Неразрешимое бремя (СИ) - Дорогожицкая Маргарита Сергеевна (список книг TXT) 📗
— Хватит дуться! — как ни в чем не бывало, словно ничего не произошло! Я молчал, разговаривать больше не имело смысла.
— Садитесь уже, давайте смотреть, — в ее голосе опять звучала знакомая нотка злорадного предвкушения.
— Вы не потрудились заглянуть в афишу, да? Напрасно…
На сцене актриса на возвышении, должно быть имитирующим высокую неприступную скалу, завела песню, проклиная несчастную любовь и насылая бури на проплывающие мимо корабли. Голос у нее был слабенький, мелодию она грубо фальшивила, не попадая в такт. Лидия придвинулась ближе и зашептала мне на ухо.
— Сейчас она увидит в реке своего бывшего возлюбленного. Ее сердце дрогнет, и она…
Лидия замолчала, но спрашивать у нее, что будет дальше, я не стал. После минутной паузы она упрямо продолжила.
— В оригинале легенды она его потопит. А здесь же… Великая сила любви вырвет ее разум из бездны безумия, и она перестанет быть колдуньей. — В голосе теперь звучала откровенная насмешка. — Наша госпожа Розмари, вдобавок к излишней мнительности, еще и романтик. Хотя нет, я пожалуй рано на нее грешила.
Внизу появился юноша, девица наверху выпучила глаза, схватилась за волосы в преувеличенном отчаянии, начала нелепо заламывать руки. Юноша стал карабкаться по скале, и девица протянула ему руку.
Лидия взяла меня под локоть и опять зашептала на ухо.
— Какая проказница госпожа Розмари! Устроить спектакль в виде сеанса массового подглядывания за интимным моментом их любви прямо на сцене — это просто гениально! Даже в столичном борделе до такого не додумались, это же…
До меня дошел смысл сказанного, я вскочил на ноги, грубо оттолкнув от себя Лидию.
— Это отвратительно! Я не собираюсь на это смотреть!
— Сядьте, господин инквизитор! Вы никуда не пойдете. Не хотите смотреть — закройте глаза.
Юноша на сцене стал раздевать девицу, делал он это нарочито медленно, на публику. Она в притворном смущении закатывала глаза. Я дернул дверь, но она оказалась запертой.
— Немедленно откройте, — я точно помнил, что экономка положила ключ на столик, но теперь его там не было.
— И не подумаю, — Лидия на меня даже не смотрела, уставившись на сцену. У нее есть хоть капля смущения? — Вы лучше подумайте, оказывается в борделе есть мальчики, — она кивнула на юношу, что уже расправился с верхней частью платья и теперь его рука медленно задирала юбку на девице. Я отвел взгляд.
— Не заставляйте меня вновь применить силу, госпожа Хризштайн. Отдайте ключ.
— Сказала же, что нет. Как же я сглупила, ведь тогда спросила про всех служащих мужчин, поэтому сводня и не подумала упомянуть о своем мальчике. Все его партнерши гибли, так что он может иметь отношение…
Я схватил ее за руку и попытался вырвать из ладони ключ.
— Пустите! Я сейчас закричу, и все будут думать, что вы пытаетесь меня снасильничать, — прошипела Лидия.
— А мне плевать! — Я расцепил ее пальцы и выхватил ключ. Преувеличенно громкие стоны страсти со сцены пробирались в сознание тошнотворно-липкой паутиной. Я вставил ключ в замок, провернул и сделал шаг к свободе.
За спиной раздался глухой стук. Я сцепил зубы, но все же обернулся. Лидия стояла на коленях, хватаясь руками за горло, ее лицо было искажено. Как же мне надоели ее нелепые уловки!
— Колдун… он… его эмоции, они… слишком…сильны… — прохрипела она, закатывая глаза. Да уж, у нее определенно таланта больше, чем у девицы на сцене. Я покачал головой, но тут Лидию начали бить судороги, она рухнула на пол, царапая шею, губы стремительно синели. Невозможно настолько хорошо сыграть! Или она себе внушила?
Я бросился к ней, приложил пальцы к запястью, оно было ледяным, пульс зашкаливал, холодный пот на челе. Сведенные судорогой пальцы яростно скребли по полу, она пыталась скрючиться, поджать колени.
— Мамочка… мамочка… почему он не заткнется, мамочка… — каждое слово давалось ей все с большим трудом, Лидия задыхалась.
