Серый ангел (СИ) - Трубецкой Олег (книги TXT) 📗
— Да, у семи нянек дитя без глаза, — согласился Борис.
— Что ты имеешь в виду? — с подозрением покосился на него комиссар.
Борис подумал, что сейчас комиссар похож на взъерошенного какаду.
— Ничего не имею в виду, — ответил Борис. — Я все-таки понять не могу, чем тебе было плохо. Рассуждая логически, я вижу только плюсы.
— В том-то и дело, — уныло согласился комиссар, — что, рассуждая логически, придраться не к чему. Новое учреждение — новые рабочие места, меньше безработных. Значит, меньше предпосылок к противоправным действиям. Когда правительство ушло в отставку, я было подумал, что мне придется подыскивать новую работу. Я тогда был начальником автоинспекции округа. Но нет, старого комиссара отправили на пенсию, а мне предложили его должность. Ну, я думал, развернусь.
Комиссар тяжело вздохнул.
— Но не тут-то было. Полномочия мои за последние два года урезали до минимума. Теперь основные обязанности полиции заключаются в том, чтобы снимать кошек с деревьев, да урезонивать перебравших отцов семейства. Правда, грех жаловаться: зарплату мне подняли раз в шесть. Все шло неплохо. Но через какое-то время поползли всякие слухи насчет Института.
— Какие слухи? — спросил Борис.
— Какие могут ходить слухи среди невежественных пастухов? Вариации мало отличались друг от друга: на территории Института бордель с несовершеннолетними девками, лаборатория по производству наркотиков, склад ядерных отходов. Чушь, конечно, но я обязан был проверить. Но через какое-то время мне мягко так порекомендовали — в Институт не соваться.
— Кто тебе дал такие рекомендации? — спросил Борис.
— Главное управление — Интерпол, — сказал комиссар. — Но главное — в городе стала твориться какая-то чертовщина.
— Например?
— Например странные видения, что-то вроде галлюцинаций: кто-то видел батальные сцены Первой Мировой войны, кто-то — целую когорту римских легионеров, марширующих по стадиону, а кто-то — пасущихся прямо за городом бронтозавров.
Борису припомнилось сюрреалистическое зрелище, которое он посчитал пьяным бредом: несущийся по тротуару во весь опор на горячем скакуне с копьем на перевес средневековый рыцарь. Он едва успел отскочить в сторону. А если бы не успел? Продырявили бы его или нет?
— Хотя эти видения были непродолжительны, — продолжал комиссар, — но видели их как и отдельные люди, так и целые группы очевидцев. И, если римских легионеров можно принять за статистов какого-нибудь театра, то бронтозавров под такую версию не подгонишь. Но главное не это. С детьми стало твориться что-то непонятное. Те, что поменьше, этак лет до десяти, стали какие-то пуганные. Мамаши жаловались, что их чада по ночам боятся спать, а когда засыпают, то потом кричат во сне. А те, что постарше… Они как будто стали одержимы.
И ты туда же, подумал Борис. Даже непробиваемый железный комиссар пошел на поводу суеверий.
— Одержимы? — переспросил Борис.
— Конечно, я не верю в подобную чушь, — криво усмехнулся комиссар, — но тут поневоле задумаешься. Меня, слава богу, эта чаша миновала — Марианна всегда была домашним ребенком, все больше с книжками. Но вот остальные… Эти подростки будто с ума посходили: немотивированная агрессия, чередующаяся с полной апатией, разврат, вандализм, непонятная жестокость, издевательства над животными. Я уже решил, что в городе появился какой-то новый наркотик. Перетряс всех своих информаторов — полный ноль. И тут ко мне пришел Девилсон. Сказал, что в курсе моих проблем и может помочь. Мол, в Институте есть какая-то новейшая медицинская программа, с помощью которой из малолетнего негодяя можно сделать юного законопослушного гражданина. Я, конечно, клюнул, это было в моих интересах, тем более, за мое содействие он мне предлагал хороший довесок к моему жалованью. Мне лишь нужно было намекнуть о такой возможности горе-родителям, что я и сделал. Они, конечно, уцепились за такую возможность. А кто бы не уцепился? Кто бы хотел, чтобы их ребенок закончил свои дни в тюрьме, в психушке или вообще на погосте? У Марианны была одна подружка. Признаться, я ее не любил: малолетняя шалава, да и только. Что я только не делал, чтобы отгородить свою дочку от ее порочного влияния, но все без толку. Но после того, как ее подружка побывала в Институте на сеансе психоориентации, Марианна сама перестала с ней общаться. Что делали с этими детьми в Институте, я не знаю, только возвращались они оттуда тише воды, ниже травы. Вежливые такие, предупредительные, разговариваешь с ними, а у самого мурашки по коже — глаза у них пустые, неживые какие-то. Видимо, замечали это не многие. Я вообще попробовал это позабыть. Внешне все чин чинарем, правопорядок обеспечен. Да и деньги мне платили не малые.
