Сияй, Бореалис! Лоскутки (СИ) - "Liz Elzard" (читать полную версию книги .TXT) 📗
Кита ничего не ответил, заметил лишь, что девушка прихрамывает. Они неторопливо пошлись вдоль вереницы уходящих вдаль фонарей. Под одежду пробирался холодок.
— Здорово, когда есть куда стремиться, — заговорила Аша. — Сейчас так много алчных людей и катастрофически мало тех, кто вкладывает в дело душу. А ты тоже решил себя посвятить миру, Кита? Хочешь оставить в нём свой след?
Кита замялся, выискивая слова в оранжевом фонарном свете. Следовало ли говорить, что он собирался всего лишь предотвратить то, что сам же и натворил?
— Там много причин, — пробормотал парень. — Не хочу, чтобы кто-то пострадал. Есть люди, которые не заслужили такой участи.
— Значит, у тебя есть близкие, которых ты хочешь защитить. Тобой двигают тёплые чувства, Кита. Мне нравится это в людях, и поэтому я буду рада помочь тебе донести твою мысль. Я верю, нас услышат даже звёзды.
Кита почему-то подумал, не будь у него повода, он бы и не задумывался о таких глобальных вещах. Даже чувство вины не способно побуждать к действиям так, как это делали по-настоящему дорогие люди. Выходит, девушка-гений была права: он выбрал этот путь, потому что в жизни осталось что-то очень дорогое. Иначе зачем ему весь этот мир? Зачем тот мир, где нет воистину прекрасных вещей?
— Кита, ты ведь тоже эманат, — пробормотала Аша.
Она не смотрела на него и будто разговаривала с воздухом. Парень запоздало понял, что она обладает сенсорикой и может угадывать тип магии по прикосновению. Лишние вопросы сейчас были ни к чему.
— У меня даже мурашки по коже, — засмеялась девушка. — Откуда же в тебе такая сила? И вообще ты из какой ветки?
Поблизости с рёвом пронесся автомобиль, колыхнувший воздух. Кита почувствовал, как тонкая рука освободила его. Они остановились у музыкального магазинчика. Аша, размяв ладони, сложила руки на груди и поёжилась от холода.
— У тебя чистая прана, я бы сказала, на уровне первородной праны, — заметила девушка в лёгком замешательстве. — Кита, кто ты такой?
— Я не могу сказать, — сухо ответил Кита.
Аша уставилась на него, как будто догадалась о чём-то. В бледном свету её округлевшие от удивления глаза заблестели чёрными жемчужинами. Дверь магазинчика со звоном распахнулась, и оттуда шагнул Шинан.
— Думаю, пора по домам, — сказал Кита. — Я пройдусь один.
— Не хочешь на метро? Нам немного по пути, — предложила Аша.
У неё ещё оставались вопросы. Теперь их станет гораздо больше.
— Пройдусь пешком, — мотнул головой Кита и натянул капюшон. — До встречи.
— Ну бывай, — махнул рукой Шинан.
Аша проводила Киту тревожным взглядом. Это была их первая и последняя встреча.
***
Когда Шинан по велению сестры передал листок с номером её телефона, пришлось достать старую копилку и вытрясти все сбережения. Кита сгрёб монетки в мешочек, предварительно пересчитав сумму: на самый простенький мобильный телефон хватит. В магазине техники на паренька смотрели искоса, будто оплата наличными, причём мелочью каралась каким-то неписанным законом. Руки ещё долго привыкали к новой вещице, ещё сложнее было сообразить, как эта штука работает от праны. Лишь бы Герт не узнал, иначе от его воплей истлеет дом. Всё равно этот телефон понадобится только чтобы поддерживать общение с Ашей до тех пор, пока исследование не обретёт оттенки правдоподобности. Жизнь этой девушки состояла из сплошных конференций, разъездов и астральных прозябаний в Либрариуме, но тем не менее она успевала выкраивать время для Киты, ещё и перечитывала его работу. В свои четырнадцать лет он ощущал себя тем, кто, медленно седея, корпеет над бумагами и уже давно позабыл про молодость, полностью отдавшись великому делу. Впрочем, седина у Киты серебрилась сама по себе.
