Сияй, Бореалис! Лоскутки (СИ) - "Liz Elzard" (читать полную версию книги .TXT) 📗
Беда только в том, что чаще всего юношеская любовь оказывается слепой детской влюблённостью. Она как пятна после взгляда на полуденное солнце: из-за них не видно действительности до поры до времени.
Не потянувшись однажды к переменам, Лирет так и не познакомилась бы с Элаем, не влюбилась бы в него и не заинтересовала бы. То была репетиция очередного концерта, и часто за процессом приходили наблюдать друзья Жанэ и других девушек. Парень, со взъерошенным каштановыми волосами и одетый со вкусом, давно приходил сюда. Вид у него всегда был скучающий, будто кто-то заставлял его томно наблюдать за танцующими под скрипку девушками, притом казалось, будто он и не смотрел ни на кого. Когда он уезжал на мотоцикле туда, откуда появлялся, его замечало гораздо больше людей. Сам парень был похож на какого-то супергероя, который приходил сам по себе, но явно целесообразно, затем так же исчезал. Иногда он общался со всеми, а порой просто брал роль наблюдателя. Жанэ сказала, что он из богатенькой семьи каких-то очень крутых телепатов. Лирет стала на него украдкой поглядывать. Вначале у неё не возникло никакого доверия к Элаю: собой он являл типичного богатенького сыночка с надменным блеском во взгляде. И чем больше девушка об этом думала, чем чаще их взгляды пересекались. Игра в гляделки продолжалась до тех пор, пока Элай первый не заговорил с Лирет, когда все расходились по домам.
— Ты слишком много обо мне думаешь, — сказал он, будто ледяную воду выплеснул.
Девушка ещё никогда так не краснела. Она быстро вымела из головы растерянность.
— И что с того? — изобразила гордость Лирет. — Рыться по чужим мыслям не очень красиво.
— Мне было скучно, а твои мысли бывают смешными.
— Отныне я буду думать о чём-нибудь мрачном — как тебе такое?
Парень закинул в рот жвачку. Запахло мятой.
— Нет, лучше думай обо мне. А ты вроде Лирет?
— Вроде.
— Ну ладно, тогда я вроде Элай. Как тебе такое?
— Я чувствую себя очень странно, когда говорят моими словами.
— Я тоже. А ты далеко живешь? Я могу подвезти.
Лирет недоверчиво на него взглянула, перекинув скрипичный футляр через плечо. Дело попахивало подвохом.
— Никаких подвохов, — заверил Элай, улыбнувшись.
С ним даже и разговаривать не нужно. Девушка старательно подумала о дохлых голубях. О целом погосте голубей.
— Почему именно голуби? — поинтересовался парень.
— Ну перестань, правда! Ты постоянно так делаешь?
— Почти и чаще всего от скуки, но читать мысли подряд не так просто, знаешь ли. Так тебя подвезти до дома?
— А ты подвозишь простолюдин?
Элай изогнул бровь, затем рассмеялся.
— Я ведь всего лишь предложил подвезти тебя, твой социальный статус здесь не причём вообще.
Лирет стало неловко за свою напускную дерзость.
— Ну ладно, поехали, — сказала девушка как ни в чём не бывало.
Элай подошёл к мотоциклу, одиноко ютившемуся на парковочном месте, и подхватил шлем. Лирет украдкой осмотрела двухколёсного спортивного монстра в чёрных доспехах. Такой наверняка стоил не одну сотню школьных обедов. Да куда там обеды…
— Подарок отца за хорошие оценки, — гордо отметил Элай. — Я был троечником в пятом классе, затем появилась мотивация подтянуться в учёбе.
Он протянул девушке шлем, и она осторожно нацепила его на голову, затем неуклюже водрузилась на мотоцикл. Парень уселся впереди.
— Держись крепче, — предупредил он.
Лирет застопорилась, затем несмело обхватила его спину и осторожно прижалась. Взревел мотор.
Так всё и началось — с прикосновения. Мало того никогда не знаешь, что какое-то обыкновенное прикосновение может творить чудеса с сердцем.
Они неслись по автостраде, а Лирет казалось, будто они летят наперегонки с кометами уличных фонарей, вывесок и автомобильных фар. Всё это происходило вне времени и как будто во сне. Пальцы сминали джинсовую ветровку мотоциклиста.
Было ли это чувство частью силы телепата?
Притормозив у двора, они разговорились ненадолго. Элай рассказал, что учится в частной элитной школе и иногда участвует в городских мотогонках. Для Лирет это звучало захватывающе, но чем дольше она вслушивалась в рассказы, исполненные героизма, тем больше ловила себя на мысли, что такой парень её очень скоро позабудет. Становилось тягостно, что даже сама девушка не заметила, как окунулась в непривычные размышления. Оттуда её смогло вызволить прохладное ощущение мяты на щеке.
