Обитель духа - Погодина Ольга Владимировна (лучшие книги без регистрации .txt) 📗
– Утка с горы Ямынь улетела на север, – сказал человек.
– Я доложу господину Цао, – милостиво сказал человек в серо-синем. – Ступай.
– Итак, племянница. – Господин Той взял в руки чашку с настоем цветков хризантемы и отхлебнул. Запах и вкус были изумительными – так, как он любил. Он благодарно улыбнулся Ю-тэ, сидевшей рядом с ним. После немного затянувшегося ужина в кругу семьи следовало подумать о делах. В этом он целиком полагался на Ю-тэ и потому не удивился, когда, завернув после ужина в покои старшей жены, обнаружил там И-Лэнь. Девочки не было, значит, они могут спокойно поговорить втроем. – Что случилось с твоим мужем? Мне прислали какой-то на редкость невразумительный доклад. И это мои хорошие доносчики. А уж что блеял этот кретин в официальном послании, лучше не говорить. Что произошло?
– Фэнь попытался бежать, – медленно, в упор глядя на дядю, ответила И-Лэнь. – Его поймали и… перестарались с поимкой. По крайней мере это то, что я знаю. Увидеть его тело мне не дали.
– Какой умный человек – и какой глупый ход, – пожал плечами министр. – Скажи, зачем он это сделал?
– Бесцельность существования сводила его с ума, – просто ответила И-Лэнь. – Мой муж был полевым полководцем. Это люди действия, насколько я понимаю.
В ее голосе прорезалась стальная нотка. «Не смей принижать моего мужа!» – истолковал ее господин Той. И это при том, что она приехала к нему в роли просительницы. Воистину, мужественная женщина!
– Мы скорбим вместе с тобой, дорогая. – Ю-тэ мягко и своевременно коснулась ее плеча. – Но я как человек со стороны не могу понять, как Фэнь мог подвергнуть тебя и своих детей новой опасности… зачем…
– Он писал письма. Много писем, – неохотно сказала И-Лэнь. Ее глаза подозрительно заблестели. – От кого и кому они, он не говорил… даже мне. А потом объявил о своем решении. Я говорила, что это глупый и несвоевременный поступок. За себя я не опасалась – казнят нас вряд ли, императору незачем показывать себя излишне жестоким, а вот муж… я знала, что этим все кончится! – неожиданно вырвалось у нее, голос надломился, и плечи дрогнули.
– Ну-ну! – успокаивающе произнес господин Той. Он обменялся взглядами с женой, и та обняла душераздирающе всхлипывающую женщину. – Должно быть, кто-то обнадежил его. И, возможно, даже не напрасно.
Это следовало обдумать. То, что Фэнь бежал, не имея никакого плана действий, было невозможно.
– И он взял с собой свою последнюю книгу. – И-Лэнь перестала плакать, ее голос снова зазвучал ровно, только как-то приглушенно. – И никто ничего о ней не сказал. Не задал ни одного вопроса. А я знаю, о чем она. Это очень опасная книга. Фэнь иногда читал мне отрывки из нее. Такое молчание очень странно. Они должны были задавать мне вопросы о том, есть ли еще экземпляры, черновики, – все, что угодно. Я ожидала этого и все уничтожила. Но никто не спросил.
– Это очень странно, – согласился господин Той. – Может быть, Фэнь перед смертью встретился со своим мифическим другом и передал ему книгу?
– Он не расстался бы с ней просто так, – уверенно сказала И-Лэнь. – Фэнь считал ее своим самым великим творением… А теперь я даже не смею спросить о ней! – Ее голос опять прервался.
– Вот что, – сурово сказал господин Той, – ты сюда не рыдать приехала, племянница. У некоторых я бы списал это на слабый женский ум, – но не у тебя. – Он откинулся, наблюдая, как фраза производит должное впечатление: И-Лэнь сглотнула, выпрямилась и сжала губы – больше ее слез он не увидит.
– Ты прав, дядя, – сказала она. – Я приехала не за этим.
– Положим, кто-то хотел выманить Фэня, заставить его потерять равновесие – и избавиться от него, – размышлял господин Той. – Но для чего? Фэнь был сослан, и конца ссылке, насколько я знаю, не предвидится.