Парень отодвинул в сторону исчёрканные, исцарапанные листы и откинулся назад. Перед глазами рябили строчки, буквы и пятна потекшей ручки. Кита выглянул на балкон и, с сигаретой в зубах, устало повис на перилах, морщась от дневного света. По ту сторону дверца балкона тоже открылась. Лирет, пыхтя, водрузила на перила цветастые коврики и, с каким-то страдальческим видом, принялась выбивать пыль. Девочка мимолётом зыркнула на соседский балкон, её руки тотчас заторопились хлестать выбивалкой вздрагивающие коврики. Над балконом выросло пыльное облако, откуда доносился сердитый кашель. Кита отчётливо видел, с какой силой Лирет вымещает всю свою обиду на ковриках. Вид у неё стал надутый, словно по вине соседа все коврики в доме пропитались удушливой пылью.
Выдыхая дым, Кита невольно подумал о том, что сейчас он наверняка должен был заниматься какой-нибудь ерундой: самая пора ошибаться, совершать сумасшедшие поступки, находить таких же ищущих себя друзей, препираться со взрослыми и не ночевать дома. Однако в душе Киты не горел тот рьяный огонёк, охватывавший подростков. Повзрослел намного раньше и точно так же быстро постарел изнутри, невесело заметил про себя парень, ковыряя погасшим окурком перила. Пепел растворился на ветру. От собственных мыслей порой становилось и смешно, и грустно.
Возвращаясь к насущным листам, где гениальные идеи сплетались с абсурдом, Кита задумывался о том, как бы он отблагодарил Ашаме за терпение и помощь, если бы его труд рассмотрели в Департаменте безопасности, а затем усилиями учёных магов все бесточи были бы излечены от демонической заразы. Лис учил взаимности, но когда он был исполнен света, то говорил только о взаимной доброте, не ведая о жестокости. Дух был достойным учителем, его потеря принесла тяжкую горечь. Кита поморщился, вытряхивая из себя мысли. Он не хотел взывать воспоминаниями дремлющего лиса, который теперь нёс сплошную боль: осквернённый дух уже не тот мудрый наставник, что прежде.
Аша больше не спрашивала о том вечере, о странном ощущении, схватившем игольчатым холодом за запястье. Вряд ли забыла: такая девушка не оставит подобную мелочь без внимания и будет молчком пленить вопрос в голове. Кита знал, что она обязательно найдёт однажды неизбежный для него момент расспросить лично, и он надеялся, что это время наступит нескоро. Свою тайну парень не был готов раскрыть кому-либо. Ещё не время. В голове неуловимо проскользнула тихая змейка мысли, что такая новость непременно должна взбудоражить мир после его смерти. Кита вздрогнул, выронив шариковую ручку. «Когда только успел утратить вкус жизни и задумываться об упокоении?» — спросил себя он, наклоняясь под стол. С другой стороны, не будь лис сейчас внутри него, он умер бы от могильного букета неизлечимых заболеваний, не дотянув и до двенадцати. Это тело до сих пор мучилось. Несомненно, уйти придётся раньше, поэтому важно успеть всё сейчас. Парень мрачно сжал губы. А долго ли ему осталось?
Оставить след в мире, сделать что-то значимое для всех…
Когда из сумрака летаргии под нежный скрипичный этюд он потянулся за вытеснившим темноту светлячком, Кита вспомнил, что ещё жив, что существует и может говорить, видеть и двигаться. А теперь он был готов взаимно ответить: вот так самоотверженно дать шанс всему миру услышать воистину цепляющую скрипку. Или же сохранить мир для этой скрипки? В любом случае, она узнает об этом поздно. А может, даже никогда. Пускай так. Наверное, так будет лучше.
Наверное…
***
Лирет впопыхах ввалилась в класс. Вся растрёпанная, она рухнула за парту, мысленно вознося судьбе хвалу за то, что учитель по магической физике опаздывал. Экзамен по самому сложному предмету с не менее сложным преподавателем, на уроках которого тихо вёл себя даже Зерек. Лирет нервничала. Хуже магической физики могла быть только плохая оценка за экзамен по ней, из-за чего мама грозила устроить увлекательные каникулы в четырёх стенах. А когда выяснилось, что все шпаргалки остались дома, девочка побелела, отчаянно ухватившись за голову. Взгляд беспомощно метался по классу. Кита, как обычно, приютился на самом отшибе за последними партами и сонно пошатывался, глаза устало прикрыты, под глазами — синяки. И когда он только успел подружиться с Шинаном? Говорили, будто даже Ашаме общалась лично с этим оборванцем. Чем больше Лирет о нём узнавала, тем сильнее мнение о нём становилось неоднозначным. После той выходки желание поддерживать с ним отношения улетучились. Не то чтобы оно когда-либо было, но разве сегодня не экзамен?
