Чужая жизнь (СИ) - Окишева Вера Павловна "Ведьмочка" (книги без сокращений .txt) 📗

Я подняла на него взгляд и робко спросила:

— А там тоже прошло?

Белые брови насупились, встречаясь на переносице, недоумение в глазах за считаные секунды сменилось пониманием, о чём я спросила, и алые губы растянулись в улыбке.

— Вставай, я посмотрю, — заявил Алиас, чуть ли не скидывая меня со своих колен. Я встала к нему спиной, чувствуя нижними девяноста, что он что-то задумал в своей извращённой голове. Осторожно стала приподнимать красный шёлк, через плечо поглядывая на альбиноса, который с жадностью ждал, всё так же улыбаясь.

— Алиас, когда ты так на меня смотришь, мне становится не по себе. Ты словно готов меня съесть, — поделилась я своими мыслями с ним, на что он только кивнул, не отрывая взгляд от моих ягодиц.

Сглотнула и резко подняла ткань выше, чтобы поскорее решить вопрос с синяком.

— О да, — произнёс Алиас, а я опустила ткань пеньюара.

Да, на мне были стринги. Просто красных обычных трусиков почему-то в моём гардеробе не нашлось. Только это безобразие из двух верёвочек и узкий треугольник спереди.

— Дорогая, я не успел рассмотреть, — укоризненно произнёс Алиас, а я уже развернулась и сложила руки на груди.

— Не лги. Всё ты видел. Итак, как синяк? — настроение было приподнятое, и эта его странная одержимость ягодицами добавляла веселья. Словно не я только что ревела навзрыд, сидя у него на коленях.

— Кэйт, ну не упрямься. Говорю же, не на то смотрел. Давай ещё раз.

— Нет, — категорично отозвалась и решила, что пора завтракать, у него много дел, а нам ещё предстоял полёт.

Правда, я и шага сделать не успела, как меня схватили за бёдра и дёрнули назад. Я опять оказалась зажата между его колен, а его руки поднимали подол пеньюара.

— Немного осталось. Практически не видно, — услышала его спокойный, даже деловой тон.

Он подцепил пальцем ткань трусиков и потянул на себя.

— Алиас, — крикнула я на него, пытаясь одёрнуть подол.

— Дорогая, ты же специально нарядилась так для меня. Я хочу всё рассмотреть более подробно, — проворковал манаукец и прижался губами к копчику. — Кэйт, ты сводишь меня с ума. Может, отложить отлёт? На часик? Я думаю, я успею насладиться этими упругими…

— Алиас, — простонала я, пряча лицо в ладони. Мысли в голове были уже не об отлёте, а о спальне. — Может, потерпишь, я не привыкла так часто, это слишком для меня, — жалобно попросила.

Тяжело вдохнув, Тамино сжал ягодицы, поцеловал сначала одну, затем другую и со стоном разжал колени, отпуская меня. Вот только я уже и шагу ступить не могла, внизу живота разгорелся пожар, и всё пульсировало. Я развернулась к нему лицом, хотела отругать, а вместо этого оказалась лежащей на спине под Алиасом, который ухмылялся, легко устраиваясь на мне, раздвигая мои колени, чтобы упереться возбуждённым пахом, показать, что терпеть он точно не может.

— По-быстрому или с удовольствием? — томно спросил меня Тамино, и я решила, что «по-быстрому» точно не хочу.

— С удовольствием, — отозвалась, следя за ним, не зная, как себя вести.

Алиас дотянулся до подлокотника, что-то нажал и диван расправился в широкое ложе. Я только пискнуть испуганно успела, а манаукец уже слез с меня и направился к столу. Нет, я с ним точно сойду с ума. Никогда не знаешь, что он сделает в следующую секунду. Вернулся он, держа в руках коробку, сел на диван, открыл и, не спрашивая, достал новое украшение. Золотой широкий ободок. Я даже не сразу поняла, что это, а Тамино уже застегнул его у меня на шее. Я удивлённо потрогала рукой тяжёлый металл. Алиас же достал похожий браслет, широкий, блестящий и надел мне на запястье. Я всполошилась, но продолжала молчать, не понимая, что происходит. Вроде хотели заняться более интимным, а тут браслеты. Зачем два?

Алиас подмигнул и легко пальцем провёл по браслету. Оба браслета завибрировали, и неожиданно невидимая сила притянула мои запястья друг к другу.

— Алиас? — испуганно позвала его.

