Невеста без места - Сапункова Наталья (читать книги полностью без сокращений бесплатно TXT) 📗
— Потому что для сильного приворота надо силу жизненную у кого-то взять. И это от ведуна зависит, как он сделает, как сумеет. Если приворот для девки, то силу чаще берут у парня. Но можно и у девки, и у обоих поровну, и у стороннего кого-то. Все равно кто-то здоровье теряет, хоть и не так быстро, может, годы пройдут! Но счастья никакого не будет, понимаешь? Истинные любовь и счастье лишь Лада дает. Не все ведуны про это говорят, только иначе никак.
— Ладно, ладно, — отмахнулась Чаяна, — поняла я. Ты сама-то много можешь и знаешь, хоть и внучка волхвы? Недавно поневу надела. А раньше такие ведуньи были, не чета нынешним!
— Ты к чему это? — насторожилась Велька.
— Да так! А ты не забыла ли, что мне твои же руны Иринея обещали? Он — моя судьба, выходит. А ты про привороты заладила, в которых и не разбираешься, сама говорила. Ладно, сестренка, — Чаяна обняла ее, — я не сержусь, и ты по-пустому не беспокойся и меня больше не пугай. Как же мне без Иринея? Люблю я его! Хоть и княжна я, а такое счастье — с любимым обручиться, ни на что его не променяю! И больше чтоб ты меня волшбой не неволила, поняла? Тоже выдумала! — это Чаяна шутя сказала, без злости, но Велька не сомневалась, что сестра обиделась.
— Конечно, не стану, — пообещала она, улыбнувшись, — так, при боярынях и девках и выложу, что у меня на уме, если не захочешь с глазу на глаз поговорить.
Чаяна взглянула исподлобья, и они разошлись — непонятно, то ли помирились, то ли все же поссорились.
— Ну как там, что вызнала? — пристала, конечно, потихоньку с расспросами Любица.
— Приворота не было, — пожала плечами Велька, — а значит, не о чем беспокоиться. Хуже всего, если бы был приворот. С этим разбираться сильная ведунья нужна, значит, срочно сворачивать надо и ехать туда, где есть святилище и волхвы опытные. Нет, Чаяна в этом лгать бы не стала.
Любица лишь качала головой.
— Эх, Огнявушка. Ну да, она и Воевне твердила, что не было ворожбы да не было. Не она — ладно. Но я-то не забыла, что тебе зачем-то волосы резали, не для забавы ведь! Сестрица твоя упрямая. Может, просто она кому-то больше верит, чем тебе? Потому что пообещали то, чего ей больше всего на свете хочется?
— Кто мог пообещать?
Любица лишь руками развела:
— Знать бы! А только волосы тебе остричь могли мы с Воевной да Чаяна, да еще Малка твоя, ну и да, наши девки тоже. Но девки тебя, Аленьину внучку, боятся, не стали бы пакостить.
— Ночью хоть кто зайти мог.
— Как же. Зверь твой черный так и спит у нашего шатра каждую ночь, ему там кошму кладут. Подойдет кто — он смотрит и рычит. Не замечала?..
Велька о своем думала.
— Быстро слишком для приворота, — добавила она. — Приворот сушил бы его медленно, может, только через год-другой и стало бы заметно. А специально на смерть делать… разве кто-то смерти его хочет? Нет ведь…
Ириней не выздоравливал, хоть и умело скрывал это, терпел, держался. А тут так и сознание потерял, упал головой на шею коня, хорошо что рядом ехавшие заметили сразу, подхватили, отнесли подале от копыт и колес. И обоз, конечно, остановился. Хрять сразу принялся за дело, он же и за Велькой послал.
Когда Велька подошла, Ириней уже пришел в себя, улыбался виновато, дескать, сам не знаю, как оно могло так выйти. Он лежал на кошме, бледный до синевы, исхудавший, а Чаяна сидела рядом и за руку его держала, гладила. Знахарь укрепляющее снадобье смешал, но на Вельку выжидательно поглядывал. Та снадобье одобрила, добавила только в него каплю живой воды из своего флакона да сказала:
— Тебе бы, княжич, теперь в повозке поехать. Отдохнуть тебе надо, поспать, и все наладится.
— Я да в повозке? Никак шутишь, Огнявушка? — усмехнулся Ириней и впервые за столько дней взглянул на княженку прямо, а не вскользь. — Нельзя мне в повозке, кони засмеют.
