Ростерия (СИ) - Шпатова Александра (онлайн книги бесплатно полные TXT) 📗
Питер, открывший рот, чтобы возмутиться, медленно закрыл его и замер. На лице его отобразился настоящий шок и неверие, сомнение, так что несложно было догадаться, что такое мальчишке и в голову не приходило, поэтому он не приготовил заранее защитную реплику на этот случай. Ребята ждали. ПаПе ждал. А юноше нечего сказать. Из последних сил он выдавил:
— Не знаю. Как вы говорили, возможно всё, но я не считаю, что дело в этом. Я по-прежнему прошу разрешения покинуть ваше движение.
Момент наивысшего напряжения остался позади, и куратор, казалось, удовлетворённо потёр руки.
— Мы всё выяснили, я надеюсь, ни у кого нет больше вопросов, недопонимание не возникло? — молчание — знак согласия. — Думаю, после такой пытки мы разрешим Пете проститься с нами. И всё же… Не до конца.
— Почему? — эмоционально иссушенный парень вновь напрягся.
— Теперь ты меня послушай: последние несколько месяцев я замечал происходящие в тебе волнения и перемены и потому всё реже и реже отправлял на задания, кроме того, все они были очень просты и невинны. С сегодняшнего дня я вовсе перестану поручать тебе дела, в особенности вербовку, отныне ты не мой подопечный и подконтрольный, но ты всё равно останешься участником нашего клуба. Чтобы за тобой проще удавалось следить. Ты не ослышался, но теперь, когда ты не разделяешь наши убеждения, то во избежание утечки секретной информации, я вынужден приставить к тебе одного из моих ребят, кого — не скажу.
— Я не буду болтать! — оскорбился мальчишка.
— Я в этом почти уверен, но то же самое ты говорил про сохранение верности нашим идеям. Это лишь мера предосторожности, не принимай близко к сердцу. Ты согласен на такие условия?
Питер медленно кивнул.
— Отлично! В таком случае объявляю собрание законченным, расходитесь по домам скорее, вы ещё выспаться должны перед завтрашним днём. Первое сентября, всё-таки, — и дёрнул за старый ржавый рычаг. Все огни постепенно погасли.
***
Сегодняшнее утро однозначно не входило в десяток самых лучших в списке Лизы. Во-первых, потому что началось оно неоправданно рано — в пять тридцать, и во-вторых, потому что сейчас девушка с хмурым невыспавшимся видом осматривала в зеркале свой школьный наряд. Голубая блузка с длинными рукавами и светло-коричневый комбинезон с расклешёнными штанинами. На ногах поблёскивают тёмные лаковые туфли, у горла повязан галстук цвета манго. Конечно, это всё замечательно, но даже новая шёлковая лента в косах не поднимает настроения. Лизавета вовсе не была отпетой лентяйкой, хотя и любила бездельничать, в школе никто не смел её обижать, помня о крайне боевом настрое и беспроигрышной тактике боя, вставать с лучами солнца девушка давно привыкла, но сегодня с самого утра в сердце копошилось что-то непонятное, отвратительное, не дающее покоя — какое-то мерзкое чувство, часто возникающее у людей, забывших о чём-либо неприятном, но важном. Так же и Лиза тщетно углубилась в воспоминания, желая найти мучившую её причину своего плохого настроения. Девушка напоследок придирчиво оглядела своё отражение и вышла из комнаты, медленно сходя вниз по винтовой лестнице. При этом блондинка не забывала себя корить себя за то, что в детстве решила жить на самом верху башни, потому что теперь спуск занимал приличное количество времени, а подъём… Кстати! Елизавета остановилась на половине пути, закусила губу, чтобы не выругаться вслух, и направилась обратно в спальню, за сумкой с тетрадями и перьями. На первом этаже ученица появилась десять минут спустя, с крайне недовольным видом, горчичного цвета рюкзаком на плече и большим ломтем белого хлеба с шоколадной пастой в правой руке, который она немедля куснула, и пошла к выходу, хмуро пережёвывая булку. Но стоило ей распахнуть ворота и сделать первый шаг навстречу новому учебному годы, как её остановил окрик матери:
— Стоп. Что ты ешь? — Олеся в деловом удобном тёмно-синем костюме неожиданно преградила дочери дорогу. Девушка продемонстрировала скромный завтрак. — А знаешь ли ты, что мы уже давно ждём тебя в столовой? И Саша, и Коля, и я, в конце концов. Сидим за столом и размышляем: скоро ли ты соблаговолишь к нам спуститься или суждено нам всем ждать до обеда? Кажется, Лиза уже проснулась, говорю я, наверное, в школу собирается, не буду подгонять…
— Я действительно собиралась, — блондинка встряхнула сумкой в доказательство.