Он приложил палец к своим губам, ухмыляясь, поднёс руку с комфоном к лицу и произнёс:

— Селан, фруктовый коктейль на завтрак для шии принеси ко мне в кабинет и пригляди за детьми.

— Слушаюсь, ши, — услышала я голос мажордома.

— Алиас? — я вообще не понимала, что он хочет сделать.

— Не бойся. Это не больно. Только удовольствие, — заверил меня манаукец, придвигаясь ближе, потом завёл мои сцепленные руки за голову, лаская пальцем обруч на шее. Вибрация началась и в нём. Алиас отпустил мои руки, но я не смогла поднять их. Я задёргалась, начиная паниковать.

— Отпусти, — потребовала, но Тамино склонился надо мной и поцеловал, успокаивая.

— Всё хорошо. Не больно же?

— Нет, но отпусти, — попросила, понимая, что он опять начал играть в свои странные игры.

— Кэйт, тебе очень идут золото и покорность, — шептал Алиас, с жадностью осматривая меня.

Он провёл костяшками пальцев по щеке, и я стала успокаиваться. Ведь знала же, что он ненормальный, и удовольствие у него не такое, как у обычных землян. В дверь постучались, я испуганно бросила взгляд на неё. А Тамино легко встал с дивана и пошёл к ней. Он ведь не собрался её открыть? Меня же увидят!

— Алиас?! — возмущённо вскрикнула, а он лишь подмигнул и открыл дверь так, чтобы меня не было видно, забрал поднос и закрыл дверь на замок.

Я перевела дыхание, рассматривая то, что для меня принёс Селан. В прозрачной розовой тарелке треугольной формы были фрукты, много и разных. Ещё одна с дольками арбуза и, кажется, дыни. Я очень любила арбузы за их сладость и сочность. Алиас поставил поднос на диван возле моей головы, а сам стал раздеваться, нетерпеливо, не глядя, кидая одежду на пол. Всё его внимание было приковано ко мне. Я же жутко смущалась и ждала. Развязав ленты пеньюара, откинул шёлковые полы в стороны. Я осталась перед ним обнажённой в одних недоразумениях под названием стринги. Алиас медленно стянул их, оглаживая мои бёдра ладонями, целуя их, вызывая дрожь возбуждения. Я прикрывала глаза, пряча своё желание. Я таяла от его неспешности.

Алиас сел на меня верхом, позволяя вдоволь насмотреть на его вздыбленное достоинство. Он взял яркую зелёную горошинку винограда и начал, дразнясь, катать её по моим губам, тихо рассказывая:

— Ты не завтракала ещё. Так что буду тебя кормить, дорогая.

Я открыла рот, Алиас приподнял бровь и, ловко поймав ягодку, раздавил её. Брызги разлетелись в разные стороны. Я зажмурилась, вздрагивая. Горячие мягкие губы стали мять мои, слизывая сок винограда. Следующая ягода брызнула мне между грудей. Я выгибалась навстречу ласкам языка. Алиас сжимал груди, медленно вылизывая сок, который скатывался на живот. Фрукты были очень сочными. Алиас балдел, с силой сжимая кисть винограда в своей руке. Сок капал мне в рот, я, прикрыв глаза, ловила его губами. После фруктов поцелуи были очень приятными, волнительными, как и тяжесть его тела. Он ладонью уже привычно обхватил меня за подбородок и двигал бёдрами. А я стонала, заводясь. Дольку персика Алиас практически вложил мне в рот, заставляя лизнуть и палец.

— Ещё, — хрипло потребовала я, сглотнув нежную мякоть фрукта, стала посасывать большой палец Тамино.

Он возбуждённо следил за моими губами, нависая, опираясь на локоть. Судорожно вздыхал, медленно отнимая палец. Так продолжалось достаточно долго. Вкус фруктов смешался со вкусом его губ, пальцев. Он сминал плоды, размазывал по моей груди, затем долго и старательно всё слизывал, а я плавилась и плакала. Слёзы сами лились из глаз. И звала его, желая уже более проникновенных ласк. Манаукец взялся за арбуз, поднеся его к моим губам, смотрел, как я его откусываю. Сок тёк по щекам и шее. Алиас собирал розоватый нектар губами, проникал языком в мой рот.

Когда фруктов практически не осталось, Алиас, наконец, добрался до моего заветного местечка, которое готово было взорваться, только прикоснись. Тамино взял последний кусок дыни и раздавил его. Мякоть между его пальцев стала падать на лобок. Я отвернулась, закусив губу.