— Ну пока, простолюдинка! — засмеялся Элай и надавил на газ.
Лирет, опешив, проводила его обескураженным взглядом, откровенно не поняв, что парень хотел этим сказать. Что это вообще было только что?
Тот невинный поцелуй наложил магию, решила девушка, потому что с того момента время, проводимое не с Элаем, стало мучительным. Это был всего лишь первый разговор наедине, первая поездка на мотоцикле по ночному городу, а магия начала действовать с той секунды. К слову, сам парень после того вечера куда-то запропастился, и время стало ещё более невыносимо тянуться. Любые другие мысли вытеснялись мыслями о нём, о том сам мятном поцелуе в щёку.
Элай появился снова спустя две недели. Похоже, в его духе было озадачивать девчонок, а затем пропадать куда-то. Лирет ещё никогда так сильно не желала конца репетиции. После она охотно подошла к Элаю.
— И что это тогда было? — беспардонно потребовала объяснений девушка.
— А что было? — непонимающе ответил вопросом тот.
— Как это — что? Забыл? — Лирет, зардевшись, разозлилась. — Или это ты так от скуки делаешь?
— Если я что-то делаю, то это либо потому, что я хочу это делать, либо от нечего делать, либо потому, что так надо.
— Всё понятно, — девушка развернулась, не желая продолжать разговор.
Если бы он не был таким напыщенным эгоистом, то, может быть, имело бы смысл дать ему объясниться. Только вот магия того поцелуя противодействовала мыслям, и Лирет напрасно пыталась подавить то ощущение.
— Постой, — раздалось за спиной.
Затем Элай возник прямо перед девушкой. Его взгляд стал серьёзным.
— Ты всегда теперь будешь так думать? Не стоит меня приписывать к тем богатеям, которые привыкли только развлекаться.
— Тогда в чём был смысл того поцелуя? Мы ведь толком не знаем друг друга.
— Так ведь никогда не поздно узнать друг друга, — на его лице растаяла улыбка.
Лирет не знала, какая вселенская сила ни с того ни с сего связывает людей, порой абсолютно разных. Почему же Элай, парень довольно популярный, нашёл именно её? Девушка боялась отпугнуть этой мыслью ту любовь, которая взяла и возникла на ровном месте. Что-то начинало меняться в жизни. Музыка Ви-Ви стала чище и звучнее, наполнившись яркими переливами. Это магия Элая делала её лучше. Мир вокруг исчез, он исчез из мыслей Лирет, сменившись воздушными светлыми мечтами.
Элай оказался славным парнем: и в кино пригласит, и дверь придержит, и угостит самым вкусным мороженым. Идеал, а не парень, как считала Лирет. Каждую встречу они обязательно выбирались куда-нибудь в город, непринуждённо проводили время за прогулкой, обнимались, трепетно прилипнув друг к другу, затем катались до позднего вечера, пока телефон девушки не начинался разрываться от маминых звонков, да так, что хотелось избавиться от гаджета. Элай только посмеивался. Лирет однажды поделилась своей тайной о том, что собирается поступить в консерваторию и уже готовится к конкурсу. К слову, парень ни разу не проявил интерес к её увлечениям. Сам он мог без умолку тараторить о мотоциклах, что порой создавалось впечатление, будто он разговаривает сам с собой или с каким-нибудь воображаемым мотоциклистом. В его голове не было места ни для скрипки, ни для симфоники, ни для сочетания этих элементов с танцами. То, как Элай забрёл однажды в танцевальную студию и, что главное, — зачем — пожалуй, навсегда останется тайной.
Школьные занятия превратились в клетку, из которой хотелось вырваться в город, туда, где ждал любимый человек. Здесь же изменилось немногое и за короткое время стало настолько обыденным, что хотелось бежать от этого прочь. Зерек всё так же препирался с учителями и сверстниками, сморчкового эксперта всё так же дразнили, Киту всё так же обходили стороной, разве что Карише отрастила длинные роскошные волосы и похорошела, что было обратно пропорционально характеру. Все они неторопливо взрослели. Удивительно, но уже через год класс распадётся — каждый разбредётся по своей дикой тропе. Впереди ждали последние в жизни летние каникулы, а дальше — волнительный год, который затем распахнет перед едва оперившимися птенцами путь в небо. Для кого-то оно будет грозовым и хмурым, для кого-то — солнечным и лазурным. А до тех пор нужно было отрастить надёжные крылья.
