Тени леса - Войцек Виктория (лучшие книги читать онлайн txt) 📗
— Ты испортил мою новую рубашку…
Наступаю Самриэлю на спину и потягиваюсь. Затем сажусь на корточки и провожу пальцами по земле. Наверняка хранитель бережет. Силь, Мать Всех Камней. Силь, деревянные фигуры которой почти не встречаются в церквях, как, впрочем, и фигуры Атума. Это далеко не те духи, которым люди хотят нести дары. Они защищают лишь своих подопечных. Порой кажется, они плевать хотели на других обитателей Ру’аш. С той высоты, на которой сидят.
Поначалу Самриэль пытается вырваться, но потом, видимо, чувствует покалывание в шее — там, где касается моя рука, вычерчивая знак. Наверное, это больно — когда ломается оболочка, и ты остаешься совершенно беззащитным. После того как бело-синяя вспышка выхватывает из темноты его лицо, я тоже ощущаю это: словно крохотные иглы вонзаются в подушечки моих пальцев. Но это едва ли сопоставимо с тем, что заставляет Антахара стискивать зубы и рычать.
— Я слышал, что вас всех уничтожили…
Он слабо бьет кулаком по земле. Когда хранитель оставляет, чувствуешь себя ослабшим, ага. Так говорили члены культа.
— Как видишь, не всех. А ты не особо-то наблюдателен. — Срываю принадлежащее Зенки украшение и прячу за пояс.
Это он так и не понял, с кем имеет дело. Мне стоит сунуть мизинцы в рот, громко свистнуть, и Дио тут же придет на зов. Большой, злой и очень голодный. Правда, боюсь, меня стошнит от подобного зрелища. Зато здоровяк будет доволен. Наверняка соскучился по человеческой плоти.
— И что теперь? — выдыхает Самриэль. Пытается смириться с тем, что вряд ли сможет нормально держаться на ногах какое-то время. — Убьешь?
— Зачем? — Хватаю его за железный ошейник и тяну на себя. — Ты можешь оказаться полезным.
— Тебе кто-нибудь говорил, какая ты тварь?
Пожимаю плечами. Мне не хватит пальцев на руках и ногах, чтобы сосчитать, сколько раз я слышала подобное.
— Знаешь, я очень люблю, когда последнее слово остается за мной. Так вот: твое оружие такое же короткое и кривое, как и твое достоинство.
Антахар хочет зажать руками уши, когда я, облизав пересохшие губы, свищу что есть силы. Возможно, в лесах есть кто-то пострашнее Самриэля. Но стоит ли бояться, когда пещерный, услышав меня, медленно поднимается и разминает плечи, чтобы по-быстрому разобраться с тем, кто посмел потревожить мой — и его — покой?
Мне кажется, нет.
Синтариль
От этого звука болит моя голова. Нет, даже не болит. Раскалывается.
Но вы, мой господин, учили меня, что в этом мире ничего не происходит случайно. Каждая мелочь имеет смысл, приводит к чему-то или хотя бы заставляет задуматься. Я поняла это. Вернее, приняла. И до недавних пор считала, что вы были правы.
Мальчишки дразнили меня? Я научилась бить первой.
Противник был сильнее? Я находила то, с помощью чего могла уравнять шансы на победу.
Меня лишили пальцев? Я стала осторожнее.
И только одна вещь все еще не дает мне покоя. В чём ее смысл? Почему кто-то забрал вас, мой господин?
Возможно, я мыслю слишком узко. Но тоу плохо без вас. Плохо народу. И… мне.
Ни я, ни Лаурэль не сможем стать достойной заменой. Уверена, любого из ваших покойных сыновей приняли бы, надели бы чеканный венец в виде узорчатых листьев, дали бы испить из чаши, вручили бы перстни. Ваши перстни, мой господин!
Ведь в глазах многих они — достойные дети тоу’руна. Достойные. А кто мы? Ублюдок-бакутар, которого до сих пор считают вашим убийцей, и малолетнее отребье, поставившее свои интересы выше интересов тоу. Конечно, остались и преданные Ахану люди, прошедшие с ним через пламя войны, и те, кто принял мою сторону. К том же, хоть народ и не принимает меня, куда больше их пугает то, что к власти придет Совет. И наведет свой порядок.
