Гори жить (СИ) - "M.Akopov" (читаемые книги читать TXT) 📗
— Что чувствуешь?
А что тут почувствуешь? Скуку. Впрочем, не только скуку. Теперь, на вершине горы, в моей душе затеплилась надежда организовать восхождение на Охос-дель-Саладо хоть сколько-нибудь нестыдно. Чувств же особенных так и не возникло. Дошли и дошли. Делов-то!
По правде говоря, что-либо думать либо предаваться каким-либо ярким эмоциям на семикилометровой высоте трудно. Организму не до того. Все эти обнимашки, попрыгушки да фоточки с флажками у девяти из десяти покорителей гор — игра на камеру, разновидность понтов, выморочный материал для инстаграмма, не более того.
* * *
Обратная дорога всегда коротка, но только не с наибольшей вершины Южной Америки. Так показалось не только мне. Самые хитрые восходители договаривались с рейнджерами, и их забирали вертолеты — коих в национальном парке Аконкагуа больше, чем стрекоз в подмосковном июле.
Наше возвращение слегка разнообразила ненадолго ухудшившаяся погода: снова дул ветер, тучи окутывали округу пеленой клочковатого тумана. Ненастье раздражало, потому что замедляло движение и заставляло следить за дорогой: сбиться с тропы в этой пустынной местности несложно. Однако потеряться здесь невозможно — просто не дадут — так что до отеля в Мендосе мы добрались, в общем-то, быстро и без приключений. С мулом, таскавшим наши баулы, расставались как со старым другом.
За ужином, дожидаясь подачи самых больших стейков из тех, что предлагались в меню, я уже терзал планшет в поисках информации об Охос-дель-Саладо. Вариантов просматривалось два. На гору можно идти со стороны Аргентины — но тут «строго по режиму каждый поцелуй»; а можно и со стороны Чили — там вольница. На чилийской половине вершина — их у вулкана несколько — чуть повыше Аргентинской. Значит, идем на чилийскую.
Алекс кивнул.
Далее… Пермиты для восхождения на Охос-дель-Саладо с недавних пор выдаются бесплатно, что говорит о необязательности их приобретения. Так?
Алекс пожал плечами. Когда он взбирался на этот вулкан в последний раз, разрешения продавались: в Аргентине по двести долларов и не кому попало; в Чили — по сто пятьдесят и всем подряд.
Кроме того, аргентинский вариант восхождения — пешеходный, с доставкой багажа мулами и под руководством всесильных гидов. Точно как на Аконкагуа. В Чили же принято брать в аренду машину, ехать на ней в базовый лагерь — это уж кто какой выберет — а оттуда штурмовать вершину. Такой способ создает проблемы с акклиматизацией, но это ведь не про нас?
Алекс согласился.
Когда нам принесли дымящиеся стейки, авиабилеты до чилийского города Копьяпо я уже заказал.
* * *
Выбрать дизельный пикап несложно, даже если перед тобой стоят десять владельцев и у каждого по десять моделей. Берешь самый мощный и лучше всех укомплектованный — потому что ушлые деляги так и норовят впарить машину без домкрата и запаски.
Мы решили не скупиться. Внутренний голос велел арендовать махину с двигателем в триста лошадиных сил, хотя разум попытался опротестовать ненужный гигантизм — и потерпел поражение. Как устоять, если десятиступенчатый автомат коробки передач обеспечивает беспроблемное движение хоть по снегу, хоть по песку, хоть по каменистой осыпи? А полной заправки бака с лихвой хватает на весь маршрут?
К тому же солидная грузоподъемность позволяла прихватить с собой пару девчонок и несколько ящиков напитков — о чем я не преминул сообщить своему спутнику.
Алекс на мои шуточки не реагировал. «Бери что хочешь», — говорил он, но я знал, что ни одна мелочь не ускользнет от его внимания.
В магазине мое второе я закусило удила и погнало вскачь. Неужели можно так истосковаться по шоппингу? Не знаю, но из супермаркета мы выкатили четыре полные телеги. Воду и газ в баллонах нам вывезли отдельно. Внутренний голос урчал, как сытый кот, а разум ошеломленно пялился на цифры в чеке, и никак не хотел осознавать, что все эти гиперзакупки — это святое, это нечто из разряда «покушать в дорогу».
