Серый ангел (СИ) - Трубецкой Олег (книги TXT) 📗
Из состояния глубокой задумчивости Бориса вывело какое-то сопение у него за спиной. Он повернулся назад. Это была всего лишь собака.
— Найда! Это ты? — приветствовал овчарку Борис. — А я то думаю, кто за мной ходит. Не подскажешь, как пройти…
И тут Борис осекся. Может на первый взгляд, эту собаку и можно было принять за любимицу комиссара, но это только на первый взгляд. То есть, конечно, это была собака черного окраса, крупная немецкая овчарка, но на этом сходство заканчивалось. Во-первых, это был кобель. Борис и сам не знал, почему он так решил, но он был уверен — это кобель. Но на этом различия между Найдой и этим псом не заканчивались. Глаза у этого пса были совершенно не собачьи. В них светился разум. Но не человеческий и не собачий, а какой-то потусторонний. Пес разглядывал Бориса, словно тот был большим свиным окороком, и он не знал с какой стороны за него взяться. Хотя было жарко, пес дышал спокойно и размеренно, язык его не вываливался и, вообще, судя по его внешнему виду, чувствовал он себя, в отличие от Бориса, прекрасно.
— Ну, что смотришь? — спросил его Борис. — Хочешь меня съесть?
Пес согласно облизнулся и, наклонив голову, с сомнением посмотрел на Бориса.
Ладно, — сказал Борис. — Я пошел, некогда мне с тобой тут.
Он повернулся к псу спиной и пошел дальше. Пес затрусил за ним следом. У родильного отделения Борис, наконец, увидел живое лицо. В тени дерева прямо на бордюре сидел сильно загоревший, внешне еще крепкий, лет шестидесяти пяти, старикан. Одет он был в камуфляжные штаны армейского покроя и ослепительно голубую нейлоновую рубашку. В ушах у него торчали наушники старого си-ди плеера, который лежал тут же рядом на бордюре. Старикан, флегматично пожевывая огрызок сигары, глубокомысленно сплевывал себе под ноги. Очевидно, это был больничный сторож дед Аким. Заметив Бориса, он снял наушники и вопросительно взглянул на него.
— Здорово, отец, — поприветствовал его Борис. — Что слушаем?
— Звуки природы: шум моря, пение птиц, звуки леса. Снимает напряжение и благотворно сказывается на нервной системе, — важно пояснил больничный секьюрити. — Век стрессов требует новых лекарств.
— Вот ты знаешь, что служит основной предпосылкой к раковым заболеваниям? — спросил он Бориса. — Неудовлетворенность личной жизнью. Все болезни от нервов, парень — подытожил он.
Борис промычал что-то, очевидно, означающее согласие с этой оригинальной доктриной.
— Отец, — обратился он к сторожу, — ты не подскажешь, где здесь находится отделение реанимации?
— Да вот прямо за этим зданием, — сказал дед Аким, махнув рукой. — А тебе зачем? Навестить кого пришел? Так в отделение тебя не пустят.
— У меня в реанимации друг работает — Рустам Галлиев, — Борис не стал вдаваться в подробности.
— А-а, — протянул дед Аким, — господин Последний доктор.
Борис непонимающе посмотрел на сторожа.
— Мы его здесь так между собой называем: господин Последний доктор, — пояснил дед Аким.
— Он что, такой плохой врач? — спросил Борис.
Дед Аким засмеялся коротким кашляющим смехом.
— Да нет же, — сказал он. — Но он же и в морге работает. Ты посуди сам: первый твой врач — это врач-акушер, а последний диагноз в твоей жизни ставит патологоанатом. Отсюда и Последний доктор. Ну, ты иди, он сегодня на дежурстве.
— Слушай, отец, а чья это собака бегает? — спросил его Борис.
— Какая собака? — нахмурился дед Аким.
Борис обернулся, пес куда-то исчез.
— Только что, здесь была: черная овчарка, очень крупная для своей породы.
— Ты бы этих собак, парень, в особенности черных, обходил за три километра, — сказал дед Аким. — Не знаю, откуда они взялись, но Христю они обтяпали, и, кажется, не только его одного.