Так что отступаться я не собираюсь. Вы понадеялись на меня, и я не подведу. Даже если мне придется бросить к ногам совета отрубленную голову Лаурэля и положитьна стол бумаги с вашей печатью, в которых говорится, что после его гибели я имею полное право занять престол. Пусть подавятся вашим последним словом. И своей беспомощностью.
…Я слышу голоса, совсем близко, и вижу оранжевые отсветы костра сквозь густую листву. Кажется, будто она охвачена ярким пламенем. Как же это завораживает. И у меня — вот удача — есть время полюбоваться. Пока прислушиваюсь, пока достаю из-за спины топор, пока вдыхаю холодный воздух, пропитанный ароматом пряных трав.
Шаги теряются в нарастающем шуме. Глупые путники весьма неосторожны. Конечно, я не трону их. Пока что. Только в этих местах встречаются создания пострашнее меня. Я знаю свой тоу, мой господин. И знаю слишком хорошо. Культ Элу, Перекрестья Дорог, Мельрэ и его братья, любящие загонять металл себе под кожу, Анаду, который некогда служил вам, мой господин, а теперь занялся, как он это сам называет, «легким заработком». Никогда не знаешь, кого повстречаешь в здешних деревнях и лесах. Например…
— Скажи ей, чтоб слезла с меня!
Как же хорошо я помню этот голос.
«Синтариль-ва, братцы сделали мне деревянный меч!»
От того, как он мешал два языка и краснел, произнося мое имя, становилось не то мило, не то дурно. Как и от привычки Лаурэля забираться на мою кровать, когда я буквально валилась с ног. И кто пускал ребенка на нижние этажи? Его место — наверху, над такими, как я. Но он вечно прибегал в небольшую комнату с решетчатым окном, которое находилось прямо под потолком, и таскал мне свои игрушки. Те с годами становились серьезнее, но все равно оставались игрушками. По крайней мере, в его руках…
Забавно. Желание сократить путь от одной деревушки до другой привело меня именно сюда. Хранители, которым я регулярно приношу дары — от глиняных безделушек до ягод из погребов, — не оставили меня, направили туда, куда и было нужно. К Лаурэлю. Возможно, многие вещи действительно происходят не случайно. Только сейчас мне меньше всего хочется думать об этом.
А пока…
Мой выход.
Ишет
Когда Дио опускается на четвереньки и принюхивается, мне хочется хлопнуть в ладоши. Какой глупый детский жест. Я же не собираюсь наблюдать за тем, что развернется совсем скоро. Для того чтобы спокойно смотреть, как пещерный поедает жертву, нужен крепкий желудок. Крепкий или пустой. Как башка Антахара, ага.
Жалко ли мне его? Нет. В следующий раз будет осторожнее. Если «следующий раз» для него наступит.
Уберите руки от лица, прошу вас. Вы сбиваете меня. Вы даже не знаете, правда ли то, о чём я рассказываю. А вдруг небылица? Вдруг захотелось придумать для вас сказку пострашнее? И не смотрите на меня так. Вы все-таки до сих пор не ушли. Не это ли говорит о том, что вам нравится?
Так вот: стою, прижавшись плечом к дереву, наблюдаю. Готовлюсь в любой момент развернуться и уйти, лечь поближе к малышам и уснуть. Ведь меня разбудили. А я видела что-то приятное, и вряд ли Ткачиха Мьот, насылающая сновидения, сможет повторить этот узор. Согласитесь, она порой невероятно ленива.
И если бы мне дали отдохнуть, если бы в ту ночь Дио подкрепился мелким воришкой, я бы не рассказывала эту историю. Но нас прервали.
Она даже не пытается быть незаметной. Вышагивает из тени, расправив плечи. Под меховыми сапогами приминается трава, но точно боится шуршать. Пустые темные глаза под тонкими белыми, как Клубок, бровями смотрят недобро. Она волочит по земле тяжелый топор. И не то поднять не может, не то… не хочет, потому что жалеет нас. Меня, Дио и Антахара.
Грязными пальцами черчу на ладони знак. Надеюсь, что хранитель не подведет. Мне хочется покоя, хочется добраться до столицы, имея в наличии все конечности. И хотя бы одного живого, пусть даже не целого, спутника. Чтобы Атум сработал, нужно подобраться поближе. Да только нет желания делать даже шаг навстречу человеку, который уж точно пришел не у костра погреться. Поэтому я сжимаю руку в кулак и, как бы глупо это ни звучало, надеюсь на удачу.
