Гарь (СИ) - Янева Вета (читаем полную версию книг бесплатно TXT) 📗
— Очень приятно! — сказал Анжей.
— Взаимно, — кивнул Шем и пригляделся к Грану. — Ого, сынок, как ты легко одет, не замёрзнешь?
Овечка выругалась: как они упустили из виду, что нормальные люди ходят в трёх свитерах и пальто, а этот чудик щеголяет в одной рубахе? Но, прежде чем она успела хоть как-то оправдать его эксцентричное поведение, Шем сам себе всё объяснил:
— А, да ты, никак, из башей? Тот малыш, что живёт в бочке? Говорят, ты всё время налегке… Только смотри, не чуди! Что, потерялся во время Жатвы, да?
И, хотя голос его был полон искреннего сочувствия, Анжей всё равно успел зашептать что-то Грану, но глаза уже баша опасно сузились, а рука сжалась в кулак.
— Давайте загрузим дрова на “Чайку”, - чересчур громко и радостно объявила Овечка. — Вон у нас их сколько!
Следующие полчаса они перетаскивали связки поленьев с саней на кораблик, ходили туда-сюда по трапу, стараясь не поскользнуться, а когда все дрова оказались погружены, выдохнули.
— Ну что ж, я повёз это в Гальчик, — сказал Шем, вытирая лоб.
Затем он почесал голову, глядя на Грана, который всё это время просидел на помостке, удерживая собак от грабежа рыбы.
— Ты это, сынок, на меня не серчай! Я не со зла спросил! Но желаю тебе вернуться домой, если ты того сам хочешь!
Капитан попрощался с Анной и Анжеем, пообещав приехать послезавтра, и взошёл на борт своей верной “Чайки”. Прогремел: “Поднять паруса!”, и его сын тут же кинулся исполнять приказ.
Овечка, отряхивая настил в санях от коры и опилок, смотрела, как её брат подходит к Грану, что-то говорит и они вместе возвращаются на дорогу.
— Ну что, теперь к Орсину? — спросил Анжей.
— Да, поехали.
Поводья щелкнули, Бузина потащила облегчённые сани вперед. Ехать было совсем недолго и буквально через несколько минут они оказались в знакомом тупике.
Кладбище лодок выглядело спокойно. Толстые чайки всполошились при виде собак и закружили в воздухе, пронзительно крича.
Гран спрыгнул на гальку, весь вытянувшись, как пёс на охоте, стараясь разглядеть Орсина среди камней.
Море ласково шептало свою колыбельную для ясного дня. Пахло солью и водорослями.
— Выходи, Орсин! — приказал Гран.
Сначала показалось, что его слышали только волны да Анна с Анжеем, но затем из-под лодки выскользнула тень.
Черноглазый Орсин стоял, чуть сгорбившись и робко улыбаясь.
— Подойди.
И баш начал медленно приближаться, глядя боязно, а дойдя, упал на колени, поклонившись.
— Ваше Величество! — промурлыкал он. — Какая радость, что вы живы.
Гран смотрел на него, отстранившись, словно каменная статуя, взиравшая на прохожих с постамента.
— Где остальные, Орсин?
— Кто где, Ваше Величество. По лесам, по деревням.
— Много выбралось?
— Нет.
Овечка переглянулись с Анжеем. Выражения лица Грана они не видели, но то, что новость оказалась неутешительной, сомневаться не приходилось.
— Понятно, — сказал король. — Ладно. Что ж… думаю, нам надо собрать всех, вернуться и попытаться восстановить остров.
Орсин глянул на своего повелителя снизу вверх, и в масляных, как изюм, глазах проскользнуло сомнение. Баш поднялся с колен, встал боком и спросил так, искоса:
— Боюсь, я немного глуповат, Ваше Величество…
— Да, это я знаю.
— …но зачем же нам возвращаться?
Гран секунду помолчал. Посмотрел на деревню, на лес, на провожатых, потом снова на Орсина, вглядываясь в него, пытаясь разгадать, понять вопрос по сути своей.
— Но это наш дом, Орсин. Это наш остров Цветов.
— Это наша тюрьма! — вскрикнул Орсин, теряя маску покорности. — Сгоревшая тюрьма.
— Нет….
Тут Орсин закричал так, что все чайки поспешили убраться подальше, а некоторые рыбаки начали тревожно поглядывать в их сторону:
— Ты не можешь снова запереть нас в этой тюрьме! Не можешь! Мы не пойдём! Она сгорела, и всё, мы свободны, наконец-то, свободны! Мы будем делать, что захотим!
