Чёрный шар (СИ) - Шатилов Дмитрий (прочитать книгу TXT) 📗
– Понимаю, – кивнул я. – А тут какой-то бухгалтер со своими расспросами...
– Нет, – тон инспектора смягчился. – Ты – это другой случай, ты по делу интересуешься. Но подожди – сейчас еще один этаж будет. Еще немного... Ага, вот и приехали. Ну, открывай глаза, можешь полюбоваться на цех СВАГРО! Только помни – ты бумагу подписывал!
– Конечно-конечно, – пробормотал я. Зрелище мне открылось поистине грандиозное. Потолок цеха терялся далеко наверху, а ряды гигантских, выкрашенных синим чанов с мутно-белой жидкостью тянулись, казалось, до самого горизонта. Возле этих гигантов рабочие выглядели форменными муравьями. Инспектор нажал на кнопку вызова, и через минуту возле стеклянной стены стоял бородач с нашивками бригадира.
– Олег Леонидович! – козырнул он моему спутнику. – Все строго по графику, а по ОНТО-9 даже опережаем немного!
– А не надо опережать, – улыбнулся инспектор. – Надо все делать вовремя, а то будет как в девяносто третьем. Сафронов, кажется, не рассчитал, да?
– Так точно! Уволен с позором и навеки...
– Знаю, знаю, можешь не продолжать. По коэффициентам есть что-то доложить?
– Все в норме, Олег Леонидович!
– Точно?
– Совершенно точно, Олег Леонидович, иначе и быть не может!
Но что-то тут было явно не так – это даже я заметил. Уж больно потел этот бородач, да и глазки у него были какие-то пугливые, ни на чем подолгу не задерживались.
– Бригадир, – позвал его инспектор каким-то чересчур мягким голосом, – а, бригадир?
– Да, Олег Леонидович?
– А скажи-ка мне, бригадир...
– Да, Олег Леонидович?
– ... сколько у вас по Выдержке накапало?
Бригадир застыл с открытым ртом. Лицо его пошло багровыми пятнами, руки мелко затряслись.
– П-п-пощадите, Ол-лег Л-л-леонидович... – начал он. – Не моя вина, Б-б-богом к-клянусь!
– Да я знаю, что не твоя, – улыбнулся инспектор. – Чикин опять выделывается, да? А вы его покрываете. Нехорошо... И тут бригадира словно прорвало.
– Чи-и-икин! – завыл он так громко, что рабочие неподалеку повернули к нам головы. – Житья не дает! Делайте план, говорит, а не то сожру, как Смирнова! А мы – люди простые, нам немного надо, чтобы не трогали, а он кричит, пасть разевает, а там клыки, Олег Леонидович, видит Бог, клыки здоровенны-ые-е!
– Чикин Володя – товарищ специфический, что факт, то факт, – согласился инспектор. – Его, Саша, на СВАГРО перевели, когда он двух агентов порвал. Почему не убили, спрашивается? Потому что дело свое хорошо знает. Ты вот глянь на этого борова, – показал он на бригадира. – Тут таких – двенадцать на дюжину. Думают, что, если на сто километров под землей, то можно уже и не работать. А мы им Чикина – ему-то, чем глубже, тем лучше, он сам, считай, из такой же ямы вылез! Выделывается, правда, много, ну, с этим мы разберемся... Чего стоишь?! – рявкнул инспектор на бригадира. – Вон пошел, быстро!
Но бригадир не двигался с места.
– Э, да он, небось, обделался, – сказал Олег Леонидович. – Эх, кого только в начальники ставят... Говорит Каценеленбоген, – проговорил он в рацию. – Уборщика на СВАГРО, и пусть вместо лимонного освежителя возьмет хвойный – у Чикина на лимонный реакция неадекватная! Вот так-то, Саш, – снова повернулся он ко мне. – Так и работаем. Ну, последний отрезок остался – с Богом.
Он нажал на кнопку лифта и достал из кармана шприц с прозрачной жидкостью.
– Когда скажу, по вене проведешь, понял? Я-то привычный, а ты через Ядро первый раз едешь.
В кабине тем временем становилось все теплее. Я весь вспотел и даже немного пританцовывал – так сильно сквозь тонкие подошвы обжигал мне ноги пол. Олег Леонидович, однако, держался, как ни в чем не бывало – матерый агент, подумал я, вот это выдержка!
– Коли! – вдруг скомандовал он. Я растерялся, и он, выхватив у меня шприц, вонзил мне его в вену на левой руке.
– Та-ак, – выдохнул он, вдавливая до предела поршенек. – Успел! Все, Саша, приехали.
