Три этажа сверху (СИ) - Ковалевская Александра Викентьевна (книги онлайн читать бесплатно txt) 📗
Я предложила старшеклассникам вино — по глотку, больше не выйдет, но водку забрала — нужно сохранить как антисептик.
Все согласились.
Я подумала и отложила в запас одну бутылку вина из трёх, молодёжи скупо объяснила: "Тем. На опохмел".
Они окружали меня и добычу, притихшие.
Мы даже не сносили еду в класс, я спешила покончить с этим поскорее. Расстелили найденную целлофановую скатерть на полу в коридоре, прилюдно поделили котлеты, готовившиеся на юбилей, сыровяленую колбасу, пекинскую капусту — два кочана, по листикам; лимоны — тончайшими дольками; огурцов и помидоров нашли килограмм двенадцать, в двух пакетах — явно кто-то кому-то нёс часть дачного урожая; ещё были майонез и кетчуп. К моему удивлению, в сумках у классных дам чуть ли не у каждой оказался хлеб, у кого — батон, у кого — половинка свежего батона в упаковке. Нашлась одна пачка кефира, сахар, кусок сала в целлофане с ценником. У меня было печенье и, по инерции сознания, я хотела было предложить девочкам после заваривать чай и поить по-очереди всех, но вовремя вспомнила, что нет электричества… Да, ещё у юбилярши был домашний пирог, а у учительницы труда, большой любительницы сладкого — полтора кило легковесных шоколадных конфет и полтора килограмма мёда в пластмассовом ведёрке (у неё много знакомых, которые носят ей товар по-свойски), и во всех кабинетах были упаковки чая и кофе разной степени наполненности.
Все уселись, кто — на корточки, кто — на пол коридора, и мы, передавая поделенное, сносно справились с распределением еды и подкрепились. Моментально всё было подчищено. Остался лишь раздражающий в атмосфере школьного коридора запах колбасы, котлет и хлеба.
И — наша забота.
Дверь в каморку столяра "папы Карло" Владику не поддалась, а шуметь было опасно, мы решили отложить это дело. В музей тоже не добрались — на этаже куражилась, хохотала разгорячённая компания Вована, и надо было срочно решить, когда сделать вылазку за крестьянскими раритетами, а лично мне — обдумать следующие наши действия.
Вован не дал такой возможности. Его лихие молодчики уже неслись вверх по лестнице западного крыла.
Между нами и ими был внутренний коридор с двумя противопожарными дверями, снабжёнными ушками и навесными замками, но лишь для противопожарной проверки. На самом деле, двери никогда не замыкались, а в школьные будни ужасно мешали движению и лязгали, захлопываясь под действием пружин.
Клянусь, все мы, мирные люди, подумали об одном: будь эти двери заперты, они на некоторое время избавили бы нас от встречи с бандой Вована. То, что в нынешнем их состоянии это — пиратская банда, лично у меня не было сомнений. Видно, я выболтала часть мыслей, буркнув: "В бандах Сомали и Конго возраст головорезов от пятнадцати до восемнадцати лет".
Вован помедлил где-то за поворотом коридора, и нарисовался в поле нашего зрения последним. Лицо его было сальным и красным. Большинство девочек благоразумно убрались в глубину моего кабинета, ребята явно захотели сделать то же самое, моя стая попятилась и уплотнилась. Между футболистами и пьяными друганами Краснокутского посреди коридора осталась нерушимо стоять я, да пара ребят во главе с Владиком Карнадутом.
Я чувствовала, что наша безрассудная группа рискует разделить бремя посмертной славы граждан города Кале.
Вован подходил, развязно покачивая снятой с двери тугой пружиной с острым крюком на конце (ну спасибо, пожарные инспекторы!). С его ростом метр девяносто снять пружину не составило труда.
Как в вязкой паутине тяжкого кошмара, я знала, что он сейчас скажет.
— Жрали?
— Нет! — соврала я. От испуга, наверное.
— Жрали без нас?!
— Да. Съели всё. — тоже от страха.
— Ладно… — протянул Вован.
И после паузы, страшной и долгой, как вечность, в которой я успела подумать, на кого он замахнётся этой пружиной, и как закричат испуганные дети, и как порвут на лоскуты меня, потому что я не буду молчаливым статистом смотреть на беспредел, разве что меня свяжут и воткнут кляп, после паузы он сказал:
— Ну что, тогда давайте женщин! Светка, к ноге!