Гран сделал шаг вперёд, Анжей — за ним, а Анна подскочила следом. Голос короля снизился до тихого полушепота.
— Замолчи, ты не понимаешь, про что ты говоришь. Если продолжишь — мне придётся тебя убить.
С истеричным смешком бунтующий баш сделал несколько прыжков в сторону и забрался на перевёрнутое днище лодки.
— Убить меня? Убить? Ну убей, попробуй! Давай, попытайся! Я посмотрю, как тебе это удастся, без ворожбы-то. О да, я посмотрю! Или, может, ты хочешь приказать своему щенку ударить меня железом. Ха! Ха! Вы даже не взяли с собой меча! — он спрыгнул вниз, сделав рывок навстречу Грану. — А знаешь, что? Знаешь? Лучше бы ты сгорел! Лучше бы оставался в том дереве! Ты не король, никакой ты не король, ты тюремщик, жалкий надзиратель, и из-за тебя все сгорели! Ты умудрился спалить и тюрьму и заключенных, но мы оказались свободны и тебе нас не поймать, о нет, тебе нас не запереть снова!
Овечка видела, как побледнело лицо Грана, как он поджал губы, но продолжал молчать, неотрывно глядя на Орсина.
Ярость вспыхнула в ней. Схватив гладкий камень, швырнула его в Орсина.
Галька попала башу прямо в плечо, заставив прервать поток речи.
— Заткнись, заткнись, заткнись! — закричала она. — Ты хоть понимаешь, о чём говоришь?! Ты хоть немного соображаешь, что он тебя спас?! Есть в тебе хоть капля благодарности?! Ты идиот, если не ценишь то, что жив.
Похититель колокольчиков перевёл на неё взгляд, полный злости и насмешки, криво улыбнулся.
— Я могу выпотрошить любого и сожрать их Свет, — сказал он.
— Нет, — Гран начал идти к нему навстречу. — Ты не сделаешь этого.
Анна застыла. Он убьёт его? Он хочешь его остановить? У него же ничего нет в руках!
Но она-то всегда носила при себе кинжал.
Нащупав оружие под курткой, Овечка достала его, вынула из ножен, наблюдая, как серебристое железо сверкает на солнце.
— Гран, тебе нужен кинжал? — спросила она.
Ей очень хотелось, чтобы он ответил “нет”, потому что любая смерть — это нечестно и жутко, но кинжал можно использовать для угрозы, что тоже полезно.
Гран имел неосторожность повернуться к ней для ответа. В этот миг Орсин взвыл, прыгнул на короля, сбил с ног. Как только они оказались на земле, Орсин впился зубами в левое плечо Грана, ударил рукой по скуле и откатился назад. Вскочил, не вытерев рот от крови, и опрометью бросился вдоль по берегу с такой скоростью, что даже собаки бы его не догнали.
Но никто и не пытался: Гран лежал, закрыв глаза и прикрывая ладонью укус, Анжей сидел рядом с ним, Овечка сделала было пару шагов за Орсином, но быстро поняла, что это бесполезно и, вернувшись к брату, опустилась рядом.
— Он в порядке, Анж?
— Я в порядке, — сухо ответил Гран.
— Прости, кто ж знал, что он такой кретин, — сказала Овечка.
— Я знал.
— Жаль, что так получилось, Гран, — Анжей протянул руку. — Можно я посмотрю укус?
Поморщившись, Гран отнял ладонь. Ранка была неглубокой, но след от клыков виднелся отчетливо, и кровь лениво струилась по шее. Овечка достала из сумки платок, передала брату, а тот прижал его к ране. Потом помог бывшему королю встать.
Гран посмотрел вдаль, туда, где кончался берег, и куда убежал Орсин. Сказал:
— Все они…
Но прервался, покачал головой и пошёл к саням, прижимая к шее окровавленную тряпку.
Глава восьмая. Глаз-берёзы. Михалина
Они ехали уже третий день. Иней на траве переливался серебром, холодный воздух похищал дыхание и приходилось кутаться в шремы и дополнительные шарфы, чтобы не замёрзнуть окончательно. Михалина грела ладони в муфте, предоставив своему оленю самостоятельно идти за остальными.
Олень по имени Черныш был, вообще-то, цвета тёмного шоколада, но когда он только родился, его шерсть была угольной. Лине тогда очень хотелось такого необычного питомца. Княжна на чёрном олене — ну что за красота!
Но после первой линьки Черныш стал коричневым. Сначала Лина расстроилась, но потом махнула рукой: нрав зверя окупал окрас!
