Паучий замок (СИ) - Юрьев Валентин Леонидович (читать книги онлайн бесплатно полностью без сокращений .TXT) 📗
Теперь, освободив плечи, мои ребята почувствовали себя сильными и свободными. Начинался рассвет. Начиналась игра на смерть. Разделились на три группы. Двум предстояло отвлекать на себя, вартаков, а моей, третьей — незаметно освободить пленных и перетащить их в убежище. Две первые пошли занимать позиции вокруг лагеря с двух сторон, а мы с девчонкой и двумя ребятами притаились за маленьким фантомом около тропы. Ждали рассвета, точнее, момента, когда часовой сможет разглядеть перед собой противника.
У меня была тайная надежда, что можно будет обезвредить всех вартаков сразу, если они спят кучей, тогда я бы мог попробовать заговорить их шкуры, камни, короче, обездвижить хоть на время, но действительность, постепенно проступившая в редеющей темноте, поразила меня, казалось, уже многое видевшего, не меньше, чем вчерашние трупы.
Бандиты спали не на камнях. Они сделали лежанку из пленников, накрыв их тела, лежащие на камнях, спальными циновками.
Мне вспомнилась фраза колдуна в пещерах: '…когда увидишь, какими мерзкими бывают подобные тебе, боюсь, ты начнёшь ненавидеть весь род иритов…'
Мысль зудела: 'Только не это, ненависть мне сейчас совсем не нужна. Только не это.'.
Я ещё раз попытался спокойно подумать и понял, что опять не прав. Ну, кто сказал, что мужики начнут за нами бегать? Зачем им эта суета? Они быстро поймут, кто стоит против них. Займут оборону, используя для защиты тех же пленников, закроются их телами и попробуй, достань гадов!
Я послал ребят остановить движение фланговых групп и сказал возвратить их сюда, но эти вояки, с недоумением глядя в мою сторону, не сразу выполнили мои слова, слишком уж были нацелены на движение и такое дёрганье злило, конечно, но, бессильно помахав руками, отошли обратно. Ладно, позлитесь, потом разберёмся.
Сначала — блокада часовых. Их оказалось двое, и оба вскоре оказались в колодцах, откуда трудно выбраться, хотя и можно кричать. Жалко, что я пока не умею прерывать звук.
А вторым делом — несколько защитных плит в воздухе прямо над спящими и стенку со стороны храпящих голов. Я подумал, что так всё-таки будет меньше риска. Теперь у них других движений нет, кроме как ползать. Причем, лишь в одну сторону. Туда, где мы будем стоять. Конечно, мальчишкам-пленникам будет труднее, когда, спасая свои шкуры, эти твари поползут на свободу и подавят и без того уже побитые тела. Но это не моя команда. Подавят не насмерть, а вот допустить гибель своих ребят я не мог. И сделать так, чтобы всем было хорошо, тоже как-то не удавалось.
Из "убежища" принесли то, о чем раньше просто забыли, да и я забыл — веревки и две сети, больше у нас не было. Ну, вот теперь всё готово. А всё равно страшно.
По моему сигналу весь отряд бросился к спящим. Первых вартаков выдергивали как макароны из пачки, за те конечности, которые были видны, двое дёргают, двое вяжут. Отчаянно завопили часовые, которые поняли, что попали в ловушку, но еще не знали, как из неё выбраться.
Самым трудным оказалось вытягивать мясистые вонючие тела из общей постели, а дальше пустяки — связать руки к ногам — за несколько вздохов. Те вартаки, кто был посообразительнее, пытались найти ножи, но применить их так и не смогли, прижатые сверху неизвестной силой, в панике они мешали друг другу, а в это время самых суетливых, высунувшихся наружу, уже тянули добрые детские руки. Четверо на одного! И мальчишеских сил хватит.
Живая подстилка, на чьих телах разыгралась эта потасовка, орали от боли, ничего не понимая, но большинство догадалось защитить самое важное, головы, своими руками. Предупреждающе матерились часовые, которые отчаялись выбраться из ловушек, но поняли, что самим не выбраться. Угрожающе и непристойно кричали в сторонке связанные, которые уже поняли, что сразу их не убьют. Выползающие визжали от неизбежной необходимости попасть в верёвки, а поверх этого гама слышались бодрые крики моих друзей, короче, шум стоял невообразимый, но недолгий.
