Странствие (СИ) - "Алексис Канте" (мир бесплатных книг txt) 📗
— Что ж, хорошо. Я не воюю со стариками и женщинами, — сказал Гулуй. — Надеюсь сопротивления не будет.
Вард Хакни прикрыл веки, а Динт воинственно заявил:
— Мы не боимся войны с тонка и с радостью перебьем десяток тысяч. Но если против Хакни обрушится весь союз — придется туго!
— Уверяю, Маурирта придут на помощь. Мы приведем столько легионов, сколько потребуется, — пообещал Гулуй.
Шан не удержался и воодушевленно сказал:
— Лучше всего загнать всех тонка в болота!
— Верно, молодой принц, — похвалил его лорд Хакни. – Я еще короля Дайкойгона просил об этом!
— Тонка загадили неплохие луга своими отвратительными болотными шарами. Можно луга распахать, вырастить пшеницу или рожь, а муку поставлять в столицу, — сделал заманчивое предложение Эвет.
Начать большую войну с тонка? Гулуй бы повоевал с радостью, хоть и принесет такая война малую славу.
— Война с тонка в воле короля, а не моей, но признаюсь я хотел бы этого!
Больной лорд посмотрел прямо в глаза Гулую.
— Мне кажется, наступил добрый день, когда Хакни и Маурирта забудут разногласия, разночтения в вере и вступят в долгий плодотворный союз. У меня есть сын — Вард Младший. Прилежный мальчик. Ему четырнадцать, и он, извините мой принц, он сейчас на западном побережье. У вас есть две прекрасные дочери! Предлагаю брачный союз с любой из них, я хотел бы устроить его судьбу перед своей кончиной.
Маурирта опешил. Выдать Литу замуж за старовера?! Чтобы она вечно извивалась от холода в ледяной пасти Двуглавого Демона? Да, он скорее сам туда провалится!
Гулуй презирал лжецов и лгать не любил. Но отказать Хакни сейчас… Подставить под удар исполнение Завета? Не иначе он прогневал Странника, пришел гадкий случай, и бог его заставляет.
— Старшая дочь — Дилия помолвлена с Ветайном Саддо, — пришел он в себя. — Младшая… Лита. Признаюсь, нежданное предложение! Не знаю, что скажет король…
— Новый король, — уточнил Эвет.
— Да. Мой брат Гед… Пусть так! Ради нашей дружбы, я согласен! — ему удалось проговорить без запинки.
— Отец! — вскричал Шан.
Гулуй яростно повернулся к сыну.
— Не лезь!
— Понимаю молодого принца, — довольно выдохнул Вард Старший. — Всем нам это в новинку! Хотя на заре Атонкариса такие браки были обычны. Поднимем же кубки за будущее родство!
Гулуй побарабанил пальцами по столу, выпил кислятину Хакни. Гед не сильно обожал темных братьев, но уж он позаботится зарубить противоестественный брак на корню. Шан взирал на отца, как на предателя. Ничего… Вечером он вразумит болвана!
— Нам еще нужно продовольствие, — уведомил Кансарус.
Эвет развел руками.
— В Битве его мало, вот если подождать…
— Не могу, — прервал Гулуй. — Как только лошади отдохнут, мы двинемся дальше.
Лорд Хакни высказал последнее слово.
— Поскреби по сусекам, брат. Динт! Сармен! Пойдете в поход под началом принца. Да помогут всем нам родные боги!
Глава 14. Зал Чтений
«Как можно что-либо знать о боге?» — любимое изречение не только дяди Тимона, но и всего народа Хисанн. По легенде его произнес Первый Пророк может тысячу лет назад, а может две… Давно, когда лжецы-странники лишь начинали ходить по городам и весям, рассказывая сказки о якобы чудесном спасении в океане. Хисанн тогда еще не отведали истины; они также как их наилучшие друзья Биннахар или злейшие враги Маурирта, исповедовали старую религию с ее бесчисленными обрядами, нарядными одеждами, жертвенными подношениями четырем супругам и бесконечными пышными торжествами.
Первый Пророк спустился с хребта Неизвестного Бога вовсе не для установления законов, наставления людей или постройки храмов в свою честь. Ни к чему это… Богу главное, чтобы люди жили! А правильно они живут или нет, кто скажет? Кто возьмет на душу такую смелость? Или кто-то знает мысли и думы непостижимого?! Нет… Бог лишь заботится о пастве и приводит пророков, если его верный народ нуждается в спасении.
