Волчье Логово - Геммел Дэвид (полные книги txt) 📗
— Зачем ты пришла сюда? — спросил он.
— Ты сам меня привел. — Она сунула палец в масленку и облизала его.
— Тебя послал кто-то?
— Да. Наш шаман, Кеса-хан. Чтобы я привела брата домой. Да ты и сам знаешь.
— Да, но я хотел спросить…
— О чем?
— Так, ни о чем. Ешь на здоровье. Настоятель хочет видеть тебя, прежде чем ты уйдешь, — он скажет тебе, где искать Белаша.
— Время еще есть, молельщик, — прошептала она, взяв его за руку.
Он отшатнулся, сказав с мольбой:
— Прошу тебя, не делай этого. Мне становится… как-то не по себе.
— Ты хочешь меня. — Это был не вопрос, а утверждение, сопровождаемое улыбкой. Он прикрыл глаза, пытаясь собраться с мыслями.
— Да. Но хочу верить, что само по себе это еще не грех.
— Грех?
— Дурной поступок… Что-то вроде преступления.
— Вроде того, как увести лошадь у своего брата?
— Совершенно верно. Это и есть грех. Всякая кража, ложь и всякий зловредный поступок — это грех.
Она медленно кивнула.
— Почему же тогда любовь — тоже грех? Разве это кража, или ложь, или зло?
— Грехи не ограничиваются этим, — сказал он, с трудом подбирая слова. — Нарушение правил или клятв — тоже грех. Каждый из нас здесь дал обещание Истоку, нарушать которое нельзя.
— Твой бог сам потребовал от вас такого обещания?
— Нет, но…
— Кто же тогда?
Он развел руками.
— Так у нас принято, понимаешь? Эти правила составлены святыми мужами много веков тому назад.
— Ага, значит, это написано в книгах.
— Совершенно верно.
— А у нас вот нет книг, поэтому мы живем как хотим: смеемся, любим и сражаемся. Животы и головы у нас не болят, и дурные сны нам не снятся. Наш бог говорит с нами из земли, а не через книги.
— Бог повсюду один, — заверил он.
— Нет, молельщик, не думаю. Наш бог сильный.
— Отчего же тогда он не спасет вас от готиров? — брякнул Экодас, не успев удержаться. — Ох, прости! Я сказал, не подумав. Пожалуйста, прости меня.
— За что же? Ты просто меня не понял. Наш бог — это наша земля, и она делает нас сильными. Мы будем сражаться и либо победим, либо умрем. Земле все равно, победим мы или нет, ведь мы одно с ней, живы мы или мертвы. Надиры — это и есть земля.
— Как ты думаешь, победа возможна?
— А тебе будет жаль, когда я умру? — в свою очередь спросила она.
— Да, — не колеблясь ответил он. Она придвинулась к нему, обняла его рукой за шею и коснулась губами его щеки.
— Глупый Экодас, — прошептала она и отпустила его.
— Почему я глупый?
— Проводи-ка меня к настоятелю. Я хочу уйти.
Нездешний сошел с вороного, пешком поднялся на вершину холма и лег на живот, разглядывая горную гряду, протянувшуюся с востока на запад через огромную Сентранскую равнину. Рваный прибежал и растянулся рядом с хозяином.
На север ведут три дороги; которую же выбрать? На северо-востоке лежит Дельнохский перевал, перегороженный новой шестистенной крепостью. Это прямая дорога на Гульготир и Лунные горы, но комендант крепости скорее всего предупрежден против Нездешнего.
Со вздохом он обратил взор к узким северным перевалам. Там обитают сатулы, давнишние враги дренаев. Они не пропустят через свои земли ни караванов, ни одиноких путников. Эти свирепые воинственные племена равно чужды и Готиру, и Дренаю.
Остается еще Дрос-Пурдол, прибрежная крепость далеко на востоке, но за ней начинается большая Намибская пустыня. Нездешний пересекал ее дважды и не желал повторять это еще раз.
Придется ехать через Дельнох, хотя это и рискованно.
Собравшись уже отползти назад, он заметил на востоке вспышку света и стал смотреть туда. Вскоре на горизонте показался конный отряд, сверкающий на солнце наконечниками копий и шлемов. Всадников было около тридцати, и они ехали медленно, оберегая лошадей.
Нездешний спустился вниз к остальным. Рваный не отставал от него ни на шаг. — Подождем здесь еще часок, — сказал Нездешний, — а потом двинемся в Дельнох.
