Волчье Логово - Геммел Дэвид (полные книги txt) 📗
— Я не могу больше говорить. Скорее, иначе связь прервется. Мои силы на исходе.
Мириэль вернулась в свое тело и подошла к Белашу, но он сам вскочил на ноги с ножом в руке. Она передала ему приказ Кеса-хана, думая, что надир начнет расспрашивать ее и сомневаться. Однако он тут же простер руку над костром и полоснул ножом по раскрытой ладони. Кровь пролилась в огонь.
Тогда Кеса-хан заговорил так громко, что Мириэль едва устояла на ногах.
— Теперь ты можешь прийти ко мне.
— Могу я доверять этому Кеса-хану? — спросила она у Белаша.
— А он что говорит?
— Говорит, что да.
— Тогда не противься ему. — Мириэль, не веря словам, прочла то, что скрывалось за ними. Белаш боялся Кеса-хана, но и восхищался им, и без колебаний доверил бы ему свою жизнь.
Мириэль легла и позволила духу выйти из тела. Ее сразу же втянуло в водоворот света и красок. Она неслась сама не зная куда, ее влекло через тысячу ярких радуг во тьму более глубокую, нежели смерть. Но прежде чем ее страх успел смениться паникой, тьма рассеялась, и Мириэль оказалась в каком-то селении на берегу озера. Дома здесь были неказисты, но надежно защищали от снега и зимней стужи. У воды играли дети, и Мириэль узнала себя и Криллу. Рядом на перевернутой лодке сидел мужчина, высокий и стройный, с большими задумчивыми глазами и курчавыми волосами.
У Мириэль сжалось сердце, и впервые за двенадцать лет она вспомнила лицо своего родного отца. Шла последняя зима перед нашествием вагрийцев, и все ее родные и друзья были еще живы. Это было мирное время, полное тихой радости.
— Хорошо ли тебе, когда ты смотришь на это? — спросил старик, сидящий рядом с ней.
— Да. Очень хорошо. — Она присмотрелась к старику. Ростом он был не более четырех с половиной футов, и сквозь кожу на груди просвечивали тонкие, как у птицы, ребра. Голова казалась чересчур большой для тела, и космы жидких волос падали на плечи. У него недоставало двух передних зубов, и он шепелявил. Весь его наряд состоял из драных штанов и мягких постолов, подвязанных тесемками из черной кожи.
— Я — Кеса-хан.
— Мне это ни о чем не говорит.
— Скажет еще, — заверил он. — У нас с тобой общий враг — Цу Чао. — Он почти выплюнул это имя.
— Я не знаю, кто этот человек.
— Он послал Черных Рыцарей убить твоего отца, и он же посылает готирское войско истребить мой народ. И он известен тебе, Мириэль. Смотри. — Прибрежная деревня исчезла, и они оказались на высокой стене над цветником. Внизу сидел человек в темных одеждах, с прилизанными волосами и заплетенными в косы длинными бакенбардами. Мириэль напряглась. Это был тот покрытый чешуей ловец, что пытался схватить ее и Криллу пять лет назад, перед тем как серебряный рыцарь спас их. Но теперь на нем не было чешуи — обычный человек, сидящий в своем саду.
— Пусть внешность тебя не обманывает, — предостерег Кеса-хан. — Ты видишь перед собой Зло.
— Почему он хочет убить моего… отца? — Мириэль не сразу произнесла это слово — образ родного отца еще стоял у нее перед глазами.
— Чтобы помочь Бодалену, который ему служит. Он полагал, что убить Нездешнего очень просто — а после он сможет вернуть Бодалена в Дренай и спокойно ждать, когда сын предаст отца. — Старик издал сухой, неприятный смешок. — Знай он Нездешнего так, как знаю его я… Ха! Я тоже пытался когда-то убить его. Я послал за ним в погоню шестерых оборотней и двадцать отборных воинов. Никто их них не вернулся назад. У него дар лишать жизни других.
— Ты ему враг?
— Теперь уже нет! — заверил он. — Теперь я хотел бы стать его другом.
— Почему?
— Потому что мой народ в опасности. Ты не знаешь, что это такое — жить под готирским ярмом. По их законам у нас нет никаких прав. На нас охотятся, как на животных, и никто не смеет поднять голос в нашу защиту. Казалось бы, довольно и этого, но нет! Теперь Цу Чао убедил императора, что мое племя — старейшее среди кочевого народа — следует стереть с лица земли. Истребить под корень! И солдаты скоро выступят в поход.