– Избавиться от Фэня мог тот, кто предвидел последствия неумелого командования на Южном фронте, – неожиданно сказала Ю-тэ. Она вела себя так, словно разговор ее не касался. Она просидела так долгие годы, чуть позади него, поднося напитки и закуски его многочисленным гостям, зачастую не обращавшим на нее внимания. Госпожа Ю-тэ, пожалуй, разбиралась в дворцовой политике не хуже его самого.
– Зачем? – обернулся к ней господин Той и понял одновременно с тем, как она произнесла:
– Чтобы дать вору повеситься… Чтобы дать Мяде-го проиграть войну… и чтобы…
Господин Той встал, коротко кивнул обеим женщинам.
– Я должен вернуться во дворец. Немедленно. Полагаю, обставлять твое появление секретностью с этого момента не имеет смысла. Скорее всего Цао уже донесли об этом. Вопрос теперь в том, как он это истолкует. Что ж, дадим ему повод понервничать – но не слишком сильный.
С этими словами он распрощался с обеими женщинами и направился к своей повозке, представляя себе огорченное личико Э-Ляо. На ступенях его догнал слуга, сжимая в руке записку:
– Мой господин! Срочное послание! Получено с голубем только что.
Господин Той развернул записку, где значилось:
«Пришлось вырубить плющ, обвившийся вокруг стены дома».
Господин Той пожал плечами и аккуратно положил записку в карман халата.
«Пожалуй, это было даже лишним», – подумал он.
– Каковы новости с Южного фронта? – спросил Солнце Срединной, Большой Слон, Господин Шафрана и прочая, и прочая, император Шуань-ю.
Его мягкий высокий голос не соответствовал тону, каким были произнесены слова. Император совершал утренний туалет в присутствии своего последнего фаворита Рри, неизменного «служителя внутренних покоев» Цао, и еще двух десятков придворных, ловивших каждое движение своего властелина.
Шуань-ю был немногим выше среднего роста, худ. Пожалуй, его внешность в целом была непримечательной – ни особой красоты, ни особого уродства. Император обладал довольно красивыми бархатистыми глазами, высоким лбом с линией волос, предполагающей ранние залысины, и внушительным подбородком, который любой придворный физиономист мог растолковать только как свидетельство исключительно решительного характера. Древние книги врали, император обладал только исключительной настойчивостью в достижении своих многочисленных прихотей. И на данный момент его интересовала война.
Император долго колебался, прежде чем дал свое согласие на начало кампании. В то время он был погружен в философию – размышлял о вечности, о мере добра и зла, приглашал к себе во дворец и беседовал с бродячими, завшивленными мудрецами (большая часть которых по возвращении от императора отмывалась и отправлялась с докладом к главе той или иной партии). В то время он истово молился, совершил паломничество в Храм Сияющей Пустоты и ежедневно медитировал.
Путь духовного просвещения, на который возжаждал ступить молодой император, был бы, может, и хорош, – но этот путь отрицает войну. А война, как известно, самый простой способ покрыть незапланированные или непомерные расходы. И следует отметить, Срединная империя несла колоссальные расходы на содержание немыслимого количества чиновников и сановников всех мастей, на огромную и очень неэффективную армию, на целую орду военных «умов», в жизни не побывавших ни в одном сражении, на умопомрачительную роскошь, которой щеголяли друг перед другом столичные аристократы и провинциальная знать. Короче, война требовалась настоятельно.
И тут неожиданно произошло то, что обычно случается – император опять влюбился. Но на этот раз вместо мягкого, задумчивого, со щемящим оттенком болезненности на прекрасном лице фаворита Лэ появился Рри – смешливый, дерзкий, яркий, с лукавинкой в глазах цвета дубовой коры и непослушной прядкой, постоянно падающей на лоб. Рри не интересовала философия. Жизнь била из него ключом, и он, а вместе с ним и император, желал тратить ее прямо здесь и сейчас – на всевозможные увеселения, соколиные охоты, травлю экзотических зверей и бои сверчков. Война стояла в этом списке развлечений на почетном месте.
Рри и император обложились хрусткими свитками с историями победоносных войн. Они собственноручно разработали план военной кампании, и никто из убеленных сединами военачальников не посмел указать на ошибки его величества. Возможно, это смог бы сделать величайший стратег Фэнь, славившийся своим бесстрашием, но он к тому времени отбывал четвертый год своей ссылки, и о нем никто даже не вспомнил. Что ж, память стоящих у трона властителя всегда коротка (когда это не несет им очевидной выгоды), а спины недавних соратников смыкаются быстро…
