Локи. Где начинается ложь (ЛП) - Ли Маккензи (книги без сокращений txt) 📗
Она сказала это легко, но он почувствовал боль от этого, от всех лет, прошедших с того праздничного дня, когда Один смотрел на него с недоверием; каждый раз, когда он благоволил Тору; каждый раз, когда он не замечал Локи, потому что слишком боялся того, что он и его сила могли сделать.
— Может быть, есть причина, по которой люди боятся нас, — сказал Локи.
— Они должны бояться нас, — ответила Амора. — Потому что мы сильные.
— Не потому, что мы опасны?
— А что плохого в том, чтобы быть опасным? Один опасен. Вот почему он правит Девятью Мирами. Я лучше буду смертельно опасна, чем мертва. — Она перевернулась на бок, положив голову на руки, и, хотя он не смотрел на нее, но чувствовал на своем лице ее горячий взгляд. — Ты не можешь спасти всех, дорогой. Лучше всего думать об этом как о прощании и пожелании удачи.
— Нет. Ты здесь из-за меня.
— Это был мой выбор.
— Это была моя вина.
— Давай не будем больше тратить время на прошлое.
— Тогда о чем же тут говорить? О будущем, где я — второй сын, а ты превратишься в прах?
— А почему не о настоящем?
Он перевернулся на другой бок, чтобы посмотреть на нее, и вдруг понял, как близко находились их лица, как прекрасны были ее волосы, разметавшиеся вокруг ее светлой кожи, как долго он хотел знать, каково это… прижиматься к ее губам, не случайно и не быстро. Он никогда по-настоящему не целовал ее… даже когда они проводили вместе каждую минуту в Асгарде, когда он думал об этом так же часто, как дышал. Он никогда не был достаточно храбр. Никогда не думал, что она скажет да. Он все еще не был уверен, что она согласится.
— Какие-нибудь еще вопросы ты хочешь задать духам? — сказала она, и ее глаза метнулись к его губам.
Как долго он скучал по ней? Как долго он хотел ее? Как долго он был уверен, что она — единственный человек, который знает его, единственный человек, который когда-нибудь узнает или поймет его? Единственный человек с таким же огнем в крови, но ее, поддерживаемый потоком уверенности, что они сделаны из драгоценных камней и света, чтобы сиять ярче, чем другие? Глядя на ее затененное лицо в бледном свете газовых фонарей, он почти поверил в это, и все то, что заставляло его чувствовать себя чужим и отверженным, превратилось в золото из-за странной алхимии снова оказаться рядом с ней.
— Можно я тебя поцелую? — спросил он.
Она наклонилась вперед и сократила пространство между их губами, тихо и нежно, на мгновение, прежде чем ее губы приоткрылись его губам, зубы играли с его языком, а затем она перекатилась на него сверху, ее ноги оседлали его бедра, а его руки прижались к ее рукам.
Она была пьянящей, как сладкое вино. Он напьется прежде, чем поймет, что она снова наполнила его бокал. Неужели так было всегда? Даже когда они были детьми? Неужели он действительно никогда этого не замечал, или легче было игнорировать, потому что она была единственным человеком, который заставлял его чувствовать, что он достоин внимания? Любое внимание становилось водой в пустыне после того, как отец так долго пренебрегал им.
«Вот оно», — подумал он и глубоко вздохнул. Когда его сердцебиение усилилось, огни сцены замерцали и погасли, оставив их задыхаться и двигаться вместе в темноте.
Глава 24
Следующие дни прошли в тихом безмолвии.
Амора обещала сохранить свои силы и выиграть Локи как можно больше времени, чтобы покинуть царство. В основном он оставался с обществом ШАРП, прогуливаясь с Тео по Британскому музею во время обеденного перерыва, чтобы посмотреть на артефакты прошлого Мидгардцев. В те дни, когда шел дождь, Локи использовал заклинание, чтобы защитить их от ветра и грязи, и хотя он знал, что это была ненужная трата его драгоценных запасов магии, он наслаждался тем, как глаза Тео расширялись каждый раз, когда экипаж проезжал по прогорклой луже, и вода отскакивала от воздуха, прежде чем окатить их, будто они были заключены в прозрачный кувшин.