Потом повязали и часовых. Пашку я послал проверить вокруг лагеря, не остался ли кто, обойдённый нашим вниманием.
Нет. Никого. И лишних следов не нашли.
Снял блокаду с ночлежки и теперь заботливые руки моей "пленницы" снимали циновки, резали веревки, переворачивали худые и измождённые тела, которые за холодную ночь так окоченели и застыли, что не могли даже пошевелиться, а девчонка бегала к каждому, объясняя, что это — друзья.
Эту мысль каждому отупевшему спасённому пришлось вдалбливать столько раз, что мы успели переложить их на циновки, покрыть мехом, вправить вывихи, сделать перевязку, наложить шины. Потом разожгли костер, принесли горячее варево и вливали в рот тем, кто был бессилен сделать это сам, а 'враги' всё еще испуганно шарахались от спасителей, считая их неприятелем или разновидностью грабителей.
Оборотней тщательно обыскали, прощупав всю одежду, не хватало нам только потайных ножей, всё оружие убрали подальше, и связали их так же, как после битвы у реки, цепочками, ребята мои хорошо запомнили, как это делается.
Теперь гады двумя полуподвижными десятиножками смирно таскали воду, собирали в кучу барахло, прутья для костра, даже не пытаясь спорить. Может быть, после того, как моя пленница, увидев рожу одного из них, недолго думая, изрешетила её ножами так, что надежды на выздоровление не оставалось. Это был вожак. Тот, кто приказал убить троих ребят, кто придумал всю эту "операцию", кто нашел удачный способ согреться на живых телах.
Сейчас его труп валялся в стороне, и пока что никому не хотелось закладывать его камнями. Мне тоже. Я вообще физически не мог заставить себя даже прикоснуться к тем, кого так ненавидел. Я был против бойни. Мне было противно это видеть. Но отрывать девчонку от мести не стал, помня могилу сверху. Да и пропитанные кровью циновки и повязки напоминали о себе и требовали отмщения. Труп просто откатили и сбросили вниз.
Среди пленников оказался чужой. Он был старше нас, одет по-другому, не в военную одежду, хотя и хорошего качества и назвался Свободным Охотником. Бандиты взяли его ещё раньше, чем ребят, на дороге, наказав за полную беспечность, причём взяли почти без борьбы.
Просто шли себе прохожие, он вниз, а они навстречу, поздоровались, поговорили о погоде и охоте и пошли дальше. А через несколько вздохов сзади опустилась на плечи сеть, и выскочившая из засады парочка помогла отволочь свёрток в сторону и замести следы борьбы.
Он лучше мальчишек сохранил своё тело, даже сумел встать и помогал нам. Высокий, сильный, наверняка произвёл бы очень приятное впечатление в другой ситуации. Но сейчас нам было не до внешности. Надо было уходить, а теперь в команде оказалась группа калек и кучка пленных и мы ещё не решили, как поступить и с теми, и с другими.
Ясно, что этот день придётся прождать здесь. Телам раненых нужно подлечиться, ребятам нужно отойти от ужасных воспоминаний, хотя, с другой стороны, еды взять неоткуда, леденящий ветер и снег сверху не давали забыть о том, что здесь не курорт.
Начали перебирать барахло вартаков, в котором, кроме их собственного, оказалось оружие и часть вещей освобождённых, и, неожиданно, в нескольких корзинах показались до боли знакомые обрывки ткани, обломки статуэток. Пришлось учинить допрос.
Оказывается, эта банда тоже была в своре у Паучьего замка, но не пошла со всеми, а, наоборот, поднялась к раскопкам и набрала из выброшенного мусора что-то полезное. Они не видели битвы, но смотрели сверху, как уводили на каторгу неудачников. После этого скитались, грабя по-мелкому, пока не натолкнулись на юных разведчиков.
Я не стал проводить допросы с пристрастием, решив, что это гораздо лучше сделает стража, которой мы передадим такое богатство, ведь пойманные теперь тоже являлись собственностью короля. Только другого. Короля Сарпании. Тряпки в корзинах говорили сами за себя и пленники, похоже, ничего и не скрывали.
Я старался услышать в их словах только одно — подтверждение того факта, что они здесь одни. Не хватало сейчас, чтобы ночью свалились на нашу голову дружки-приятели! Но никакого вранья не заметил.