— А зачем ты мне это рассказываешь? — спросил Борис. Странно было видеть комиссара абсолютно трезвым, и еще страннее было выслушивать его покаянные речи — такой дородный мужчина. С автоматом в одной руке и стаканом вина в другой он выглядел куда импозантней.
— Да вот, я все думаю. Может, во всех этих слухах есть толика правды. Дыма без огня, как известно…
— Вы вовремя спохватились, господин полковник, — зло сказал Борис. — Я на вашем бы месте нашел бы Неукротимых, пока кто-то еще не погиб.
С этими словами Борис вышел из кабинета. Прочь, думал он. Подальше отсюда. Заберу Нику и первым самолетом: в Лозанну, в Урюпинск, к черту на кулички, но подальше отсюда. А можно поехать к родителям. Точно! — обрадовался осенившей его мысли Борис. Я ведь у них уже три года не был. Мать обрадуется, в особенности, если я приеду с Никой. Она спит и видит себя бабушкой. Думаю, и Ника не будет против. Эти мысли вернули Бориса в нормальное расположение духа.
Идти в такую жару пешком до городской больницы Борису не хотелось, и он решил поехать на такси. В них хоть кондиционеры есть, подумал он. На центральной улице с громоздким названием “улица Великого Национального ополчения тысяча восемьсот семидесятого года” на его призывно поднятую руку остановился рикша образца этого года. В смысле, это был тот же желтый “Мерседес” с шашечками на боку, но за рулем сидело лицо явно азиатского происхождения. Идеально чистое стекло на двери опустилось вниз и веселый голос спросил:
— Куда ехать, флател?
Борис еще не успел насладиться прохладой внутри салона, а такси уже подъехало к корпусам городской больницы. Он достал мелкую купюру и протянул водителю.
— Мой подождать, флател? — спросил улыбающийся авторикша.
— Нет, дружище, не нужно, — ответил Борис. — Я здесь надолго.
— Ну, пока-пока, — водитель махнул на прощание рукой, и такси тронулось.
Вавилон, подумал Борис, машинально провожая “Мерседес” взглядом. Интересно в Орбинске уже есть вьетнамские кварталы?
Территория больницы напоминала городской ландшафт после взрыва нейтронной бомбы. Причем, эта бомба рванула лет двадцать назад — ни медперсонала, ни больных, ни живых, ни мертвых. Борис прикинул, что он не был здесь лет сто, последний раз классе так в девятом, когда они все ходили делать прививки от гриппа. Никаких указателей, схемы или чего-то такого, что бы указывало на расположение медицинских отделений. Это называется заблудиться в трех соснах, подумал Борис, надо было узнать у отца Ваарлама, где находится отделение реанимации. Борис прошел мимо инфекционного корпуса, отделения педиатрии, все они были пусты, а двери закрыты. Вот тебе сюжетец: из недр земли появляется Нечто, именно так — Нечто, с большой буквы и пожирает все живое, оставляя лишь пустые дома: накрытые столы, теплый ужин в тарелках, работающий телевизор и незаконченная предупреждающая надпись на стене: “Бегите! Он придет снова”. Похоже, в нем навсегда умер режиссер фильмов категории “Б”: низкий бюджет, начинающие актеры, малопритязательные зрители. Воображение у Бориса всегда работало хорошо. Пора заставить его работать на себя. Только без драматизма и лишних соплей. Если отвлечься от псевдофантастической и мистической чепухи, можно было предположить, что некие неизвестные силы избрали город Орбинск для испытания сверхсекретных изобретений. И эти же неизвестные силы используют Институт как прикрытие для своих темных делишек. Например, можно предположить, что на территории округа проводятся эксперименты по климатическим изменениям и управлению погодой. Аномальная жара в это время года тому доказательство. Случаи массового психоза у детей — это уже испытания психотропного оружия, какого-нибудь пси-генератора, а вот динозавры за городом — это явные неполадки еще недоработанной машины времени. Судя по всему, те спецы, которых нанял Жорка, попали в точку, как это не дико звучит.