— Ты видел кого-то? — спросил Ангел.
— Кавалеристов. Они едут в крепость.
— Думаешь, они ищут нас? — вступил в разговор Сента.
Нездешний пожал плечами.
— Кто знает? Карнаку не терпится увидеть меня мертвым. Возможно, мои приметы уже разосланы по всем военным частям на пятьдесят миль в окружности.
Мириэль тоже влезла наверх и притаилась за кустом дрока, разглядывая всадников. Вскоре она вернулась к остальным и сообщила:
— Офицера зовут дун Эган. Он устал, проголодался и думает о женщине, с которой встречается в трактире у второй стены. У него действительно имеются твои приметы. Двадцать его людей находятся позади нас, на юго-западе. У них есть приказ высматривать тебя.
— Ну, и что делать будем? — спросил Ангел. Нездешний погрузился в мрачное раздумье.
— Пойдем через горы, — сказал он наконец.
— Сатулы очень воинственны и не любят чужих, — заметил Сента.
— Я и раньше проходил там. Чтобы убить, меня сначала надо поймать.
— Ты хочешь идти один? — тихо спросила Мириэль.
— Так будет лучше всего. Вы поедете через Дельнох, и я догоню вас по ту сторону гор.
— Нет. Нам надо держаться вместе. Мой Дар отведет беду.
— Это правда, — поддержал Ангел.
— Возможно, — согласился Нездешний, — по пять всадников поднимают больше пыли, чем один, и шуму от них больше. На высокогорных перевалах каждый звук кажется громким. Падение камня слышно за полмили. Поеду один.
Мириэль хотела возразить что-то, но он с улыбкой приложил палец к ее губам.
— Не надо больше спорить. Я чуть ли не полжизни охотился в одиночку. Так я сильнее всего. Поезжайте в Дельнох, а за перевалом следуйте прямо на север. Я найду вас.
— Я с тобой, — прошептала Мириэль, целуя его в щеку.
— Ты всегда со мной.
Он сел в седло и тронул вороного каблуками. Всадник и собака перевалили через холм. Кавалеристы уже едва виднелись вдали, и Нездешний, не думая больше о них, направил коня к Дельнохским горам.
Наконец-то один!
Он воспрял духом, испытывая при всей своей любви к Мириэль великое освобождение.
— И все-таки не совсем одинок, верно, Рваный? — Пес бежал, уткнувшись носом в землю, — разыскивал кроличьи следы. Нездешний вздохнул полной грудью. С заснеженных вершин веяло холодной свежестью. Сатулы сейчас готовятся к зиме — им не до набегов, не до войны. Если удача его не оставит, он сумеет проехать по гулким ущельям и перевалам так, что они и не заметят.
Удача? Он подумал о том, что его ждет: узкие обледенелые тропы, предательские склоны, замерзшие ручьи, волки, медведи и барсы.
Страх кольнул его, и он засмеялся. От страха чаще бьется сердце, кровь быстрее бежит по жилам, а мышцы рук и груди наливаются силой. Хорошо это или плохо, он рожден для таких вот одиноких странствий, когда повсюду караулят враги. Страх — это вино жизни, и Нездешнего заново пьянил его вкус.
"Последние пять лет я был мертвецом, — понял он. — Жил, как ходячий труп, сам того не сознавая”. Его жизнь с Даниаль впервые припомнилась ему без острой, терзающей горечи, вызванной ее уходом. Горы стояли впереди, серые и зловещие, — и он ехал к ним.
Мириэль сидела в садике перед трактиром, глядя вниз, на неприступные стены Дрос-Дельноха. До крепости они добрались без происшествий, если не считать нескончаемой перебранки между Ангелом и Белашем. Мириэль, поначалу не понимавшая ненависти гладиатора к надирам, пустила в ход свой Дар. Она содрогнулась, вспомнив увиденное, и стала думать о другом. Теперь отец уже пересекает земли сатулов. Этот свирепый вольнолюбивый народ триста лет назад вышел из вентрийских пустынь, переплыл море и обосновался в Дельнохских горах. Мириэль мало что знала из их истории — знала только, что они следуют учению какого-то древнего пророка, за что подвергались преследованиям у себя на родине. Дерзкие горные племена без конца воевали с дренаями.
Мириэль вздохнула. Она знала, что Нездешний не проберется через их владения без боя, и молилась, чтобы он уцелел.
