Соглашение вора (ЛП) - Мармелл Ари (бесплатные книги полный формат TXT) 📗
— Ясное дело, — Виддершинс покачала головой, убрала рапиру в ножны с шипением, скрывшим вздох облегчения монаха. — Как вы меня нашли?
— Его преосвященство сказал начать с этой части города, — юный монах закатил глаза. — Я бы не стал сомневаться в знаниях, что открываются архиепископу во время нужды, но, думаю, помогли ваше имя и, кхм, профессия. Я узнал по округе, и кто-то сказал мне, что вы часто бываете в этом заведении.
— Вы ходили по Давиллону и спрашивали у незнакомцев про вора? Вы — самоубийца? Я знала, что у таких, как вы, проблемы с головой.
— Боги берегут меня, — напряженно сказал Морис. — Я не был в опасности.
Виддершинс поразилась, как такой тощий мужчина мог уместить в себя столько наивности. И все же никто его не тронул.
Она смогла лишь пожать плечами, вспомнив, что умел Ольгун. У нее была причина верить ему.
— Хорошо. Он хочет встречи в определенном месте?
Мориса предупреждали, что тут возникнут сложности.
— Архиепископ, к сожалению, под надзором множества глаз и не может уйти незаметно. Он извиняется за неудобства, но вам придется прийти к нему.
— В чей-то дом? — голос Виддершинс мог разбивать стекло. — Он безумен?!
— Он выразил уверенность в ваших способностях устроить такую встречу, мадемуазель. Его явно впечатлило, как вы добрались в прошлый раз.
— Да, но то было до покушения на его жизнь, брат. За ним следят лучше, чем за борделем, и… ох, — Виддершинс покраснела, вспомнив, с кем говорит. — Эм, простите.
— Ничего, — сказал ей Морис, надеясь, что его лицо не пылает. — Я понимаю ваши тревоги, — продолжил он, — как и господин. Но он уверяет меня, что это очень важно, и другого выхода нет.
— Всегда так, — вздохнула Виддершинс.
Она не могла просто проникнуть. Если ее поймают, то жестоко накажут. Мадэлин Валуа могла просто позвонить в колокольчик, но тогда она раскроет архиепископу свое альтер эго. Она не знала, может ли доверять ему. Так как…?
Ах.
— У его преосвященства есть монашки в свите?
— Да, но какое отношение…?
— Вы, — ухмыльнулась она, — поможете мне с новым образом.
Морис охнул, поняв, что она задумала.
— Боги, я попаду в ад.
— Возможно, но это вы меня позвали, и мне теперь очень любопытно.
Монах сжался в своем одеянии.
— Ладно, я достану нужное.
— Отлично. Не спешите, — она посмотрела на дверь таверны и вздохнула. — Я посплю пару часов дома, иначе рухну прямо на колени его святейшества. Кстати, где архиепископ? Уверена, его увели из дома Ритье, будто он горел. У кого он остановился теперь?
— Джентльмена зовут Александр Делакруа.
Виддершинс даже не моргнула.
— Ясное дело, — сказала она.
Если бы она не была так отвлечена тревогой и усталостью, Виддершинс поняла бы, что кто-то преследовал ее от таверны до ветхого здания, где теперь было ее убежище. Или нет — мужчина был скрытным.
Ловел — или Шрам, как она его звала — вышел из угла, где попрошайничал, следя за входной дверью «Ведьмы». Он пошел за воровкой к ее дому, почти лопаясь по швам. Брок будет рад, Юдес будет отмщен, а сам Ловел получит бонус. Ему нужно было только вернуться домой, сбросить наряд нищего и взять оружие, и он будет готов доложить…
— Не двигаться.
Он застыл, сжимая ручку двери, и оглянулся через плечо. К нему с обеих сторон шли стражи в форме, их вел офицер с каштановыми усами. Шесть пистолетов, даже пара мушкетонов были направлены в его сторону.
— Во имя Давиллона, Верколя и Демаса, — продолжил офицер, — вы арестованы за поджог, заговор и участие в убийстве стража города, — офицер остановился рядом с ним, ткнул пистолет в бок Ловела так сильно, что он с болью охнул. Синяк останется на какое-то время. — И кстати, — прошептал мужчина, — я мило пообщался со Скрытым лордом недавно. Так что ты один.