Я видел такое состояние в столичной больнице. Острый приступ паники, обычно он не опасен, но достаточно выматывающий как для пациента, так и для окружающих. Но в случае Лидии я уже не был так уверен, слишком хорошо помнил кровь на ее руках. Она может внушить себе что угодно, даже не осознавая, насколько это опасно. В больнице были сестры, были травяные настойки, больного можно было отпоить, успокоить и привести в чувство, а здесь же…
В памяти вдруг всплыл профессор Адриани, что практиковал новую методику вывода из приграничного состояния больных, правда, для другого заболевания, но… Или она просто задохнется у меня на глазах, или скончается от сердечного приступа, или я попробую…
Я подхватил Лидию под мышки, вместе с ней уселся на пол, прижав ее к себе. Одна рука на запястье, там, где бешено пляшет пульс, вторая должна лежать на сердце. И хотя ткань платья была достаточно тонкой, нужно слышать ритм биения. К счастью, выреза платья оказалось вполне достаточно, чтобы моя ладонь легла в ложбинку ее груди. Я с силой сжал запястье, не давая ей скрючиться еще больше, закрыл глаза, прислонил лоб к ее затылку и зашептал молитву, погружаясь в пустоту медитации и пытаясь поймать убыстряющийся неровный ритм биения ее сердца. Происходящее вокруг перестало существовать, я читал молитву так быстро, что иногда проглатывал слова, но сумел подстроиться под галоп ее пульса.
Изгоняю тебя, демон нечистый,
посягатель враждебный,
именем и светом господа Единого,
что жизнь человеку подарил.
Не смеешь более, змий хитрейший,
обманывать род человеческий,
Святой Престол преследовать
и избранных Божиих отторгать
и развеивать, как пшеницу…
Начал медленно снижать темп речитатива, следом пропали все ощущения, кроме тока ее крови, что послушно стал успокаиваться, замедляясь с каждой новой строчкой молитвы. Дыхание выравнивалось, перестало было рваным и судорожным, пляска пульса прекратилась, он стал размеренным…
— Господин инквизитор, может, вы уберете от меня руки? Неудобно, знаете ли… — голос Лидии прозвучал насмешливо, выведя меня из небытия медитации.
Я встряхнул головой, возвращаться в грешный мир было всегда мучительно больно и обидно. Там в пустоте казалось, что еще чуть-чуть, и откроется заветная тайна мироздания, божий промысел станет ясным и понятным… Я расцепил руки и поднялся, помогая Лидии встать.
Она выпрямилась напротив меня и вдруг сказала:
— Спасибо.
Это прозвучало настолько искренне и просто, что я на мгновение опешил, осознав, что она никогда раньше меня не благодарила. Словно слетели все ее привычные маски, и оттуда выглянул совсем другой человек. Должно быть, это отразилось у меня на лице, потому что Лидия тут же приняла обычный самодовольный вид.
— Я ощущала эмоции колдуна, понимаете? Теперь я точно знаю, что он здесь, среди гостей! Но ничего, среди рисунков Тени я его найду…
Я покачал головой.
— У вас был приступ панического состояния, вы внушили себе, что…
— Не собираюсь с вами спорить! — Лидия махнула на меня рукой, бросая прощальный взгляд на сцену, где юноша бутафорским кинжалом закалывал свою возлюбленную из мести, потому что мерзавка погубила команду его корабля. — Кстати, а как у вас получилось так быстро вывести меня из смешанного восприятия? Я чувствовала ваши эмоции, словно, — она заколебалась. — Словно необъятный океан, соленый и безмятежный…
— Молитва, медитация и вера в Единого, госпожа Хризштайн, — ответил я. — Ничего сверхъестественного.
— Да погодите уже, — кинула мне Лидия вдогонку. — Или всерьез собираетесь пешком домой идти? Я смотрю, у вас появился вкус к ночным прогулкам…
Я спустился по лестнице, Лидия следовала за мной, ни на секунду не умолкая и рассуждая про оригинальность находки и творческий подход к привлечению клиентов госпожой Розмари. Однако возле выхода нас ждал неприятный сюрприз в лице епископа, служки и отца Валуа. Сердце встревожено участилось.
— Господин инквизитор, — кивнул мне епископ. — Пройдемте в кабинет хозяйки.
