Время зверей (СИ) - Щепетнов Евгений Владимирович (мир бесплатных книг TXT) 📗
Где-то слышались пьяные голоса, далеко гудел самолет, на улице, в ста пятидесяти метрах от подъезда, время от времени проносились автомашины, и я вдруг подумал о том — куда могут ехать эти люди жарким июньским вечером? Сейчас бы сидеть дома, под кондиционером (если он есть) и пить холодное пиво. Или газировку. Или квас. Да что угодно делать, лишь бы не вылезать в этот пыльный вечер из дома! Не пытаться проглотить очередную порцию раскаленного за день и не остывшего городского воздуха!
В такой мерзкий вечер и умирать не так уж страшно — внезапно подумалось мне — и это была бы не трагедия, а милосердие. Чем так жить — лучше сдохнуть!
Глупая и депрессивная мысль. Сегодня кто-то умрет, но только не я. Мне рано. Даже в этот мерзкий вечер.
У меня были ключи от этой квартиры, но я не был уверен, что открою дверь снаружи. На месте ублюдка я бы заперся изнутри, заблокировав замок, и сидел безвылазно, не подавая признаков жизни — вроде как никого в квартире и нет. Но скорее всего, просто уехал бы подальше — отсидеться, пересидеть опасный период. Но весь фокус в том, что практически ни один преступник не может покинуть свою среду обитания. А тем более — наркоман. Ему нужно где-то брать наркотики, он не может обойтись без поставщиков зелья, а чтобы в другом городе найти новых пушеров — это не так уж и просто сделать. Вернее — совсем не просто. Чужака могут и ограбить, даже убить.
Итак, что делать? Как выкурить подонка из квартиры? На самом деле — это довольно-таки просто, если только негодяй не семи пядей во лбу, и не сообразит, что все происходящее не просто так. В общем, я не придумал ничего лучше, как открыть электрощиток, и нормально отключить электричество в нужной квартире. А потом выключил и лампочку на лестничной площадке.
Ждать пришлось минут десять. Я уж было отчаялся, и стал придумывать, как проникнуть в квартиру другим способом. А еще — отгонял от себя мысли о том, что негодяй мог вообще-то и уехать из города, и в квартире его сейчас в самом деле нет. И вот это было бы очень, очень печально. Плакали мои пол-ляма баксов! И мои классные пистолеты ПСС.
Но нет…скоро я услышал тихий скрежет отпираемого замка, и дверь в квартиру медленно приоткрылась — совсем немного, на палец. Глазок-то я предварительно заклеил купленной в киоске жвачкой. А как еще можно поглядеть на происходящее на площадке, если в глазок не посмотришь? Однако и выходить как-то страшновато. А вот в щелочку посмотреть…
Протягиваю руку и с силой толкаю дверь от себя! Глухой удар! Вскрик! Прыгаю вперед и тут же рыбкой плюхаюсь на пол. Над головой гремят выстрелы, и я с размаху бью человека в пах. Он отлетает к стене, дергается, тяжело дыша, завывая от боли и страха.
Я откатываюсь в сторону, чтобы уйти из-под рассеянного света, который проникает в квартиру через окно, и тут же туда, где я только что лежал, вонзаются пули. Звука выстрелов почти не слышно, только удары затвора, да звон выброшенных гильз.
Сука! Патронов-то мало! Где потом взять?!
Дурацкая мысль, но вместо того, чтобы переживать за свою жизнь, я думаю о том, что какой-то придурок нерационально тратит редкие боеприпасы, восполнить которые никак не представляется возможным. Урод!
Выдергиваю нож из ножен, рраз! Тупой удар, всхлип, фигура оседает на пол, суча ногами и пытаясь вдохнуть. Нож в солнечном сплетении. Нет — не в горле, попробуй, попади в это самое горло! Я не киношный герой, потому — только в живот. Он широкий, попасть несложно. А еще — там печень и желудок. Куда-нибудь, да попадешь.
Встаю, бью ногой в висок раненому, он затихает, потеряв сознание. Обхожу всех троих, проверяю, вырубаю того, что держится за пах. Первый, который выглядывал, валяется у порога с разбитой головой — хорошо я его приложил.
Осторожно (предварительно выглянув) выхожу на лестничную площадку. Света на ней нет, но на всякий случай стараюсь все равно не поворачиваться лицом к окну — нечего соседям разглядывать мою личность. А то, что они скорее всего стоят у глазков и зырят сейчас на все происходящее — даже не сомневаюсь. Стреляли! Но что интересно — вряд ли кто-нибудь из них сейчас звонит в милицию — даже если в квартире имеется телефон.