Вновь слушая деяния Первого Пророка Кассад не мог не ликовать: «Как же они были насущны — спасительны!» Пророки приходят в тяжелые года, когда на кону само существование людей, поселившихся на обоих берегах Слезы. Тем древним годом шла жестокая война, в которой Маурирта бросали союзников под ядовитые копья тонка, а сами прятались в сторонке, приберегая силы. Первый Пророк раскрыл истинного врага — поэтому Хисанн и болотные создания стали ненадолго друзьями. Новая, чистая от помыслов и неугодных богу дел вера навсегда расколола бывших союзников. В Колыбели уже ничего не помнят — их многие книги и летописи сожгли при взятиях города и беспрерывных восстаниях, но Деяния — единственное слово, которое передает всю полноту веры Пророков. Деяния — не просто история, оно еще напоминает, что Неизвестный Бог существует!
Раз в году люди Хисанн приходят на чтения. Сегодня — девятый день: чтения идут в обратном порядке от Девятого пророка к Первому. Лишь девять раз приходили вожди — пророки, посланные богом! Последний из них явился в сорокалетнюю войну, ее вели лорды и короли — все со всеми.
Зал Чтений в Стойком Парке — округлый, старый, весь рассохшийся, с редкими колоннами и невысокой крышей, утомленной дырами и прорехами. Иные из дыр зияли от гнета веков, другие от войн древних и новых. Каменщики Скита нередко сами лазили по своду, убирая опасные, могущие сорваться вниз светло-серые гранитные обломки. Перестраивать Зал Чтений заново, ремонтировать или приукрашивать его — кощунство — он примыкает к Келье Первого Пророка. Каменную лачугу Первый Пророк соорудил в лесу на берегу Слезы, и ныне от буйного леса остался лишь маленький парк позади кельи и вокруг гранитного зала. Да и в нем шестнадцать лет назад похозяйничали Маурирта, срубив и вывезя все большие деревья.
Но парк возрождался. Он всегда переживал беды. Молодые побеги, тонкие деревца спрятались от огня войны, укрылись от пил врага. Еще кое-что насадил лорд-отец — и деревья в парке вступали в полосу расцвета. Здесь росли несколько южных вязов, дубовый кустарник, драгоценные серебряные деревья тонка с их раскидистыми ветвями и блестящей корой, один большой каштан, уцелевший не иначе как по воле бога, две липы и две парочки ив, склонившихся над протокой, которую лорд Эссад провел от реки. Протока, откровенно сказать, наполнялась только в половодье, но благодарные жители Скита не давали ей полностью усохнуть, принося воду Слезы ведрами и большими кадками. В траве и кустах парка водились ящерицы, мыши, на деревьях обустраивали гнезда птицы, иногда из реки в заросли парка пробирались водяные ежи и речные крысы, которых старались не трогать даже в тощие года.
Первый Пророк проповедовал на небольшой лужайке перед десятком слушателей; Верховный чтец Мейд Хирунн, — сюзерен Завета и тесть брата, глубоким басом читал жизнеописание перед несколькими тысячами верующих. Он стоял на священном, покрытом белоснежным с сизой каймой покрывалом помосте в центре зала, чтецы Скита выглядывали из-за его спины, а вокруг расположились люди. Детей не было, а в остальном Слово Пророка не знало различий меж бедными и богатыми, мужчинами и женщинами, хотя в передних рядах, как обычно, находились лучшие воины и лорды.
В Дни Чтений в каждом замке и городке Хисанн собирался народ — впитать историю. Сегодняшние чтения необычны — в Скит прибыл не только Мейд, но и большинство вассалов. Кассад знал причину, а Верховный Чтец нет… Род Хирунн — столь же знатный, как и Хисанн, все еще не мог забыть о претензиях на первенство. Что ни говори, Пророк первые слова сказал в Завете — предгорном городке. Мейд — высокий, горбоносый, достаточно сильный для своих узких плечей непременно поддержит Зартанга, а с ним брата поддержит весь Завет.
Мейд начал чтение на заре, с ранними лучами, а уже давно миновал полдень, и за ним прошел час трапезы. Кассад, как и остальные слушатели, устал высиживать на полу, где местами сквозь камни пробирались стебли пожухлой травы. Мучила жажда, хуже того, сильно хотелось пустить струю — хоть он и постарался ничего не пить утром. Это не давало ему пропустить сквозь себя и пережить заново жизненные перипетии Пророка. Да и в голове вертелось лишь одно событие — наступающий вечер.
