Разящий клинок - Кэмерон Майлз (читать хорошую книгу полностью txt) 📗
Гастон почесал бороду и пожалел, что он не дома, в Галле. Тайком от своего благородного кузена он написал письмо отцу Констанции д’Эво, графу д’Эво, попросив ее руки. Возможно, совсем скоро ему придется вернуться домой, чтобы жениться на ней. А оказавшись как можно дальше от бесконечной погони за славой своего брата, он уложит жену в постель, опустит полог и проведет остаток жизни...
Перед его внутренним взором возник образ Констанции, погружающейся в ледяные воды озера. Недаром все трубадуры пели, что истинная любовь — страстная любовь — делает человека настоящим героем, и Гастон был вынужден признать, что воспоминание о ее обнаженном теле, готовом к прыжку...
— Стоять! — крикнул его кузен.
Выдернутый из грез граф Э увидел, что верховые королевские егеря захватили двух охотников. Молодые люди кипели от негодования за спинами своих пленителей. У старшего на запястье сидел ястреб.
— Кто дал вам право разъезжать вооруженными по Джарсею? — осведомился старший.
Капталь де Рут улыбнулся, словно святой на картине:
— Король.
— Лучше отправьте гонца за разрешением от моего дяди. — С юношеским высокомерием охотник подался вперед. — Вы тот самый чужеземец, да? Де Вральи? Вероятно, вам незнакомы наши порядки...
Лицо Жана де Вральи побагровело.
— Замолкни, мальчишка, — приказал он.
Но в ответ получил лишь смех.
— Это Альба, сэр, а не Галле. Теперь, — произнес юнец, глядя на королевских егерей по обе стороны от себя, — попрошу вас приказать этим замечательным людям отпустить меня, чтобы я смог вернуться к охоте.
— Повесьте его, — велел де Вральи егерям.
Старший из егерей, одетый в королевскую ливрею, заартачился.
— Милорд? — переспросил он.
— Вы меня слышали.
Гастон пришпорил своего коня.
— Троньте хоть один волос на моей голове, и мой дядя зажарит вас живьем, засунув ваш же хрен вам в рот, — огрызнулся парнишка с ястребом. — Кто этот сумасшедший?
— Вот это дерзость! Каков наглец! Повесьте его, — повторил де Вральи.
Егерь в ливрее глубоко вздохнул и выставил руку, сдерживая своих спутников.
— Нет, милорд. Только не без суда и надлежащего разбирательства.
— Я командующий короля в Джарсее! — взревел галлейский рыцарь. Гастон взял коня своего кузена под уздцы. — И он оскорбил меня! Что ж, хорошо, я вижу, куда вы клоните. Вы молоды, и у вас есть меч. Я окажу вам честь, предположив, что вы умеете им пользоваться. Я вызываю вас на дуэль. Вы оскорбили меня и задели мою честь, я не смогу жить дальше, не стерев этого пятна.
Юнец с ястребом вдруг осознал всю опасность сложившейся ситуации, и его лицо покрылось красно-белыми пятнами от страха.
— Я не хочу сражаться с вами. Я хочу домой.
Де Вральи спешился.
— Раз вы настолько глупы, что разъезжаете повсюду без доспехов, я сниму свои. Оруженосец! — позвал он.
На его зов явился Стефан и двое пажей с повозкой, и с капталя начали снимать доспехи: сперва латные рукавицы, затем наплечники, наручи, нагрудник с наспинником, сабатоны и, наконец, двухстворчатые наголенники.
Юнец с ястребом тоже спешился. Его спутник, очевидно, слуга, что-то прошептал ему.
— Да пошел он, — отмахнулся племянник графа. — Я не трус, да и меч у меня не какой-то прутик.
Гастон попытался усмирить своего упрямого и заносчивого брата.
— Кузен, — мягко начал он, — помнишь, сколько было неприятностей, когда ты убил оруженосцев сэра Гэвина?
— Разве? — удивился де Вральи. — Я их не убивал. Одного убил он сам, а второго, полагаю, ты.
Гастон едва сдержался.
— По твоему приказу.
— В любом случае никаких неприятностей не было, — пожал плечами капталь.
Граф Э аж опешил.
— Никаких? Разве ты не видел, в какое положение поставил короля перед его людьми в Лорике?