— Чем же отец может помочь вам — один?
— Он — Тень Дракона, надежда моего народа. А с ним вместе идут Белый Тигр Ночи и старый Попробуй-убей-меня. Есть еще Сента — и ты, что, возможно, еще важнее.
— Но нас только пятеро. Армией это не назовешь.
— Там будет видно. Попроси Нездешнего прийти в Лунные горы. Попроси его помочь нам.
— Зачем ему это? В свое время ты пытался его убить.
— Скажи ему, что готиров вдесятеро больше, чем нас. Скажи, что мы обречены на гибель. Скажи, что у нас больше двухсот детей, которые будут убиты.
— Ты не понимаешь. Это же не его дети. Ты просишь его рискнуть своей жизнью ради людей, которых он не знает. Он даже задумываться не станет.
— Как знать, Мириэль. Главное, передай ему все, что я сказал.
Круговерть красок замелькала снова, и дух Мириэль ошеломляюще быстро слился с телом. Нездешний сидел рядом, и солнце стояло высоко на небе.
Нездешний испустил вздох облегчения, когда Мириэль открыла глаза, и погладил ее по голове.
— Что случилось? — спросил он. Она ухватилась за его руку и села. Голова разламывалась от боли, во рту пересохло.
— Воды, — прохрипела она. Ангел подал ей кожаную флягу, и она жадно напилась. — Нам надо поговорить, — сказала Мириэль Нездешнему. — Наедине.
Все прочие отошли, и она рассказала о своей встрече с Кеса-ханом. Нездешний молча выслушал ее.
— Ты веришь ему? — спросил он под конец.
— Да. Он не все мне сказал, но то, что он сказал — это правда. По крайней мере сам он верит, что это правда. Его народу грозит уничтожение.
— Почему он назвал меня Тенью Дракона?
— Не знаю. Ты поедешь к нему?
— По-твоему, я должен? — улыбнулся он.
Она отвела глаза.
— Когда мы с Криллой были маленькие, нам нравилось слушать сказки, которые рассказывала мать… Даниаль. Сказки о героях, которые переплывали огненные моря, спасая принцесс. Мы и сами чувствовали себя принцессами, потому что ты нас спас. И помог спасти всех дренаев. Мы любили тебя за это.
— Я делал это не ради дренаев, а ради себя самого.
— Теперь я это знаю — и не хочу влиять на тебя. Я знаю, за меня ты пошел бы на смерть — так же, как за мать и за Криллу. И я знаю, зачем ты едешь на север. Ты хочешь отомстить.
— Таков уж я есть, Мириэль.
— Ты всегда был лучше, чем думал сам. — Она погладила его впалую щеку. — И какой бы выбор ты ни сделал, я не стану тебя осуждать.
Он кивнул.
— А куда бы хотела отправиться ты?
— С тобой, — просто ответила она.
— Повтори еще раз, что он сказал. — Она повторила, и Нездешний сказал: — Старый хитрец.
— Согласна, но почему ты так говоришь?
— Из-за детей. Он не преминул уведомить меня о них. Он слишком хорошо меня знает. Ох, как же я ненавижу этих колдунов! — Он глубоко, прерывисто вздохнул, снова припомнив мертвое личико своего сына среди ярких цветов. Сколько было бы мальчику теперь? Пожалуй, чуть больше, чем Сенте.
Он подумал о Бодалене — и о Карнаке. Сента, Белаш и Ангел ждали около лошадей. Он подозвал их и попросил Мириэль рассказать все еще раз.
— Он, как видно, считает нас полоумными, — сказал Ангел, дослушав до конца.
— Он чересчур хорошо нас знает, чтобы думать так, — возразил Белаш.
— Что это, по-твоему, должно означать?
— Да полно, Ангел, разве тебе не хотелось бы совершить невозможное? — осклабился Сента.
— Нет, не хотелось бы. Только юнцы вроде тебя могут такого хотеть. Ты бы урезонил его, Дакейрас.
— Вы все вольны ехать куда захотите, — сказал Нездешний. — Ко мне вас никто не привязывал.
— Ну а сам-то ты? Неужто поедешь в горы?
— Да, поеду.
— И как же ты намерен помешать готирам? Выедешь им навстречу на белом коне, назовешься и объявишь, что не позволишь им перебить бедных надиров?
— Повторяю: вы вольны ехать куда пожелаете.
— А как же Мириэль? — спросил Ангел.
— Мириэль сама отвечает за себя, — сказала девушка. — Я еду в Лунные горы.