От толпы отделилась покорная Света Конторович. Правильно сплетничали коллеги, что она его подружка. Пошла к Вовану, повелительно хлопнувшему себя по бедру.
Я почувствовала, что Владик Карнадут сбоку смотрит на меня.
— Света, если не хочешь, никто не заставит… — просипела я. — Оставайся в классе.
Света улыбалась, но кисло. Она не верила в меня.
Скалился Вован и его ребята. Они здорово упились, некоторые чуть на ногах стояли, но выпендривались.
Вован кивнул:
— Одной Светки мало. Берём ещё.
— Не позволю! — ответила я, чувствуя, как заполыхало лицо.
— Ну, тогда сама, — хохотнул этот кобель. — Чего? Аля, к ноге! Мы на острове, чего уставилась, Циркулиха? Или размечталась? Пацаны, оттяните её!
Максим, с соловыми глазами, заплетающимся языком брякнул:
— Неа, Циркулиха опасная! Ещё яйца поцарапает!
— Я ей поцарапаю! — хмыкнул Вован.
Время ярости пришло. Я выпустила всех ведьм, долго сидевших глубоко на дне моей души в ожидании этой минуты. Господи, если ты позволил им жить у меня внутри, это же неспроста? Ведь правда?
— Тронешь детей — сядешь. Тронешь меня — не встанешь! — пообещала я Краснокутскому и так же люто прошипела Владику, до сих пор не оставившему меня одну, стоявшему у правого плеча: "Открывашку!" — протянула ладонь.
Влад пробормотал: "Не бойтесь, Алина Анатольевна!"
И я перестала бояться.
Я буду сражаться за свою честь, и потому не увижу, что ждёт всех дальше. Я не узнаю, как будут они выживать, но они выживут: на трёх этажах сверху есть все условия для того, чтобы продержаться на первых порах, пока научатся добывать еду охотой и рыбной ловлей. За час смутного времени я сделала для них всё, что от меня зависело: накормила, составила план действий, предупредила об опасностях и даже, худо-бедно, организовала…
Вован схватил меня, как пёрышко, дёрнул к себе, больно зажав под мышкой, согбенную, ахнуть не успела.
Владислав мгновенно принял боксёрскую стойку, выбросил вперёд руку, метя, наверное, в солнечное сплетение. Не понимаю я в боксе. Наверное, в кулаке Владик сжимал брелок, потому и не отдал его мне.
С лестницы в коридор влетели двое незнакомых ребят, с разбегу разметали пьяных, запрыгнули на Вована и повисли на нём, как гончие.
Через минуту всё было кончено. На полу, лицом вниз, с заведённой за спину рукой, корчился здоровяк и местный плейбой Володя Краснокутский. Рядом, слабо реагируя на происшедшее, лежали его собутыльники, кое-кто в собственной блевотине.
— Не бойтесь, Алина Анатольевна, — невозмутимо промурлыкал Карнадут, перекинувшись с незнакомыми ребятами парой фраз. — Это мои друзья. Моя мама тренирует Женю Бизонича, а папа — Влада Адамчика. Мы решили, что надо обследовать местность вокруг школы, вдруг это… — Карнадут запнулся, — у нас массовый психоз.
Парень по имени Женя сказал мне, поглядывая на Влада, словно ожидая его разрешения:
— Мы прошли километра три по краю болота. В лес мы не совались — туда не влезть, деревья поваленные лежат, завалы из веток — полно завалов. Новости не очень. Вокруг безлюдно, лес слева, болото справа до самого горизонта.
Я кивнула, хоть смысл слов плохо доходил до меня, взъерошенной.
Женя опять переглянулся с Карнадутом.
— Густой туман только в этой низине, над болотом. Школы за сто метров не видно. А дальше тумана нет, видимость неплохая, хоть дождь моросил всю дорогу.
Влад Карнадут негромко добавил:
— Алина Анатольевна, мы все — за вас.
Я опустилась на подкосившихся ногах на пол, зачем-то подобрала фантик от конфеты, положила себе на колени. Мокрые-мокрые щёки и нос, надо бы вытереть, а нечем, — разве что рукавом блузки…
Яростные ведьмы ушли в самую глубину души. Некому бросать Алину Анатольевну на амбразуру…