— То, что он слаб, меня не касается. Сегодня я лишь защищаю собственную честь и ничего более. — Он уже снял гамбезон и чулки, но все равно походил на сошедшего с небес ангела или, скорее, на падшего ангела. — А теперь не мешай. Защитить свою честь — мой священный долг. Ты бы поступил точно так же.
Гастон покачал головой:
— Я бы никогда не поставил себя в такое положение...
— То есть ты считаешь, что я сам виноват? Позволь сказать тебе, дорогой кузен, я так и не дождался от тебя той преданности, на которую имел все основания рассчитывать, будучи твоим сеньором.
— Может, ты и со мной драться пожелаешь?
— Ты сомневаешься, что я лучше тебя? — осведомился де Вральи.
Граф Э стоял неподвижно, прокручивая в уме с дюжину ответов. Наконец он кивнул и очень медленно произнес:
— Да, сомневаюсь.
В ответ де Вральи усмехнулся и положил ладонь на плечо кузена. Гастон вздрогнул. На губах капталя играла улыбка.
— Господь сделал меня лучшим рыцарем в мире. Но я не достойнее всех прочих, поэтому вполне естественно, что даже ты — тот, кто любит меня больше всего, — смею ли я сказать? — завидуешь оказанным мне милостям. Я прощаю тебя.
Гастон поклонился и отодвинулся осторожно, как только мог. Его руки дрожали.
Слуга о чем-то умолял юнца с ястребом, но тот не слушал. Скинув крестьянскую котту — как и большинство аристократов, отправляясь на охоту, он надевал простые неброские вещи, — парень остался в дублете из бумазеи, чулках и высоких сапогах. Племянник графа Тоубрея расстегнул ремень, бросил его на вытянутые руки слуги и обнажил меч.
Егерь в ливрее снова расстроенно покачал головой. В поисках союзника он окинул взглядом отряд чужеземцев, затем королевских гвардейцев и, наконец, остановился на графе Э.
— Милорд, — вежливо обратился он. Руки мужчины тряслись. — Без специального разрешения короля дуэли запрещены.
Гастон поджал губы.
— Как же королю удается предотвращать дуэли? — из чистого любопытства поинтересовался он.
Егерь наблюдал за приготовлениями.
— Они происходят все время, милорд, но я служитель закона и лишусь своей должности, милорд. Этот парнишка — племянник графа Тоубрея. Мои парни сглупили, задержав его, но эта дуэль — чистое безумие.
— Мой кузен отстаивает свою честь. — Гастон тщательно подбирал слова, с трудом разжимая стиснутые зубы. — Я сделал все, что было в моих силах.
Юнец встал правильно: чуть согнул ноги, чтобы центр тяжести приходился на бедра, одной рукой сжал седельный меч и отвел его под углом немного назад. Гастон знал эту защитную стойку — она выглядела неуклюжей, но позволяла физически более слабому человеку отразить почти любой удар более сильного противника.
Де Вральи взял свой седельный меч, обнажил его, отдал оруженосцу ножны, затем направился к вытоптанному пятачку буро-зеленой травы на пересечении дорог. Он приблизился к юнцу, вскинул над головой клинок и, как только парень оказался в пределах досягаемости, обрушил вниз. Племянник графа Тоубрея закрылся, взмахнув мечом снизу вверх. Однако удар де Вральи оказался ложным: его меч сверкнул по дуге и глубоко вонзился в незащищенную шею парня, мгновенно убив его.
Не сбившись с шага, капталь вернулся к оруженосцу и передал ему меч. Стефан тут же достал промасленную полотняную тряпицу и начисто протер лезвие. На его лице не дрогнул ни один мускул — с таким же выражением он мог бы вытирать с мебели пыль.
Слуга покойного упал на колени подле трупа и зарылся в грязь лицом.
Егерь в ливрее покачал головой.
Де Вральи начал облачаться в доспехи.
Королевский егерь последовал за Гастоном в конец колонны.
— Вы понимаете, что это означает, милорд? Вместо того чтобы просто взыскать с графа неуплаченные налоги, которые он бы непременно выплатил, ведь мы действуем от имени закона, он теперь поднимет своих приближенных и будет сражаться, вопрос чести не оставит ему другого выбора.
Гастон вздохнул.
— Полагаю, мой кузен будет только рад. Славная небольшая война, чтобы хоть как-то развлечься под конец лета.
Егерь снова покачал головой.
— Я отправлю к королю гонца.