Бандит сжался.
— Но если тебе все равно, — продолжил страж, — я бы хотел, чтобы ты сопротивлялся.
Ловел решил, довольно мудро, не слушался. И он мог думать, пока стражи уводили его в тяжелых оковах, что Брок не будет рад, когда он не покажется.
Александр Делакруа был не в лучшем настроении. Ранее прибытие архиепископа в его дом нарушило порядок дел и причинило неудобства многим людям. Балы нужно было перенести, встречи — сдвинуть или отменить; отложить другие дела. Его слуги бегали по дому и городу днем и ночью, в дождь и в солнце, готовясь к продолжительному пребыванию священника. Клоду нужно было делать дюжину других заданий, а пришлось выполнять в городе десяток других поручений, оставив хозяина разбираться с тем, чем Александр не занимался годами.
В это время он услышал дверной звонок, опустил плечи, стиснул зубы и игнорировал его. Еще один наглый аристократ пришел просить архиепископа об услуге, от которой его преосвященство вежливо откажется. Так было с прибытия архиепископа: посетитель за посетителем, многие делали вид, что пришли к Александру, но все равно спрашивали, могут ли выразить уважение.
Поежившись, он обратился к столу. Больше часа он пытался сделать так, чтобы цифры сошлись, но не выходило. Он потер переносицу и посмотрел на отчет «Доход и трата на шерстяном рынке, как наш интерес в Геспелене».
Александр с силой закрыл папку, вышел из-за стола, не заметив, что креслом сбил горшок с растением у окна, и вышел из комнаты.
Узнав его хмурый взгляд, слуги поспешили уйти с дороги. Он топал, безжалостно давя ковер. Он хотел бы, чтобы кто-нибудь из слуг сказал ему что-то, преградил путь, что-то сделал, чтобы можно было накричать. Он ощущал вину — всем было несладко в последние недели — но ощущение вины было слабым.
Он был так занят, что чуть не пропустил это.
Александр застыл так резко, что подвинул ковер. Он миновал открытую дверь и увидел… Нет. Он явно перепутал.
Он попятился и заглянул в комнату. В маленькой комнате сидел гость, что до этого звонил в дверь. Не аристократ, как он думал, а монахиня в традиционном сине-серебряном, наверное, прибыла обсудить с его преосвященством дела церкви.
Но Александр знал, что никакая это не монахиня. Она пыталась изменить облик. Ее кожа была темнее, чем Александр помнил, губы были полнее, а щеки сильнее впали.
Но Александр легко узнал бы ее даже с макияжем и в глупом наряде. Это лицо было вырезано так глубоко в его памяти, что болело, он видел это лицо в тысячах снов.
Александр распахнул дверь, примчался в центр комнаты раньше, чем дверь отлетела от стены. Слуга в ливрее, кланявшийся гостье, резко выпрямился, чуть не перевернув графин и кубок на серебряном подносе. А вот юная монахиня встала и присела в реверансе, низко опустив голову.
— Простите, милорд, — пролепетал слуга, поправляя трясущийся поднос рукой в белой перчатке. — Я вас не ждал, и вы приказали не беспокоить вас гостями его преосвященства, и… — юноша нервно сглотнул, хозяин все еще игнорировал его.
Он попытался снова:
— Милорд, это сестра Элсфет. Пришла к архиепископу. Сестра Элсфет, это…
— Вон.
— Но, милорд…
— Я сказал, вон. Если через десять минут меня не будет слышно, или если из комнаты донесется шум, зови стражу — мою и города — немедленно.
— Но…
— Иди!
Девушка не поднимала головы, даже когда дверь закрылась, на миг наполнив комнату зловещим щелчком.
— Для меня честь встретить вас, месье, — тихо начала она. — Я так много слышала…
— Прояви уважение к старику, Адрианна. Ты думала, этот облик меня одурачит?
Вздохнув, Виддершинс подняла голову. Она невольно заметила, как много морщин было на его лице, каким старым он выглядел.
— Я надеялась, — медленно призналась она, — что мы не пересечемся.
— В моем доме? — он звучал умеренно потрясенным.
— Морис сказал, что вы все время у себя и не смотрите на гостей архиепископа. Не в тот день вы решили изменить план.