Несмотря ни на что, Локи начинал получать удовольствие от общения с Тео. В Асгарде он всегда предпочитал свое собственное общество обществу кого-либо другого, кроме Аморы, и вряд ли ожидал, что из всех существ именно человек поймает его в ловушку. Но Тео обладал острым умом, смеялся над собственными шутками, читал слишком много книг и слишком много обо всем знал. Он громко жевал, но ел медленно, низко надвинув шляпу, так что кудрявые волосы падали ему на глаза, и не любил ходить по тротуару, где проезжали экипажи. Локи не был уверен, почему он не возражал против всего этого.
Он даже начал наслаждаться миссис С, в меру, за ужином после того, как ее день в музее заканчивался, и она присоединилась к Тео и ему в офисе. Джем тоже иногда приходил, когда не был в дозоре, и заканчивал две тарелки раньше, чем кто-нибудь из них заканчивал первую. Мидгардская еда была в основном невкусной и пресной, но Локи обнаружил, что все больше привязывается к жирному теплому шоколаду, который можно было купить в кофейне, и который миссис С даже варила на их маленькой кривой плите в офисе. Он был достаточно темным и горьким для него, и, возможно, это было единственное в Мидгарде, по чему он будет скучать.
Миссис С рассказывала ему о своей работе с мужем: как до, так и после того, как Один нанял их. Ее подвиги делали некоторых воинов Асгарда похожими на стажеров, дерущихся с деревянными палками. Она рассказала им о том, как высасывала яд из предплечья мужа после того, как его укусила ядовитая змея в Амазонке, а потом несла его на спине семь миль до цивилизации. О лихорадке джунглей, которую они пережили; о проклятых гробницах, на которые они совершали набеги; о пещерах, входы в которые проваливались за ними, так что они продолжали идти сквозь них в темноте, не зная, умрут ли или найдут свет первыми. Она рассказывала им о собачьих упряжках, на которые они бежали, чтобы рухнуть на оконечности Норвегии, где впервые нашли артефакты, принадлежавшие отцу Локи; как она выкопала их из снега, когда ее голые пальцы посинели, боясь, что если она уйдет, чтобы забрать перчатки, снег снова покроет их, и они потеряются.
— Почему ты больше не путешествуешь? — спросил ее Локи однажды вечером, когда они сидели в заднем офисе и ждали, когда Тео присоединится к ним.
— Гораздо труднее быть профессиональной авантюристкой в одиночку, — ответила она. — Мой муж должен был обеспечивать все финансирование и согласовывать наши поездки, и публиковать любые статьи, которые мы писали после возвращения.
— Вряд ли это справедливо.
— Немного. В том числе и его потеря. — Она повернула свое обручальное кольцо с грустной улыбкой, и Локи заметил, что края кольца стёрлись и стали гладкими от повторения этого жеста.
Локи посмотрел на остатки густого шоколада на дне кружки.
— Мой отец должен был сделать больше, — вдруг сказал он. Когда все посмотрели на него, он добавил: — Чтобы защитить твоего мужа. Чтобы защитить вас всех. Работа, которую вы для него делаете, сопряжена со значительными рисками.
— Ничто в жизни не обходится без риска, моя дорогой, — ответила миссис С. — Мой муж никогда не стремился к безопасности. Мы предпочитали азарт.
— Но он не должен был умереть, — сказал Локи. — Если бы вы не были наняты моим отцом…
— Можно потратить жизнь на то, что могло бы, должно было быть, — перебила его миссис С. — А что, если бы мы никогда не встретили твоего отца? Что, если бы я никогда не встретила мистера Шарпа? Что, если бы мои родители отправили меня в Индию, когда я была ребенком, и выдали замуж за султана с зверинцем тигров? Что, если бы я приготовила кофе вместо шоколада сегодня вечером? Ты сведешь себя с ума, если будешь думать обо всем этом. — Она сделала глоток напитка и добавила: — Мы знали, что наша работа опасна. Так всегда было. Но это также было важно. Так нравилось мистеру Шарпу. Опасность и важность.
Локи хотел сказать ей, что их работа была незначительна для его отца. Не для того, чтобы быть жестоким… просто потому, что он чувствовал, что они имеют право знать. Право знать, что теперь они могут опустить ножи и уйти от драки, которая может стоить им жизни. Уже стоила.