Девяностые годы отучили людей звонить в милицию, идти в свидетели, и вообще вмешиваться во что-либо. Даже пару лет назад еще такого не было, но теперь…люди сидят по своим квартирам и не высовывают нос, в надежде, что звери их не тронут, довольствуясь пожиранием соседей. Да, это не СССР, когда на преступление с применением огнестрельного оружия непременно выезжал городской прокурор — ну как же, из боевого оружия стреляли! Теперь для того, чтобы он выехал, нужно грохнуть депутата, или главу администрации, не меньше, да и то…подумает, прежде чем оторвать зад от кресла. Да оно и понятно — обыденно все это стало. Ну и грохнули банкира, или какого-то депутатишку, и что? Их как собак нерезаных! Всех не перестреляешь, а обуви не напасешься — таскаться по улицам из-за каждого трупа.
Щелчок — в квартире загорелся свет. Прикрываю лицо рукой (от соседей), шагаю через порог, прикрываю дверь. Итак, что тут у нас?
А у нас — три вьюноши бледных. На самом деле бледных — как будто из дома не выходят днями и неделями. У двух — автомат, пистолет, у одного — ПСС. Мое оружие, точно.
Тот, у кого в животе торчит мой нож — он и есть сынок хозяйки квартиры. И если этот твареныш сейчас откинет копыта — мне придется хорошенько потрудиться, чтобы найти мои деньги. И это плохо. Потому — пусть пока нож торчит, иначе гад истечет кровью, а я пока займусь увязыванием придурков.
Связал, выдернув ремни — я хорошо умею вязать, и до того, как связался с Сазоновым — умел. И вязал, не раз, и не два. Буйных алкашей и хулиганов выше крыши, вязать-не перевязать. Лучше всего их класть «на ласточку». Что такое ласточка? Я не знаю, кто ее изобрел, но изобретение коварное, сравнимое с пытками инквизиции.
Казалось бы, что такого? Тебе связали руки за спиной, связали ступни ног вместе, а потом связанные руки привязали со спины к связанным ногам. Совсем не больно привязали, зачем приносить мучения? Опять — следы останутся… А тут никаких следов, лежит себе человек на животе, да жизни радуется. Первые пятнадцать минут. А потом начинает вопить, требовать освободить и все такое прочее. Плачут, как дети, каются в грехах и упрашивают их пожалеть. А самое главное — ничего не могут сделать, ни освободиться, ни ударить. А это и есть самое главное. Воспитательный мотив налицо, и практическая основа присутствует. И никаких следов!
Я не злоупотреблял этим делом. Только самые буйные, самые злостные и мерзкие удостаивались «ласточки». И то — больше получаса не держал. Хватало обычно и двадцати минут, чтобы человек все осознал и дальше вел себя вполне адекватно.
Итак, два отморозка лежат на «ласточке» (пока еще без сознания), их «командир» — стонет, держась за рукоятку ножа, торчащую из живота.
— Где деньги, придурок? — спрашиваю я, усаживаясь на табурет, принесенный из кухни — куда ты дел деньги? Мои деньги!
— Скорую! Вызови скорую! — стонет парень, и я вздыхаю: теряю время. А потому, просто беру парня за руку и погружаюсь в жизнь наркомана.
Плохая это жизнь. Мерзкая. Обычный человек и не представляет, как может опуститься человек. Когда не остается ничего, кроме одного, единственного желания — наширяться и отрубиться. Не остается никаких сдерживающих факторов — совести, морали, даже страха. Убить, ограбить, украсть — что угодно, лишь бы получить дозу заветного порошка. Зачем так жить? Не понимаю. Этих тварей нужно убивать, уверен. Наркоман не бывает бывшим. Это не лечится. Героин входит в систему обмена веществ организма, и организм не может без него обойтись. Даже если человек сумел себя перебороть и перестал употреблять героин (что очень сомнительно, потому что сложно), то если он не сменил среду обитания, не уехал куда-нибудь в тайгу или на Марс, бывший наркоман в один печальный день все равно найдет наркотик и не удержится, чтобы его не использовать. У наркоманов есть мерзейшая особенность — они не хотят подыхать в одиночку. Им нужна компания. И они готовы вовлечь в эту самую компанию любого — вне пола и возраста.