— Кони над хворыми и ранеными не смеются.
— Какой же я хворый и раненый!
И впрямь скоро на его щеках румянец какой-никакой появился, и он встал, шутить начал и улыбаться, снова сел на своего коня, и обоз двинулся. Чаяна рядом поехала и не сводила с него влюбленных, радостных глаз.
— Смотреть на них и то уже счастье, — сказал потом Воевне боярин Мирята, — да только княжич что-то меня тревожит. Он ведь у меня с трех лет перед глазами, как на коня посадили. Любимчик отцовский! Здоровым рос, никогда, почитай, и не болел, даже детские хвори простудные стороной его обходили! А теперь-то чего стряслось? — и поглядывал он при том на Вельку, которой ответить было нечего.
Еще через день наутро Ириней не смог встать. Опять все всполошились. И теперь уже Велька без сомнений заявила старшей боярыне, что надо срочно искать умелую волхву, лучше из святилища, да из старших, которые главные обряды творят, иначе жизнь княжича угаснет, как лучинка, и очень скоро. Воевну убеждать не пришлось, сразу все поняла да кинулась говорить с обоими воеводами. Мирята, уразумев, аж с лица спал, Горыныч почесал затылок:
— Да где же нам теперь добыть волхву из святилища? Не помню я тут больших святилищ близко.
— Весь вчера проехали, — подсказал кто-то, — какой-никакой ведун у них быть должен. Может, там и подскажут чего, они-то лучше знают здешние места!
На том и порешили, и тут же Горибор с десятком кметей умчался к той, позади оставленной веси.
Весь день обоз стоял у дороги, дожидался посланников. Весь день люди изнывали от беспокойства и неизвестности. А о том, что сватовство не ко времени затеяно, а то и вовсе к несчастью, говорили уже не таясь. Не хотел ведь отдавать дочерей вериложский князь, так зачем в таком деле принуждать? Конечно, не раз бывало и будет, когда свадьбами мир скрепляли, союзников получали, с врагами замирялись, и далеко не всегда такие свадьбы были желанны всем новоиспеченным родственникам, но тут выходило уж совсем как-то не по-людски. И волхвы ведь у богов спрашивали, и жертв вон сколько принесли, и никакого зла грядущего не увидели. Оплошали, выходит, волхвы? Или это боги сначала благоволили, а потом вдруг прогневались? Что ж, и так бывает, когда Божья воля людям вовсе непонятна.
А делать-то что?..
Дале ехать? Назад ворочаться?
Да и какая веселая свадьба, какая радость, если одному из женихов, уже и с невестой обрученному, посредине пути краду складывать придется?
А ведь обручились молодые по любви, вон счастливые какие были! Недолго, правда…
Чаяна от жениха не отходила, так и сидела с ним рядом, за руку держала, бледная, дрожащая, у нее уже и плакать сил не было. Велька места себе не находила: то молилась, то пыталась призвать все доступное ей знахарское искусство и помочь больному. Живая вода Быстрицы не помогала совсем. А волхвовская сила к Вельке опять пришла, и, казалось, было ее очень много, и Велька старалась, припомнив всю бабкину науку. От такого, может, и безнадежный бы встал — но не Ириней. Иринею иногда становилось лучше, дыхание углублялось, румянец какой-никакой возвращался, даже глаза княжич открывал и что-то говорил и улыбался Чаяне. Но всякий раз вскоре ему становилось хуже, чем было…
Только в вечеру посланники вернулись. Посреди верховых кметей ехала двухколесная повозка, а в ней на старой кошме сидела высокая худая, совсем седая старуха с непокрытой головой. Ведунья.
— Чара, из Годуни-веси, — пояснил Горибор, — говорят, на сто верст вокруг искусней не найдем.
Только вблизи Велька разглядела, что ведунья Чара не такая уж старуха — может, только немного она старше княгини Дарицы. Волосы, перехваченные пестрой плетеной тесьмой, белы как снег — это да. Рубахи на ней простые, льняные, не вышитые, зато на ожерелье оберегов и амулетов всяких множество, и чудных на вид — это тоже как полагается. Кожа темная, загорелая как будто, тонкие губы в линию сжаты. Кудес большой на ремне за спиной.
На Вельку она сразу посмотрела внимательно, кивнула:
— Ага, вот как, значит. И огневуха тут есть. Ты теперь-то мне не мешай, притухни малость.