Подниматься на машине я предполагал до приюта «Техос», расположенного на отметке 5800. Может случиться, что дорога до «Техоса» окажется заблокированной снегопадом — тогда остановимся в приюте «Атакама» на высоте 5200 метров. Дальше пешком.
Пишут, что особо искусные водители заезжают на уровень 6500 и даже выше — но не проще ли, возмущался внутренний голос, нанять самолет и уже с него десантироваться на вершину?
Когда мы уложили всю поклажу в кузов, Алекс как-то странно посмотрел на меня — холодно, испытующе, но с интересом. Я помню этот взгляд. Так он смотрел еще в Буффало-Бей, когда я пришел помогать ему нянчиться с местными негритятами. Но вслух он ничего не сказал — ни тогда, ни сейчас.
До «Атакамы» мы доехали в холе и неге. Американский полноразмерный пикап, скажу я вам, это вещь. Разнежившись, мой внутренний голос запел из Вертинского: «Вас баюкает как в колыбели голубая Испано-Сюиза…» Вот и нас с Алексом — убаюкивало.
На той дороге не заснешь, конечно… От «Атакамы» до «Техоса» мне пришлось попотеть: песок, крутизна под 30˚, поворот на повороте. Руки от руля стали черными. Джипси Кингс, до того момента радовавшие нас мультигитарными босановами, вдруг весело запели про campesino — крестьянина, не желающего расставаться с любимой, и я попросил выключить. Мешало!
Приют «Техос», как оказалось, представляет собой два морских контейнера, соединенных буквой «Г». Внутри — припасы, кухня, вода, несколько спальных мест и полно свободного пространства, чтоб уложить вповалку добрую дюжину путников.
Кроме нас, никого не было. Мы выгрузили все купленное: двухведерные бутыли с водой, газ в баллонах, консервы в коробах и ящиках, лапшу и каши быстрого приготовления. Вяленое мясо подвесили на крючки под крышей: воздух здесь сух, плесени опасаться не приходится. Привезенную соль добавили к имевшемуся запасу, и без того немалому.
— Ничего, — сказал Алекс. — Тропинку к туалету посыпать будут, чтоб не заледенела.
Туалетной бумаги мы тоже привезли, как без нее. Но главное — вода, потому что в этой местности для утоления жажды приходится растапливать снег, а он здесь частенько перемешан с песком и пылью. Так что если в приюте застрянет отряд прожорливых бездельников, ссориться из-за куска хлеба и глотка мате им не придется!
После ужина мы прикинули маршрут восхождения. Обычно народ шагает на вершину размашистым зигзагом, огибая эродированный участок склона по правому краю. Я предложил обойти котловину слева. Не знаю, почему. Мой путь длиннее — но почему-то кажется предпочтительным. Нет, это не внутренний голос подсказал. Это откуда-то глубже…
Тут Алекс снова посмотрел на меня своим странным взглядом, и снова ничего не сказал. Что бы это значило? Правильно я делаю, или как? Впрочем, лично для меня — правильно всё, что я делаю. А кто оценивает мои действия иначе — что ж, докажи свою правоту, и я, быть может, прислушаюсь к твоим аргументам.
Мы немного поспали — насколько это возможно на такой высоте — и отправились на восхождение где-то в час ночи. Мое внутреннее «я» запротестовало против столь раннего подъема, но умеренно: покорение вершины важнее сомнительного удовольствия ворочаться в спальном мешке.
Никаких особых впечатлений я не ждал — их и не было. Плотный снег почти не скользил, кошки не особенно пригодились. Чтоб не скатиться со склона при случайном падении, мы несли по ледорубу, хотя могли бы связаться веревкой, это тоже помогает.
На вершине по обыкновению ждали рассвета: рдеющие, потом розовеющие, потом золотистые на солнце снега вокруг нас — это очень красиво! Но нисколько не потрясающе. Мой внутренний голос молчал, а раз молчит — значит, событие его не трогает. И меня вместе с ним.
Мы походили по макушке Охос-дель-Саладо, и тут Алекс заявил:
— Знаешь, что ты забыл купить?
— Что?
— Банку с краской и кисточку. Смотри, какой удобный камень! Так и просится «Миха и Лёха были тут». И дату!
Алекс — и вздумал шутить? Это событие! Что же привело его в приподнятое расположение духа? Неужели сам факт восхождения на вершину? Но чему тут радоваться? Взъехали и немного прошлись. И вся недолга́!
