатно txt) 📗
Вован среди ночи взял собак, факел, и потащился проверять ловушку. Снова попалась косуля, лакомившаяся подсоленными ветками. Но перекладина-давилка переломила ей шею. Пусть бы где-то переломила, но нет — именно у основания черепа ударила! Как у Алины! Вован развёл костёр, покромсал козью тушу одной рукой, помогая себе ногой: наступал на козьи бока и резал, и понёс мясо, сколько смог взять с собой. Вернулся он со Светой, которую разбудил, с Таней, с Пашкой, и выспавшимися Матвеем и Ксюшей. Остальных решили не расталкивать. Я помню, ночью кто-то тихо одевался и выходил, слышались шаги за корпусом, но я не могла проснуться.
Они перенесли в лагерь всё, что вчера ещё бегало оленем, — и рожки, и ножки. Младшие замели ветками кровавый снег. Закончили они перед рассветом, когда небо уже светлело.
Светка сказала, что её Вованчик успокоился, потому что теперь в лагере есть мясо. Своё мясо, добытое здесь.
Не дожидаясь обеда, я сказала Лиле:
— Ты на лыжах можешь ходить?
Лиля призналась:
— Я не пробовала.
Конечно, где нам было пробовать. В школе, оказывается, хранились старые-престарые лыжи, но на уроках мы их за десять лет ни разу не видели. А родители не каждому купят… И зимы у нас случаются без мороза и без снега.
Я размышляла вслух:
— Я тоже не пробовала бегать на лыжах, но это нетрудно. По ровному месту мы сумеем. Здесь лыжи есть. А без лыж нас не отпустит Таня. Без лыж опасно идти на другой берег.
— Пойдём за реку? — спросила Лиля. — К ним навстречу? — она даже зарделась. Влюблена в Адамчика по уши, сразу видно.
Я сказала:
— Рыбка, не будем мы бегать за мужиками! Но река за ночь стала, и снег всё вокруг заносит. А если охотники пойдут через реку не в полосе холода, где лёд уже давно, а по молодому льду? Надо им путь обозначить. Поставим вешки и вернёмся.
И мы взяли у Иванки Метлушко две пары лыж. Она важно записала нас в тетрадь.
Глава одиннадцатая. Младшие
Большой Вован и Света Конторович ушли в домик бывшей постирочной, стоявший на отшибе, возле бассейна. Им нужно было убедиться, что контузия Большого Вована благополучно проходит.
…В первый же день в лагере Денис Понятовский и Вован, заинтересованные лица, навели свой порядок внутри этого деревянного дома, обложенного кирпичом. Оттащили стиральные машины в угол, соорудили на плиточном полу каменный очаг с примитивной вытяжкой в форточку, заготовили дрова. К стене поставили матрасы…
Вован уставился на дверь.
Навесной замок был снят. Кто-то вошёл в бывшую постирочную. А между тем, Понятовский забрал у Алины ключ исключительно для себя и для Вована, договорившись не мешать друг другу.
Кто-то воспользовался припрятанным ключом. А в лагере сейчас из парней только Стопнога…
Дела!..
Света подошла из-за спины Вована и, не зная, что он не открывал замок, просто толкнула дверь внутрь. Внутри в темноте двое заполошно дёрнулись и забились в разные углы. Вован поднял руку, нашарил драгоценные спички за косяком двери, там же — свёрток берёзовой коры и поджег кору, держа её, как факел.
— Опаньки!!! — возмутился он, потому что из углов выскочили Матвей и Ксюша и попытались прошмыгнуть мимо Вована. Но Света быстро захлопнула дверь и клацнула защёлкой. И на пару с Вованом живо принялась раскручивать младших:
— Ты, Мелкая Польза, бегаешь с мальчиком в тёмные углы?!
— Ты, малой, водишь сюда свою девушку?!
— Пустите! — зло шептала Ксюша. — Не ваше дело!
Но Вован уже опрокинул матрас на пол, и, заграбастав лапой куртку Матвея, отправил мальчишку на матрас, следом — Ксению. Приказал:
— А ну, сидеть!
— Рассказывайте! — потребовала Света. — Что делали?! Целоваться учились, да?
— Сама ты! — крикнул оскорблённый Матвей.
— Тогда что? Сказать Тане, как ты залетела, Ксения?
Ксения не знала, что такое залёт, но поняла, — что-то чудовищное. Упоминание о любимой Тане привело её в ужас, Ксюша расплакалась.