Действительно, лифт ехал все медленнее и медленнее. Наконец, он остановился.
– Вот и Сердечко наше, – сказал Олег Леонидович. – Без спорадилину ты бы и двух минут здесь не протянул. Сейчас, откроется...
С тихим шумом двери лифта открылись, и мы вышли в маленький мраморный холл, украшенный множеством экзотических предметов – масок, статуй и инсталляций. Удивительно, но здесь было даже прохладно. Освещала холл небольшая лампа, и в ее свете я разглядел за огромной декоративной вазой проход, ведущий куда-то вглубь.
– А что это... – начал я было, но инспектор прижал к губам палец и улыбнулся.
– Туда мы уже не спускаемся, – сказал он. – Ни 4-й уровень допуска, ни 5-й. Там идут Залы и Помещения.
– Получается, можно спускаться и дальше? – спросил я шепотом.
– Можно, – кивнул Олег Леонидович.
– И что там?
– Одному любопытному бухгалтеру... Да, Саша, можно. Но лучше этого не делать.
– А вы...
– Нет, не пробовал. Тарасов пробовал. Слышал про Тарасова? Ну, минутка у нас еще есть, расскажу тебе историю. Был такой Тарасов, хороший сотрудник, но азартный – страсть! Проспорил кому-то наверху, что дальше Сердца пойдет, и пошел. Вошел – был еще Тарасов, а вернулся кто-то другой. Все крутил в руках какой-то стерженек черный, а однажды вышел в коридор, и хлоп его об землю! Двенадцатый сектор как корова языком слизнула, вместо него – стена сплошная! Каково, а?
– Недурно, – признался я.
– То-то же. Потому наверху и решили – на наш век и Сердца хватит, нечего судьбу искушать. Давай-ка сюда теперь...
Олег Леонидович приподнял с правой стены пестрый ковер, и под ним обнаружилась зеленая дверь с захватанной до блеска ручкой. За дверью была маленькая комнатка: стол, пара стульев и на тумбочке возле стены – телевизор «Юность».
– Опять в подсобке курят, – недовольно сморщился инспектор. – Р-работнички... Жалобы пишут, а сами...
Только он это сказал, как сзади раздалось деликатное покашливание. Мы обернулись и увидели троих человек в спецовках.
– А, вот вы где, – сказал инспектор. Вот, Саша, познакомься – Лодзинский, – показал он на щупленького юношу в очках со сломанной дужкой. – А это Соломин и Дерибасов, прошу любить и жаловать. Ребята они хорошие, Сердечный, Покой блюдут.
– Ну, это вы зря, Олег Леонидович, – чинно поклонился Дерибасов. – Мы стараемся. Вот, Слушать недавно выучились.
– А Дерибасову с Лодзинским даже понимать теперь друг друга не надо, так хорошо Синхронизировались! – вставил Соломин, рыжий и веснушчатый коротышка.
– Молодцы, – сказал инспектор. – Хвалю. Вот кто, Саша, в Организации настоящее дело делает! Но, ладно, хватит. Монадский где?
– Сидит, – сказал Дерибасов и сплюнул. – Халтурщик он, Олег Леонидович, гнать его надо.
– Что же? Совсем не крутит?
– Совсем! – сказал Лодзинский возмущенно. – Уж мы и Говорили с ним, а он – ни в какую. Не хочет, и все тут.
– Это он зажрался, Олег Леонидович, истинная правда – зажрался, – сказал Дерибасов. – Вы бы намекнули ему...
– Да, – поддержал коллегу Соломин, – вы бы повоздействовали... А то деньги человек получает, а чтобы работать – так всё мы, всё на нас! А мы разве за Ручку ответственные? Нас разве назначали? Мы разве обязаны?
– Ну, тише, тише, – сказал инспектор. – Успокойтесь уже. Вот вам Саша, он во всем разберется.
– Я? – удивился я. – Почему это – я?
– А кто же еще? – сказал Дерибасов.
– Да, кто ж еще-то? – поддержал его Лодзинский.
– Ладно, – пожал я плечами. – Что делать-то надо?
– Поговори с Монадским, – сказал Олег Леонидович.
– Просто поговорить, и все? – уточнил я.
– Ну да. Вразумишь его, быть может...
– А если нет?
– Ну... – Олег Леонидович закатил глаза. – Тогда придумаем что-нибудь. Ну, иди, иди давай!
Дерибасов провел меня через курилку, и я оказался в длинной комнате с бетонными стенами и полом, в конце которой на табуретке сидел молодой человек в сером костюме.
– Эй, Вачек! – крикнул ему Дерибасов. Молодой человек поднял голову. – К тебе пришли!