Борис поблагодарил сторожа и пошел дальше. Завернув за угол, Борис обомлел. За углом его поджидал тот самый загадочный пес. Именно: “поджидал”. В том, что пес ждал именно его, у Бориса не возникло никаких сомнений. Псина лежала на самом солнцепеке, на раскаленном асфальте, и этот климатический дисбаланс, похоже, не причинял ей, то бишь ему, никаких неудобств. Увидев Бориса, пес поднялся навстречу. Борис хотел его обойти, но он преградил ему дорогу. Когда Борис сделал пару шагов в сторону, пес повторил тот же маневр и опять оказался у него на пути.
— Пшел вон, — сказал ему Борис.
Пес как-то странно помотал головой, как будто выражая свое несогласие, и остался стоять на месте.
— Уйдешь ты, собака! — замахнулся на него Борис.
Верхняя губа у пса задралась вверх, обнажая крупные клыки, и из собачьей пасти прорвалось приглушенное рычание. Невероятно, но пес не хотел его пропускать. Борис сделал шаг вперед, и рычание стало громче. Пес слегка прогнулся в спине, будто приготовился к прыжку. Шерсть его вздыбилась, а глаза блеснули красноватым огнем. И тут Борис понял, что это не пес. Это нечто демоническое в обличии собаки, из числа тех самых тварей, которые привиделись ему вчерашней ночью. Один из тех смердящих монстров, что сгоняет детей в послушное стадо. Одно из тех злобных существ, что бегают по окрестностям, и пугают людей. Перед Борисом стояло нечто из другого мира: полный набор клыков и когтей, под стальной вороненой щетиной ходили бугристые мышцы, из пасти свисал раздвоенный змеиный язык, а бока охаживал чешуйчатый, со скорпионьим жалом на конце, хвост.
Борис шагнул вперед, и тут тварь сделала свой выпад. Клацнули зубы, и псиноподобный монстр отскочил назад. Борис почувствовал, что кисть обожгло резкой болью. Он посмотрел вниз. Правая рука от запястья до кисти была располосована клыками. На горячий асфальт стекала и тут же высыхала на нем алая кровь. Существо облизнулось и довольно заурчало. Очевидно, что кровь Бориса пришлась ему по вкусу.
Заряд злобы, вырвавшийся наружу, был сгустком черной энергии, которая зародилась в его груди, и удержать его в себе было равносильно самоубийству. Будь это существо собакой, оно бы неминуемо погибло. Нечеловеческая сила оторвала псиноподобную тварь от земли и швырнула ее на стену. Послышался звук чвакающей плоти и хруст костей. Со стены посыпалась штукатурка. Черная тварь бесформенным мешком упала на асфальт.
— Получила, дрянь! — торжествующе закричал Борис. — Получила!! Это тебе на закуску! Хочешь еще, тварь?!
Борис пытался унять непонятно откуда взявшуюся дрожь, ощущение было такое, как будто внутри него вибрировала туго натянутая струна. Ноги как-то ослабли, и сразу тяжелым грузом навалилась усталость. Под стеной недвижимо лежала большая черная собака.
— Понравилось, мразь?! — спросил он ее. — Хочешь еще?
Борис хотел подойти поближе, посмотреть, что стало с этим дьявольским существом, как неожиданно эта тварь вскочила и, не дав ему опомниться, метнулась в сторону, и тут же пропала из виду. Борис постоял еще минуту, приводя свои мысли и чувства в порядок, потом пошел дальше. На входной двери реанимационного отделения висела предупреждающая табличка: “Чтобы вызвать дежурного — позвоните”. Но даже при желании сделать это не представлялось возможным: кто-то выдрал кнопку звонка с корнем, из двери торчал сорванный провод. Борис потрогал дверную ручку, дверь была открыта. В отделении царили тишина и запустение. Как и ожидал Борис, Рустам был в ординаторской. Он был один, и абсолютно трезв. Рустам сидел за столом и что-то писал в толстой тетради.
— А-а, журналистика, — приветствовал он Бориса. — Проходи, фратер. Я тебя ждал. Отец Ваарлам предупредил, что ты придешь.
В белом медицинском халате он выглядел совершенно иначе: строже и значительней.
— Я сам не знаю для чего я здесь, — недовольно сказал Борис. — Ты можешь меня перевязать?
— Перевязать тебя? — недоуменно спросил Рустам. Он с сомнением окинул Бориса взглядом.
— Ну, да! Меня только что укусила собака.
Борис посмотрел на свою руку. Она была абсолютно в порядке. Как будто и не кусал его никто: ни крови, ни шрамов, ни малейших следов укуса.
— Давай посмотрю, — сказал Рустам.