Матвей обречённо вздохнул. Похлопал Ксюшу по содрогающейся от плача спине:
— Это она придумала. Я был не согласен, но потом подумал…
— И что вы тут соображали на двоих?
— Ксюша сказала, что, когда люди голодают, они сначала терпят, а потом решают, кого съесть первым. Когда все не смогут терпеть голод, они посмотрят на нас. И Алину никто слушать не станет. А если она будет нас защищать, её тоже съедят вместе с нами.
— Ооо! — простонала Света. — И ты в это поверил?
— Ну, кое в чём Ксюша права, — рассудительно заметил Матвей. — Она внимательно слушала, когда читали книжки про путешественников. Поэтому я не стал с ней спорить. Нужно быть готовыми ко всему. И пока мужиков в лагере нет, мы стали собирать нужные для выживания вещи.
— Ага! — заявил Вован, выволакивая из угла пластиковую корзину и заглядывая в неё. — Голодным людям нужны кружки, миски, ложки и кастрюля.
Внутрь кастрюли заговорщики сложили бересту, немного бумаги, спички без коробка и самодельную 'вечную спичку' — Матвей умел её делать с первого класса. Видимо, спичечный коробок пока не добыли: спичечные коробки в племени ещё не все израсходовали, но они были большой ценностью.
Света порылась в припрятанных одеялах, доставая из узла двумя пальцами содержимое:
— И одеяла приготовили. И сухой шиповник. Что я вижу? Пропавший горн! Вот, значит, кто трубу стащил и не признаётся! И ранцы у них тут с вещичками, и верёвка… И, глянь, — костюмы жёлтых зайчиков на синтепоне! — с издевкой пропела она.
Дети перебили её:
— Они тёплые и на куртку надеваются!
— Не считай нас дураками! — воскликнул Матвей.
Краснокутский хмыкнул:
— Нет, что ты, пацан. Я пытаюсь определить, что вы забыли взять из нужного.
— Топор. Топор нужный, но они под счёт. Нож мы стянули, и то сколько было разговоров.
— Ты реально собирался рубить топором?
— Честно, не хотелось никуда уходить. Но ради Ксюши, если бы пришлось бежать из лагеря, я бы ушёл. Одну же её не брошу. Мы решили, если станет опасно, мы не будем дожидаться, когда нас схватят, и сбежим в этот домик. Ненадолго, только время выберем, когда незаметно уйти, и уйдём в школу. И спрячемся там на этажах.
— А потом?
— Потом все или вымрут от голода, или словят какую-нибудь дичь, или ещё что случится, и можно будет вернуться.
— Добрые детки! — кивнула головой Света, и потёрла лицо, чтобы спрятать рвущуюся наружу улыбку. — Но горн вам зачем?
— Если мы заблудимся в лесу, придётся звать на помощь. И ещё медведи боятся шума.
Краснокутский восхитился этим ответом:
— Пацан, дай пять: дуешь музыку медведю в морду, от страха он отбросит копыта и ты танцуешь на его костях. Мне нравится твоя идея!
Надувшийся Матвей поднял внимательные глаза на Вована, но тот сидел невозмутимый.
— Идея как идея, — скромно заметил Матвей. — Не хуже ваших. В костюмах зайцев не сильно в ладоши похлопаешь — там рукавицы пришиты. А медведей отпугивают хлопаньем, шумом и криками, это все знают.
Конторович бросила взгляд на чёрный квадрат окна, выходившего в сторону леса, представила двух жёлтых меховых зайцев с горном в лапах-варежках, одиноко бредущих по бурелому в школу…
Ей расхотелось смеяться, хоть секунду назад она готова была заржать в полный голос.
Она присела к детям на матрас:
— Я офигела от ваших фантазий. Танька Гонисевская со своим Лёшкой к вам никого не подпустит, это стопудово. И это ещё не всё. Алина будет защищать вас с Боксёром. — Она показала на Матвее, как бьёт кулаком Карнадут.
— Наста вообще при власти, она будет с Понятовским, а Понятовский всё-таки главный начальник. А Стопнога — вы верите, что он способен кого-нибудь съесть?
— Ну, как бы нет.
— А Жека Бизон?
— Нет, Жека точно не такой.
— А Сашка гитарист? А Славка Левант и Игорёк Ковалёнок?
— Нет, они нормальные. Хорошие.