— Как долго? Пять минут?
— Вам ничто не мешало поесть без меня, — огрызнулась девушка, — вы же помните, с утра у меня нет аппетита.
— Конечно, на геркулесовую кашу нет. Зато на хлеб с шоколадом — всегда!
— Мама, кажется, ты учила меня, как нужно правильно питаться, когда мне было семь лет.
— Не многое же ты усвоила за прошедшие восемь, — скептически фыркнула Олеся. — Как я понимаю, завтракать ты не собираешься? Могла бы тогда хотя бы посидеть с нами, подождать. Или ты считаешь, семьянинам так поступать необязательно?
Лизавета с мрачным торжеством осознала, что нашла повод для своего плохого настроения.
— Ты забыла? Я всегда ухожу в школу раньше, у меня нет времени, — она попыталась протиснуться в щель между матерью и косяком.
— Разумеется, его у тебя нет. И не будет, если продолжишь тратить его не-пойми-на-что, — женщина устало потёрла глаза и сдалась. — Меня всегда интересовало, почему выходишь ты сильно заранее, а на уроки частенько опаздываешь.
— Понятия не имею, — буркнула девушка, после чего встала на цыпочки и быстро поцеловала маму в щёку. Та рассерженно одёрнула рукав на запястье и пропустила блондинку. Средняя Заболоцкая воспользовалась случаем и, громко попрощавшись со всеми остальными домашними, размеренным шагом отправилась в школу.
— Подожди! — девушка снова остановилась и повернулась к Олесе с выжиданием. — Как ты успела взять булку, если даже не заходила в столовую?
— Мне на кухне дали, — пожала плечами та.
— Эх, Ленка, Ленка… — осуждающе пробормотала мать.
— Вам с папой тоже пора собираться, — заметила Елизавета, взглянув на наручные часы. — Вы ведь должны ехать в Приречный.
— Знаю, — отмахнулась женщина. — Я, в отличие от кого-то, лучше на работу опоздаю, но с родственниками посижу.
Девушка уже открыла рот, чтобы как-нибудь колко ответить, но за спиной матери внезапно показалась Саша, с большой чашкой чая в руках.
— Опять спорите? — беспечно спросила она, осторожно делая маленький глоток.
— Санечка, я уже множество раз повторяла, мы не спорим, просто обсуждаем, — отрезала Олеся.
— Я верю вам на слово. Меня немного отвлекали ваши крики, и я решила посмотреть, обе ли вы ещё живы.
— Не говори глупостей, Саня, — вмешалась девушка в разговор, — Мама же сказала, у нас всё хорошо.
— А я сказала, что я вам верю, — Александра ещё немного отпила из кружечки. — Удачи в школе, Лизон.
Блондинка, осознав, что диалог окончен, махнула бутербродом на прощание и с тяжёлым сердцем отправилась дальше; к счастью, её школа располагалась совсем недалеко. Всего десять минут по ещё пустующим широким улицам, встреча с несколькими одноклассниками, вежливое их игнорирование, отряхивание пальцев от крошек, и вот перед глазами высокая цилиндрическая постройка, так же расширяющаяся к верху — Лизин блок. В самой школе не наблюдалось ничего необычного, а в её расположении — очень даже: она была как будто центром «солнышка», образованного пересечением шести главных дорог и пяти побочных. По точно такому же принципу строились и прочие муниципальные здания: остальные учебные заведения, госпитали, дворцы правосудия и другие, в результате чего сверху можно было увидеть подобие созвездия: высокие башни — звёзды, лучики — улочки и остальное пространство — травяно-зелёное небо. «Жаль, что на самом деле оно совсем не такое чистое и почти круглый год серое и унылое», — мельком подумала девушка, натягивая рукава рубашки на озябшие пальцы и ускоряя шаг. «Целыми днями одно и то же: тёмные грозовые тучи и ветер. Говорят, в Зауралье гораздо светлее, и облачность реже». Лизавета подбежала к школе, кое-как прислонилась к шершавой стене и, не обращая внимания на неуверенные жесты охранников, увещевающих, чтобы студенты скорее заходили внутрь и не задерживались снаружи, осталась ждать. Спустя пару минут к Заболоцкой подошла рыженькая девочка с таким же хмурым выражением и, бессловесно поздоровавшись, встала рядом.
